Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ты набрал, Цыко!
– Это меньше половины. В лесу еще четыре мешка. А вы тоже молодцы! Уехали. Я это все еле донес.
– Мы же тебе записку оставили. Ты не нашел?
– Нашел. Только дорога от этого короче не стала.
– Ну ладно тебе. А мы для тебя ужин приготовили.
– Ужин? – Приободрился алхимик. Он и вправду плохо выглядел. Уставший, осунувшийся, еле ноги передвигает.
– Ужин, – повторил купец, – рыбку пожарили, яички сварили. Сейчас хлебушек подогреем, будет мягонький. Ну? Не будешь дуться?
– Не буду. – Сдался тот. – Только надо до леса доехать, мешки забрать.
– Сейчас и отправимся. Веп, собери, пожалуйста, вещи, я мешки уложу. А ты, Цыко, залезай внутрь, мы печку уже растопили, сейчас все подогреем, будешь кушать. Наш добытчик.
– Ой, какая же радость, что мы эту печку нашли. – Алхимик устало кряхтел, снимая заплечный мешок. – Там сверху лукошко. Я грибов еще набрал. Можно тоже посушить.
– От, молодец! Обязательно насушим. Завтра утром ты спи, а мы с Вепом еще наберем. И тоже насушим. Нам на корабле запасы нужны. И масленичных орехов наберем. Они долго хранятся, очень удобно.
– Невеста колдуна не подошла еще?
– Пока нет. – Развел руками купец. – Завтра, наверное.
Друзья забрались внутрь, Цыко ахнул.
– Как здорово получилось! – Воскликнул он, кивая на второй этаж. – Это туда все влезло?
– Ага. И еще два места для сна есть, если нужно. Вот так сдвигаешь, чтобы не мешало вещи доставать, вот. Вот так. И смотри, как здорово!
– Замечательно! – Подтвердил Цыко. Даже такой уставший, он заметно приободрился при виде перемен в их жилище.
– Правда, теперь голову приходится пригибать.
– Ну и ладно. Мы тут все равно все время либо сидим, либо лежим. Надо также сделать и со второй повозкой. Той, что в Ларте осталась.
– Да, удобно. – Согласился купец.
– И печку туда тоже поставить.
– И печку поставим. Ты ешь давай. Согрелось все.
– Спасибо.
Бандай поставил перед другом тарелки, кувшин с молоком, Цыко стал с аппетитом поглощать жареную рыбу с вареными картошкой и яйцами.
– Очень вкусно. – Похвалил он с набитым ртом.
– Кушай, старый друг, не отвлекайся. Ты сегодня у нас герой. Такую работу провел, столько собрал всего. Это же мы сколько денег заработаем на твоем зелье!
– Ну, без тебя я бы ничего не заработал у себя там, в деревне. А тут за такой короткий срок у нас уже и тартана своя вот-вот построится, и денег много в обороте, и заказы есть. Я даже и не думал раньше, что стоит только из деревни выйти, сразу можно разбогатеть и столько интересного повидать!
– Ну, про повидать, тут все правда. А про разбогатеть… Тут не знаю. Я такое первый раз вижу. Нам везет просто сказочно! Это ты удачу принес. И твое мастерство.
– Скажешь тоже.
Тут послышался голос Вепа.
– А куда дальше то?
Алхимик выглянул наружу и крикнул в ответ.
– Налево. Увидишь упавшее дерево, кричи.
– Угу. А далеко еще? Темнеть начинает. У тебя еще ночное зелье-то есть?
– Есть. Да, не понадобится оно. Близко уже.
Цыко вернулся к ужину. Только он отправил последний кусочек в рот, как вновь раздался крик Вепа.
– Вижу дерево.
– Тогда стой!
Повозка остановилась. Цыко и Бандай выбрались наружу.
– Куда дальше? – Спросил рыбак.
– Слезай, приехали уже. Я мешки под этим деревом и спрятал.
– Ха, я уж думал будем дотемна по лесу скакать, как зайчики.
Но только друзья достали из-под дерева четыре туго набитых мешка, как из-за деревьев появились пятеро неопрятных мужчин.
– А что это у вас в мешках, господа хорошие? Позвольте полюбопытствовать. – Наглым тоном спросил тот, что шел первым.
Бандай мигом изменился в лице и вышел вперед, а Веп тихонько шмыгнул в повозку. А когда пришлые достали ножи, Цыко сразу понял – разбойники.
– Значит, так, – тот же неопрятный мужчина, что заговорил с ними, еще больше выдвинулся вперед и приближался сейчас наглой, развязной походкой, – выворачиваете карманы и быстро чешите отседава. Тогда, может, и…
Купец не дал ему договорить. Он сильно наотмашь ударил разбойника кулаком по лицу, тот отлетел шагов на пять и заскулил, держась обеими руками за разбитое в кровь лицо. Остальные четверо злобно зашипели, чуть присели, готовые в любой момент броситься в атаку и выставили вперед ножи.
Цыко, видя такое, растерялся и от растерянности, подзабыв, что не силен в магии, принялся плести первое пришедшее ему на ум заклинание. А вспомнил он заклятье отравления. Тут же рядом появился рыбак с топором в руках. Уверенности у разбойников поубавилось.
– Эй, а чего это он творит? – Крикнул один из разбойников. – Колдун, что ли? А ну пусть прекратит!
– Проваливайте отсюда, отребье. – Купец расправил плечи, а потом чуть пригнулся.
Тут заклинание Цыко вырвалось наружу. Это было красиво. Вокруг грабителей образовалось ядовито-зеленое облако. Оно медленно опускалось, переваливалось. Нападавшие замахали руками, пытаясь защититься от гибельной магии. Бандай не терял времени даром и подобрал весьма увесистую дубину, больше похожую на бревно. Когда облако осело на разбойников, двое из них зажмурились от страха, но… ничего не происходило. Они открыли глаза.
– И что? И где? – Недоумевал один из нападавших.
Как вдруг другой протяжно и шумно пустил ветры.
– Эй, ты чего? – Принялся ругать его третий. – Мы тут грабим. Не мог раньше до кустов сбегать, пока мы этих выслеживали?
– Это страшное заклятье! – Злобным голосом продекламировал алхимик. – Вы теперь всю оставшуюся жизнь будете ветры пускать, пока всех себя не выдуете. Такова моя кара! Жить вам не больше семи дней!
– Правда штоль? – Не поверил четвертый разбойник. Как вдруг тоже припустил в воздух, испугался, бросил нож на землю и крепко сжал ягодицы руками. – Эй ты это, не балуй, слышишь! Мы же вас не убивать хотели, только добро забрать. Ты это, сними заклятье, а.
– Нет! Заклятье необратимо.
От разбойников уже начало попахивать. Те затравленно озирались, все как один сдвинув ягодицы и крепко сжав их руками. Чтобы самих себя изнутри не выдуть.
– Простите нас. Ну пожалуйста!
– Мы больше так не будем!
– Мы на работу устроимся! Честно!
– Сними заклятье, чародей!
– Ладно, частично снимаю. Вы не умрете. – Цыко для вида поводил руками и тихо что-то прошептал. Бандаю показалось, что детскую считалочку.
– Частично? А что останется?
– Симптомы ваши позорные останутся еще надолго.
– А на сколько?
