А желающих обнаружилось много. Вечеринка артиста была в самом разгаре. На заднем плане мелькали какие-то лица и фигуры. Кто-то хохотал, кто-то пел.

– Гошик!

– Андрюшик!

– Рад тебя видеть!

– Счастье мое! Иди ко мне, я тебя обниму!

И Гошик слился в страстном поцелуе с Андрюшиком. Лисица при виде этой картины странно дернулся. И даже подругам стало не по себе. Но влюбленные ничего не замечали вокруг себя. Нацеловавшись и наобнимавшись вдоволь, они наконец отлипли друг от друга. И известный на всю страну эстрадный артист, чье лицо не сходило с экранов телевизоров, а нынче для подруг просто Гошик, повернулся к Лисице и девушкам.

– И кого это ты привел ко мне? – спросил он, обнимая за плечи своего Андрюшика и радушно улыбаясь гостям. – Кто они?

– Это мои друзья.

– Вот как? В таком случае милости прошу в мою берлогу.

Берлогой жилище артиста назвать было трудно. Скорей всего оно напоминало дворец, храм искусства и разврата. Вернее храм разврата, возведенного Гошиком в степень искусства. Молодые люди и девушки, которые присутствовали на вечеринке, были либо пьяны, либо под наркотиками и почти все раздеты. Те кусочки ткани, которыми они прикрывались, нельзя даже условно считать одеждой.

– Веселье в полном разгаре! – удовлетворенно заметил артист, кивая головой по сторонам. – А вот ты, Андрюшик, почему-то задержался. Я ждал тебя раньше!

– Гошик! Поверь! Я мчался! Летел! К тебе! Изо всех сил!

– И почему опоздал? – тоном капризной прелестницы спросила знаменитость.

– Они меня задержали. Гошик! Им нужно помочь!

– Помочь? Чем?

– Гошик, у них проблема. Они хотят узнать все про синьора Томаса.

Артист откровенно удивился просьбе своего молодого приятеля.

– Про кого? Про синьора Томаса? Зачем он им?

– Они ищут этого человека.

– Да, но зачем?

Спрашивая, Гошик заметно напрягся.

– Говорят, что подозревают его в убийстве как минимум двоих их знакомых.

После этих слов артист напрягся еще больше.

– Не может быть! Синьор Томас – великий мастер! Невозможно, чтобы он... Андрюшик! Скажи мне всю правду! Кто твои друзья? Следователи? Оперативники?

– Нет, они ведут частное расследование.

– Ах, частное.

Лицо артиста моментально расслабилось. Подруги сразу поняли, что слово «частное расследование» было Гошику словно бальзам на сердце. Частных детективов он не опасался. Да и как можно опасаться человека, в сущности, не обладающего никакими дополнительными правами? Частный детектив не может арестовать, не может вести официального расследования. И менты еще десять раз подумают, принять или не принять от частного детектива те улики, которые ему удалось насобирать. И кому может быть опасен такой человек? Да никому!

– Вы действительно подозреваете синьора Томаса в убийствах? – повернулся к своим гостям артист.

– Ну... Это слишком поспешные выводы, – ответил за всех Лисица. – Но мы бы хотели поговорить с ним про одну женщину. Ныне убитую.

– Это его знакомая?

– Нет. То есть да.

– Так нет или да?

– Мы не знаем, – признался Лисица. – Но хотели бы узнать.

– Другими словами, вы бы лично хотели пообщаться с синьором Томасом и просите меня организовать вашу встречу?

– Да. А это возможно?

– Даже и не знаю, что вам сказать, – задумался Гошик. – Еще пару лет назад я бы вам ответил, что нет ничего легче. Один телефонный звонок, и вы уже разговариваете с синьором Томасом. Но теперь... Синьор Томас очень изменился.

– Как это?

– Он и раньше не был многословен, когда речь заходила о нем самом. И никогда не распространялся о себе, не откровенничал. Но он был по крайней мере доступен! Я мог позвонить ему в любое время и поговорить с ним. Обсудить эскизы, модели... А теперь я вынужден общаться с ним через его секретаря! Звонить ему, договариваться о встрече или телефонном разговоре и уж потом ждать его ответа. Иногда проходит целый день, прежде чем Томас мне перезванивает! А для меня это немыслимо! Я – творческий человек! Моя мысль не терпит промедления! Если мне приходит в голову какая-то идея, я должен немедленно ее обсудить!

– А кто он?

– Томас?

– Да. Чем он занимается?

– К-а-ак?! Вы не знаете синьора Томаса?

Артист был откровенно поражен.

– Вы сказали, что звонили ему насчет эскизов и моделей. Моделей чего?

– Одежды, разумеется! Моих сценических костюмов! Разве вы не знаете, синьор Томас лучший кутюрье в мире поп-индустрии?!

– Нет. Впервые слышим.

– Он шьет костюмы для... Впрочем, я не буду разглашать чужие тайны! Достаточно и того, что он шьет их для меня! И я уже вам сказал, что он гений!

– Значит, синьор Томас – это модельер?

– Модельер! Да он волшебник! Бог! Сказочник! Он может изобразить такое... Вот вы видели мои костюмы?

– Конечно.

– Почти все они сшиты моим милым Томасом!

– Гошик! – тут же ревниво воскликнул Андрей. – Ты опять?

– Не ревнуй, мой сахарный! Я ведь говорил тебе уже и повторяю снова, Томас – натурал. Он интересуется только женщинами.

– Надеюсь.

– Это так и есть. Верь мне!

– Значит, модельер, – пробормотала Кира, в голове которой стали складываться кое-какие кусочки рассыпанной прежде мозаики. – Очень интересно. Так, а можно с ним познакомиться?

– Я же вам объясняю, еще два или три года назад это не составило бы никакого труда. А сейчас... Боюсь, что вам придется подождать этой встречи.

– И долго?

– В зависимости от того, как скоро мне удастся поговорить с Томасом лично. И в зависимости от того, где он в данный момент находится. В Италии или в какой-либо другой части света. В последние годы сеньор Томас стал часто путешествовать. Я бы даже сказал, слишком часто. Мне все трудней застать его в рабочем настроении.

– Помоги им, Гошик! – воскликнул Андрей, приникая всем телом к любовнику. – Поможешь?

– Конечно. Ради тебя, моя радость, все, что пожелаешь.

И чтобы доказать, что он не пустослов, Гошик сразу же принялся звонить своему модельеру.

– Вот! Как я и говорил! Он недоступен! Теперь звоню его секретарю.

И ничуть не смущаясь столь поздним временем, он принялся звонить секретарю великого синьора Томаса. Секретарь спросонок сначала не понимал, чего от него хотят. А когда понял, то пообещал, что выполнит просьбу лучшего клиента синьора Томаса в самые кратчайшие сроки.