– Отец, рад тебя видеть, – обнял Эйрих Зевту.

– А ты возмужал! – крепко стиснул его в объятиях отец. – Чувствую крепость в твоём теле! Ох, молодец! Посмотрите на него! Это мой сын!

К ним подошла Эрелиева.

– Эрелиева, девочка моя!!! – разомкнул объятия Зевта и кинулся обнимать дочь. – Иди ко мне, дай обниму тебя!

Начала собираться большая толпа, выжившие дружинники начали расходиться к родичам и близким, а легионеры-инструкторы, возглавляемые Лузием Публиколой Руссом, не знали, куда себя деть.

– Отец, мне нужно разместить наших новых соратников, – сказал Эйрих отцу. – Поговорим сразу же, как я решу эту проблему.

– Конечно, Эйрих! – похлопал его по плечу Зевта. – Дело – прежде всего!

– Русс, войско в походную колонну и за мной, – приказал Эйрих.

Уже выделено место к северу от деревни, неплохая поляна, ранее мысленно определённая Эйрихом под распашку, где будет настоящий каструм, как у старых римлян.

Вот туда-то они и направились.

– Как там должно быть дальше? – тихо спросил Эйрих у Русса, когда они прибыли на место.

– Надо дать приказ на разбитие каструма, – так же тихо ответил примипил. – «К разбитию лагеря приступить!» – громко и чётко. Потом «Центурионы – ко мне!» – после чего назначаешь ответственных за караулы и распределяешь дежурства между центуриями. И лучше начни по старшинству.

«Старшинство» – это порядковый номер центурии, обозначающий привилегированность центурии и боевые качества легионеров, служащих в них. В тысяче инструкторов тоже было деление центурий по старшинству, причём ценность легионеров определял лично Русс, с докладом Эйриху, чтобы он знал, что за люди у него в подчинении.

– К разбитию лагеря приступить! – громко скомандовал Эйрих. – Центурионы – ко мне!

Легионеры уже сами прекрасно знали, что нужно делать, поэтому начали разбирать сложенные шатры с телег, чтобы по команде начать разбитие лагеря. Здесь своя дружественная территория, поэтому вооружённых центурий, осуществляющих боевое охранение, выделено не было, но в будущем таковые будут выделяться неукоснительно.

– Распределить караулы, – заговорил Эйрих, когда центурионы выстроились перед ним. – Караульную службу первыми начинают легионеры первой когорты.

Дежурить раз в девять дней – это, как сказал Русс, что-то вроде послабления, а в древности, старые легионы, всегда находили, чем «увлечь» личный состав. Естественно, в современных легионов ничего такого нет, дисциплина мягкая и слабая, поэтому нынешние римские легионы лишь жалкая тень былого.

«Мы всё исправим», – с уверенностью подумал Эйрих. – «Остготские легионы будут лучше римских, вровень с октавиановскими или даже сильнее».

– Претор, касательно устройства лагеря… – с некоторой неловкостью заговорил Русс. – Надо назначить ответственного…

– Примипил Секст Северус! – выбрал Эйрих одного из самых опытных легионеров.

Крепкий черноволосый мужчина зим пятидесяти, с серией шрамов на лице и руках, сделал шаг из строя и ударил себя кулаком по груди. Карие глаза смотрят холодно, а по лицу его видно, что он уже слишком далеко ушёл по воинской стезе и больше не мыслит иной жизни. У Северуса, в отличие от других примипилов, нет ни жены, ни известных ему детей, он буквально образцовый легионер. Правда, он всю свою службу максимум отражал набеги задунайских варваров на диоцез Фракия, поэтому не может похвастаться участием в крупных кампаниях.

– Назначаю тебя ответственным за обустройство лагеря, – дал приказ Эйрих. – Распредели обязанности между остальными и приступай.

Никто так не формирует новые легионы. У Октавиана и Вегеция написано, что новые легионы формировали, забирая из старого легиона минимально необходимое количество центурионов, которые должны будут вырастить деканов, тессерариев и прочих легионных специалистов в подготовительный этап, после чего новый легион можно будет называть легионом. И даже так учреждение легиона происходило не каждое столетие, а главным рекордсменом по количеству сформированных легионов был Гай Юлий Цезарь, создавший тринадцать легионов, а после него идёт принцепс Октавиан Август, создавший двенадцать легионов. Впрочем, в итоге больше всех легионов создал именно Октавиан Август, потому что он снова сформировывал некоторые легионы своего двоюродного деда, разогнанные после убийства ставшего ненадолго пожизненным диктатором Цезаря.

Формирование или воссоздание легиона – это небыстрое дело, требующее больших денег и ресурсов. Римляне подходили к такому делу основательно и только при совпадении всех условий.

У Эйриха же получалось, что тысяча инструкторов будут работать над подготовкой одного легиона, что чрезмерно и нерационально. Было бы чрезмерно и нерационально, не будь остготы в особой ситуации, когда новый легион нужен срочно, буквально в следующем году.

– Родных и близких разместить в отдельных шатрах, шатров хватит на всех, – продолжил Эйрих. – Примипил Русс, выдели центурию для добычи леса – нам разрешено использовать для своих нужд лес к западу. Ожидаю начала строительства образцового каструма через три дня.

– Будет сделано, претор, – заверил его Русс.

– Выполняйте, – кивнул Эйрих и направился обратно в деревню.

Пока он занимался организационными вопросами, в деревне уже начался праздник.

– Отец, – Эйрих вошёл в бражный дом, где было почти не протолкнуться.

– Сын! – помахал ему рукой Зевта. – Проходи, садись рядом!

Мальчик сел по правую руку от отца и принял рог с вином. Есть хотелось, поэтому он не отказался от предложенной запечённой со специями куропатки.

Окружающие соплеменники были одеты гораздо богаче и красивее, чем раньше: либо очень успешные набеги, либо их, наконец-то, заметили римские купцы.

– Рассказывай, сын! – весело воскликнул уже подвыпивший Зевта. – Всем тихо!

В кратчайший миг возникла тишина.

– Начать следует с того, что мы спокойно дошли до Филиппополя, что в диоцезе Фракия, – заговорил Эйрих. – По пути нас никто не беспокоил, но было сложно найти ночлег, потому что римляне предпочитали разбегаться перед нашим приходом…

Его слова вызвали весёлый смех.

– … на месте, при помощи римлянина Татия, я сразу же познакомился с Соломоном Атратином Приском, викарием диоцеза, – продолжил Эйрих. – Он предложил мне два таланта серебра за отражение набега вандальского рода асдингов.

– И ты согласился? – с горячим интересом спросил отец.

– Два таланта серебра же! – усмехнулся Эйрих. – И ты бы согласился!

Снова волна смеха всех присутствующих – люди и так любят истории о богатстве, воинской доблести и победах, но больше всего ценимы такие истории, поданные в юмористической форме.

– Дальше рассказывай, не томи! – поторопил его Зевта.

– Асдингов, как оказалось, было пять тысяч, а у меня всего четыреста воинов, могущественных, умелых, но четыреста, – продолжил свой рассказ Эйрих. – Пришлось прогуляться на север, к Дунаю, чтобы прояснить, что происходит на южном берегу и выставить тайные дозоры. И действительно, вандалы уже готовились к пересечению реки и большому набегу. Мы поймали одного разведчика, звали его Гайзарихом, он рассказал нам всё.

– Я же всегда говорил! – воскликнул уже изрядно пьяный Торисмуд, сенатор из белой фракции. – Эйрих – умный