– С чего такой вывод?

– Все очень просто! Синтия отказала Кузнецову в дальнейшем сотрудничестве. И как знать, возможно, даже пригрозила ему разоблачением. Что в таком случае предпринимает человек, не желающий менять статус-кво?

– Что?

– Устраняет саму помеху. В данном случае убивает Синтию.

– Думаешь, Синтию убил не наш маньяк?

В ответ Тата неожиданно так густо залилась краской, что это было видно даже под слоем ее египетского загара. Подруги переглянулись. И Кира первой, подозрительно глядя на Тату, спросила:

– Ты что-то от нас скрываешь?

– Ничего!

Но по тому, как старательно прятала глаза Тата, подруги поняли – скрывает! Скрывает и еще как!

– Тата, разве мы не твои подруги?

– Мои подруги.

– Разве не все мы сидим в одной лодке?

– Все! Сидим.

– Так неужели не понятно, если мы не будем грести в такт, то наша лодка никуда не приплывет. И это еще в самом лучшем случае. Гораздо хуже, если она просто перевернется в житейском море.

– Ты нашей смерти хочешь? – доходчиво перевела слова подруги Леся. – Что-то знаешь и не говоришь? Хочешь, чтобы маньяк до нас первых добрался?

– Девочки! Это не моя тайна!

– А чья же?

– Мне ее доверил один хороший человек.

– Это кто же? Уж не наш ли следователь?

Судя по окончательно смутившейся Тате, именно следователь и был тем самым хорошим человеком.

– И что он тебе сказал?

– Я не могу вам этого выдать! Майор взял с меня честное-пречестное слово, что я никому не проболтаюсь.

– Так ты никому и не проболтаешься.

– Только нам.

– А нам можно.

– Потому что мы не болтливые.

Уговорить Тату оказалось делом непростым. Она проявляла просто-таки феноменальную преданность своему майору. Но в конце концов не выдержала дружного напора подруг и сдалась.

– Ладно, – произнесла она. – Слушайте. Но это должно остаться между нами.

– Естественно.

– Синтию убил не маньяк.

– Как?!

– То есть, может быть, и маньяк, но не наш.

– А какой?

– Совсем другой человек. Следствию не известно, кто он такой. Но другой.

– А с чего твой майор это взял?

– Орудие убийства, – загадочно произнесла Тата.

Подруги с недоумением посмотрели друг на друга.

– Орудие убийства? Гитарная струна, что ли?

– Вот именно.

– И что с ней не так?

– Она другая.

И Тата снова загадочно замолчала.

– Другая? А...

Кира хотела спросить, чем, собственно говоря, отличается одна гитарная струна от другой, но не стала. Толщина струны. Ее плетение. И наконец, состав. В ране могли остаться микрочастицы. А если сейчас по одной капельке слюны или капле пота человека эксперты способны вычислить убийцу, то почему бы не вычислить и производителя этих гитарных струн. Век компьютерных технологий шагнул так далеко.

– Видимо, убийца Синтии не знал, какую именно струну использовал настоящий маньяк. Купил наугад, но попал пальцем в небо.

– Струна другая!

– Это еще ничего не значит! – вмешалась Леся. – Маньяк мог старую струну потерять. Или ему элементарно захотелось чего-то новенького. Внес, так сказать, свежую струю в свою работу.

– Нет, – помотала головой Тата. – Дело не только в этом.

– Не в струне?

– И струна другая. И рост убийцы другой. И захват иной. И вообще... Это другой человек.

Подруги замолчали, чувствуя, как в души к ним заползает леденящий холод. Два убийцы! Два маньяка! Мало им было одного, так еще и второй нарисовался!

– И кто он такой?! – простонала Леся. – Что ему было нужно от Синтии?

Увы, никаких версий тут не было. И так как разговор происходил у Леси дома, куда явилась также и Рита, то и ее посвятили в последние новости. Иначе как-то несправедливо получалось. Тонули-то они все вместе. А ценной информацией на данный момент владели только Тата и Кира с Лесей. Ну, и еще майор Бряк. Но он в счет не шел. Ему это было положено по служебному положению.

– Только, девочки, я вас умоляю! – прошептала Тата. – Ни одной живой душе! Обещайте!

– Обещаем!

– Клянемся!

– Честное слово!

До самого вечера четыре девушки судили и рядили, что и как. Кто бы это мог быть? И пришли к выводу, что убил Синтию именно профессор Кузнецов.

– Старый гад струсил! А когда такие типы начинают трусить, они могут и укусить.

– И что же нам делать?

Мнения разделились. Тата предлагала кому-нибудь, не ей, разумеется, она не могла, пойти к майору и доложить о своих подозрениях. Идея Таты вызвала горячее одобрение за одним только исключением. Никому не хотелось быть тем самым храбрецом и героем, который бы отважился сунуться к майору и признаться, что его приказ был грубо попран.

– Майор придет в бешенство.

– Лично я к нему не сунусь.

Рита покивала головой и сказала, что она тоже не самоубийца.

– Тогда нам остается лишь самостоятельно изловить преступника, – решительно заявила Кира.

– Профессора Кузнецова?

– Его самого.

Это предложение вызвало одобрение без всяких «но». Профессора Кузнецова, пусть бы он даже и оказался убийцей Синтии, подруги боялись несравнимо меньше, чем гнева майора.

После того как план был выработан, новые подруги тепло попрощались и отправились по своим норкам.

Рита приехала домой и была встречена мамой, на лице которой сияла такая многозначительная и торжествующая улыбка, что девушка насторожилась. Последний раз она видела эту улыбку на мамином лице, когда им удалось выиграть тяжбу и отсудить у Карасевых – своих соседей по садоводческому участку – ноль целых и пять сотых спорной земли.

Эта жалкая полоска была пригодна разве на то, чтобы поставить на ней ограду. Ничего больше там бы просто не поместилось. Ограду ставить никто не собирался, это же какие деньги и непонятно за что! Но родители все равно сражались за эту спорную землю с соседями, словно легендарные богатыри.

В ход шло все – подкуп, дружеские связи и влиятельные знакомые. И когда собрание дачного кооператива проголосовало за то, чтобы отдать эти метры именно Ритиным родителям, на лице ее матери впервые и появилась та самая улыбка торжества. И вот теперь снова!