Следующий вопрос: делёж добычи. Может, и неправильно делить шкуру неубитого медведя, но порядок должен быть, и после часового спора сошлись на том, что мне сорок пять процентов, Семёнову тридцать и двадцать пять Бурову.

На погрузку бойцов и техники требовалось двадцать часов. Портовые бригады пахали в круглосуточном режиме, а воины прощались с семьями, посещали храмы или просто бухали. Всё, как обычно. Ну а мне пришлось выслушивать наставления Кары.

– Я же говорил, что рано или поздно начальники тебя кинут, – заявил он, когда мы остались наедине в моём кабинете.

– Говорил, – согласился я и поинтересовался: – А ты уже в курсе?

– Конечно, – усмехнулся он. – Даже раньше твоего Ерёменко обо всём узнал.

– И промолчал?

– Подумал, не стоит волну поднимать. Всё равно тебе обо всём сообщили.

– Так, может, ты знаешь, в чём истинная причина такого поворота событий?

Кара покосился на Лихого, который лежал возле дверей, и кивнул:

– Знаю.

– Поделись.

– В столице набирает силу молодняк, все эти «юные симаковцы», «имперские соколы», так их и разэдак. Они воду мутят.

– Это понятно, – поморщился я. – Но что они говорят императору?

– А говорят они, Саня, что больно много воли вы себе с Семёновым взяли, да и я заодно с вами. Сами воюете и богатеете, налоги не платите и сманиваете из Метрополии людей, ведёте самостоятельные переговоры с другими государствами и имеете собственные вооружённые силы, флот и казну. Того и гляди, банки-казначейства откроете, монету с банкнотами печатать начнёте, а потом вообще отделитесь от империи.

– Да я же ничего такого…

– Не важно, – перебил меня тесть и рубанул воздух своей единственной рукой. – Плевать в столице хотели, что вы с Семёновым вернейшие слуги императора. Важно, что ему в уши нашёптывают. И если поначалу, как говорят мои источники, он слушал речи молодых советников с равнодушием, сейчас многое иначе. Так что держись, Саня, и готовься к новым проблемам. Это только начало.

– Да куда уж дальше? Что ещё?

– Ты меня слушаешь или нет? Ты не платишь налоги. Вот и зацепка. Через годик, если не раньше, жди в гости налоговых инспекторов, которые приедут и опишут всё твоё имущество. Затем снова попытаются твой молодняк в столицу вытащить. Только будет это уже не рекомендация, а приказ. Ты понял, ради чего это?

– Заложники?

– Так точно.

– Как-то это всё неправильно, не по чести.

– Ты о чести решил вспомнить, Саня? А когда Симаковы аннексировали лучшие районы Донского царства, по чести было? Когда на Кавказ полезли и помимо персов всех несогласных горцев мочили, по чести? Или, может, напомнить, как ты и подобные тебе служаки ликвидировали конкурентов будущего императора? Запомни, Сашка, и детям своим передай, если я не успею: любое государство похоже на ОПГ (организованную преступную группу). Особенно если во главе государства единоличный авторитарный политик со своим собственным кланом. Это факт, и не пытайся со мной спорить.

– А я и не буду спорить. Лучше подскажи, как поступить.

– Мы, ты и я, а также Семёнов, в одной лодке. Но ситуацию воспринимаем по-разному. На «Гибралтаре» треть колонистов и половина войск напрямую подчиняются Метрополии, а ещё у Семёнова на родине большая семья, через которую на него можно надавить. Значит, он бунтовать не станет. А вот мы с тобой можем…

– Я не собираюсь поднимать мятеж и отделяться от империи, – теперь уже я перебил Бурова.

– Не о том речь. Отделяться не надо. А отстаивать свои права и обозначать собственную позицию придётся. Или ты согласен отдать своего сына, моего старшего внука, в заложники и платить налоги, которые с каждым годом будут увеличиваться?

– Нет.

– Тогда давай думать, как тебе и мне хорошо сделать. Давай поразмыслим, как проскочить между теми, кто захочет вытянуть из нас накопленное непомерным трудом, нажитое своим горбом. Как ты относишься к такой постановке вопроса?

Я колебался недолго и кивнул:

– Согласен.

– Отлично, Саня. В таком случае после похода обсудим сложившуюся ситуацию более подробно и подумаем, что можно сделать.

Буров меня оставил, а я снова долго думал о будущем. Неужели Кара прав? Скорее всего, так и будет. Нашу колониальную вольницу при любом раскладе должны были ограничить, и такой момент настал. Но зачем же делать это так резко и грубо? В столице могли бы дать нам ещё пару годков на развитие. Так что зря император и его советники поступают подобным образом. Очень зря. Ведь мы не враги, а угрозу со стороны Средиземноморского альянса, пусть даже между нами и мир, никто не отменял. И если раньше я был готов порвать за нашу империю любого врага, пролить кровь и рискнуть жизнью, сейчас всё меняется. И в следующий раз, когда наши услуги понадобятся далёкой родине, надо крепко подумать, стоит напрягаться или лучше постоять в сторонке.

Ну да ладно, всему своё время. Когда начнут всерьёз прижимать, тогда и посмотрим, кто и кому больше нужен, мы империи или империя нам. Кара что-то задумал, наверняка действует не сам, а с подачи олигархов, которые продолжают его поддерживать и спонсировать. Да и Семёнов не так прост, как кажется, тоже что-то себе кумекает. А я их послушаю, прикину все риски и выберу наилучший вариант…

Наконец объединённая эскадра покинула Передовой. Мы выскочили в океан, подкрались к берегам Британии, и операция пошла как по маслу. На сушу высадились разведчики и восемь разумных псов, дети Умного и Лихого. Наши воины без особого труда сняли вражеских наблюдателей и захватили порт Ньюпорта. Что сразу насторожило: кораблей не было, и охраняли порт ополченцы, всего один взвод. То же самое в Бристоле, который стал нашей временной базой. Странно это. И пока производилась высадка десанта, я лично допросил пленных.

Мавры не упирались, рассказали всё, о чём знали или догадывались. Однако полезной информации было немного. Месяц назад в Ньюпорте находился сейнер и бронекатер, а в Бристоле стояли три хорошо вооружённых патрульных судна. Порт восстанавливался силами рабов, и в гарнизоне каждого порта находилось по две роты регулярной армии с бронетранспортёром и миномётами. Ничто не предвещало перемен, пока из Бирмингема не поступил срочный приказ, о содержании которого знали только командиры подразделений и кораблей. После чего суда покинули юго-западные гавани и ушли в неизвестном направлении, а регулярную пехоту сменили ополченцы. Куда двинулись корабли, не известно, а пехота направилась к Бирмингему.

С чем связана такая срочная передислокация боевых единиц, гадать бессмысленно. Видимо, у мавров появился какой-то враг помимо нас. Может, они всё-таки готовят нападение на германский анклав? Тогда их суда и большая часть воинов в Ливерпуле. А если нет, кто стал противником герцога Магомеда? Плевать! Главное, мы благополучно высадились на берег, потерь нет, и до вражеской столицы с учётом плохих дорог и блокпостов, которые придётся разрушать, всего сутки марша.