ваш стол.

Барри повел их к тому же столу, что и в прошлый раз. По иронии судьбы, там сидели те же самые посетители, что и в тот раз. Увидев, что все повторяется, они не стали ждать, пока их прогонят. Быстро похватав кружки и кувшины, завсегдатаи вскочили словно ошпаренные и перебежали за соседний столик, стараясь не смотреть по сторонам.

– Что будете кушать? Опять сразу пирожные? – Просиял улыбкой трактирщик.

Все перевели взгляды на Эдэль. Девушка смутилась от избытка внимания, невольно спряталась за Валона и тихо произнесла.

– Я бы сразу с пирожных начала.

– Вот это правильно! – Подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши Барри, отчего все обеспокоенно и с сомнением посмотрели на пол. Доски прогибались под могучими габаритами бывшего пирата. – Вот правильно, когда люди твердо знают, чего хотят! Правильно! Сразу с пирожных! Всегда нужно начинать с пирожных. Ой! – Барри испуганно зажал обеими руками свой рот. – Кажется, я повторяюсь, да? Нет, точно повторяюсь. Какой же я, наверное, занудный со стороны. Заказывайте скорее, я побегу готовить.

– Мне медовое, как в прошлый раз! – Тут же ответил Цыко.

– Мне вишневое с шоколадой. – Облизнулся Веп.

– А мне ванильное! – Улыбнулся Бандай.

Барри, безошибочно распознав в Валоне старшего из оставшихся троих, выжидательно уставился на него.

– А принесите нам, пожалуйста, разных. – Решил инквизитор.

– Вот это правильно! Вот это вы молодец! Вот умница! Конечно! Разных! Ждите. Я мигом. Я как птица! Я скоро!

Радостный трактирщик побежал на кухню, приплясывая и напевая какую-то веселую и, по-видимому, романтическую песню. По дороге он не выдержал, выдернул из-за стола какого-то не очень опрятного пирата и, несмотря на слабое сопротивление последнего, закружил с ним между столами вальс. Никто не посмел засмеяться над ними. Ни когда пират пролил все свое пиво, в момент его изъятия из-за стола, ни теперь, во время этого странного танца. Все опустили глаза в кружки, стараясь не пересечься случайно взглядом с трактирщиком.

Друзья проводили Барри глазами и переглянулись.

– Он всегда такой? – Спросил Луций.

Тут же глаза всех в баре, по крайней мере тех, кто услышал эти слова, в священном ужасе уставились на юношу.

– Да что я такого сказал? – Смутился тот.

На него продолжали испуганно смотреть.

– Да что?

– Луцик, не смущай людей. – Попросила его сестра.

– Да что я… – Начал было юноша, но вовремя осекся и продолжил уже шепотом. – Да что я такого сказал-то?

– Не знаем мы. – Так же шепотом ответил алхимик. – Но тут не принято обсуждать… – Цыко огляделся по сторонам, не подслушивает ли их кто, и продолжил уже совсем тихонько. – Обсуждать чудачества Барри.

Луций откинулся назад, всем своим видом показывая, что он все понял, и что хватит уже на него пялиться.

– Что с вами произошло, святой отец? – Сменил тему Бандай.

– Мы преследовали ведьму из вашей деревни, Селину. Помните?

– Конечно, помним!

– Так вот. Оказалось, что некоторые из наших братьев… продали душу тьме. Мне больно думать об этом…, и я не вправе… Неважно. Эдэль очень мне помогла, но сама стала объектом преследования. И в самый ответственный момент меня покинула моя магия.

– Как это? – Подскочил на лавке изумленный алхимик.

– Не знаю, господин Цыко. Сам столкнулся с подобным впервые.

– И что теперь?

– Теперь? Я больше не могу быть инквизитором. Я уже… не гожусь. – Валон выглядел очень подавленно. – Зато я обрел свою любовь!

Девушка нежно улыбнулась и обняла его за руку, положив голову Валону на плечо.

– А что с ведьмой?

– Ну, то, что я теперь не инквизитор, еще не значит, что я перестал быть преданным сыном святой матери нашей Церкви. Я поклялся выследить ведьму. И сейчас собираюсь отправиться по ее следу.

– Это куда, если не секрет?

– Куда-то в Рона, или чуть дальше.

– Удивительное совпадение. – Воскликнул Цыко. – Мы держим путь в Пнежт. – Не хотите с нами? У нас очень удобная повозка. Теплая, с печкой.

– Мне совестно вас обременять, друзья. Вы и так очень нам помогли при захвате ведьмы. И чуть было сами не пострадали.

– Да что вы! Вы не только нас не потревожите, а даже обяжете! Вы же хорошо владеете оружием.

– Да, вполне сносно. – Валон поскромничал и не стал рассказывать, что был всегда лучшим не только в магии, но и в фехтовании.

– Отлично! Мы как раз сегодня нарвались на разбойников. Нет, все закончилось хорошо, но нам очень не хватает людей, умеющих держать в руках меч. Или саблю. Мы собираемся нанимать команду, но найти подходящих и порядочных людей, да и не людей, очень сложно. Ну как, составите нам компанию?

– Соглашайся, милый. – Погладила Валона по руке Эдэль. Поедем большой и веселой компанией.

– Что значит поедем? – Ты останешься тут.

– Даже не подумаю. – Спокойно и очень уверенно ответила девушка.

– Там опасно.

– Вот именно. Поэтому я с тобой.

– Но чем ты сможешь мне помочь?

– Не знаю. Но я с тобой.

– Нет.

– Посмотрим. – Девушка отвечала таким же спокойным и не терпящим возражений тоном.

Бывший инквизитор посмотрел на нее совсем под другим углом, узнал с новой стороны. Эдэль оказалась весьма упрямой и уверенной в себе. Но он попытался еще раз.

– Тут с Паком и Луцием вы будете в безопасности.

– Валон, – уже без отче, или святой отец, обратился к нему Луций, – вы ее не переспорите. Ну, хочет она идти с нами, пусть идет.

– И вы с нами? – Удивился тот.

– Конечно. К тому же, кто тут лучший следопыт. Друзья, у вас для троих место в повозке найдется?

– Конечно! – Ответил Бандай, радуясь появлению сразу двух крепких мужчин в их отряде. – Там и на десятерых хватит. Лошадки две сильные, им это легко будет. Они, наоборот, будут рады. А то застоялись совсем. Ну как, вы с нами?

– Да. – Ответила за всех Эдэль, и всем стало понятно, что вопрос решен. Вон и Барри уже пирожные несет.

Часть 8

Фхелия приоткрыла глаза. Солнечный свет, проникая в пещеру, играл бликами на отполированных водой стенах. Старшие рассказывали ей, что когда-то на этом месте было море. Как такое может быть?

На месте костра еще алели угольки. Это ответственный орк просыпался ночью, чтобы подбросить дрова. Камни еще отдавали тепло, стояло прекрасное утро. Но не поэтому оно представлялось столь прекрасным. Не поэтому эльфке сейчас так тепло, хорошо и уютно. Это было первое, со времени изгнания ее отца с трона, утро, когда на душе у нее спокойно. Этим утром ее обнимал тот единственный, кто не бросил в трудную минуту. Тот, кто дважды спас