– Не трогать! – успел я сказать, видя, как нацелили арбалеты Трувор и Тюрик.

Роган огромной ладонью держал за волосы болтающуюся авоськой человеческую голову. Вместо шеи – обрубок с капающей не успевшей свернуться кровью. Отблески костра весело играли на мощной фигуре гиганта. Подойдя ближе и остановившись в нескольких шагах от меня, Роган опустился на одно колено и бросил мне под ноги свой трофей. Голова гулко ударилась о землю и, немного прокатившись, замерла у носка сапога. Переборов отвращение, я, легонько толкнув ногой, перевернул обрубок. Безжизненное лицо, перекошенное ужасом, уставилось стеклянными глазами. В пыльной кровавой маске смерти легко узнавался один из помощников работорговца.

– Роган приносит в дар сахибу голову врага, шпионившего за караваном, и просит великой милости служить ему, – прошипел чернокожий, твердо глядя мне в глаза.

Я немного растерялся, но из ступора меня вывел прозвучавший в голове голос вампала:

– Что застыл, принимай подарок!

Борясь с отвращением, я наклонился, поднял за волосы отрезанную голову и, к удивлению ничего не понимающих воинов, прошипел на языке чернокожего:

– Я, сахиб, сэр Александр, герцог Сапсанский, принимаю подарок, достойный настоящего воина пустыни, и беру сказанные слова назад.

Гигант упал на колени и быстро подполз. Я ничего не успел сделать, как он обнял мои сапоги руками:

– Роган, сын пустыни, просит великого сахиба принять на службу и клянется честью рода служить сахибу, покуда в жилах течет хоть капля гордой крови детей пустыни.

– Я принимаю клятву и счастлив, что мне будет служить воин пустыни. – Придерживая за плечи, я поднял гиганта с колен и, повернув его лицом к воинам, потряс в воздухе отрубленной головой помощника работорговца. – Воины, Роган, воин пустыни, – равный среди равных! Будет вместе с вами служить! Прошу принять как достойного! – И повторил на шипящем языке.

Первым подошел Тюрик и похлопал гиганта по плечу. Его примеру последовали остальные. Отдав отрубленную голову одному из воинов, я прошипел:

– Роган, тебе нужно одеться подобающе воину сахиба.

Темнокожий утвердительно кивнул.

– Трувор, переодень, подбери оружие и коня! Как закончишь – всем вина! Отметим пополнение!

Люди радостно зашумели. Ничего не понимающего и стесняющегося гиганта повели переодеваться и вооружать, перед костром открывалось и лилось в кубки остро пахнущее вино. Огонь празднично плясал, отражаясь в желтых глазах вампала. Позволив отметить пополнение отряда, я быстро прекратил не успевшую набрать обороты пьянку.

Завтра рано отправляться в дорогу. Ночь только началась и может принести массу сюрпризов.

Тяжелые тучи громоздко заволокли небо, спрятав звезды. Кони мирно всхрапывали, хрустя свежим сеном. Трещал неугомонный костер, салютуя искорками. Рыжий, привалившись ко мне под бок, мерно сопел. Плотно завернувшись в плащ, я с наслаждением вытянул уставшие ноги и уснул.

Ночь прошла спокойно, и солнце, выглянув из-за горизонта, разбудило меня назойливыми лучами. Бодрящий утренний холод пробрался под плащ и щекотал бок. Роса посеребрила изумрудную траву. Кони, переступая с ноги на ногу, нетерпеливо фыркали. Дымящиеся кучки навоза распространяли специфический запах. Проснувшийся костер попыхивал покрасневшими углями, вяло облизывая сухие ветки. Едкий дым раздражал глаза.

Поваляться и понежиться невозможно.

Решительно встал и принялся разминать затекшие члены. Адольф, зевнув и потянувшись, перебрался в телегу. Быстро позавтракав и оседлав коней, мы двинулись в путь.

Роган, переодетый, вооруженный копьем и щитом, старался держаться рядом со мной. Солнце пронзительно-ярким диском зависло над горизонтом, окрашивая в рубиновый цвет. Лошади, пытаясь разогреться, норовили пойти в галоп. Влажная дорожная пыль липко наматывалась на скрипящие колеса. Трувор и Тюрик следовали впереди, остальные воины, охраняя обоз, ехали по бокам. Солнце согревало землю, разгоняя обрывки легкого тумана. Караван гигантской гусеницей продвигался по широкому полю, держась поближе к сени леса.

Неспешным шагом ближе к вечеру мы добрались до сгоревшей деревни. До лагеря было рукой подать. Трувор и Тюрик принялись рассказывать остальным воинам о своем освобождении, те изредка бросали в мою сторону ненавязчивые удивленные взгляды. Роган, который не понимал ни слова, смотрел прямо перед собой, всем своим видом выражая презрение к любому врагу, который может встретиться на пути. Я же размышлял о дальнейших действиях.

Путь предстоял не близкий и не самый легкий. Хоть отряд и увеличился, впитав опытных воинов, но для успешного достижения цели этого мало.

Не давала мне покоя и отрубленная голова шпиона, принесенная воином пустыни мне в дар. Я решил не рисковать и не показывать дорогу к лагерю – переночуем еще одну ночь в поле, дадим противникам хороший шанс напасть на маленький отряд. В надежде на то, что им непременно воспользуются, я подал команду на привал.

Остановиться решил на успевшей зазеленеть полянке рядом с протекающим горным ручейком – о конях тоже стоило подумать. Услышав команду, Трувор посмотрел непонимающе, но быстро организовал людей на расстановку телег в круг, зарядку самострелов, разведение костра и прочие работы, необходимые для комфортного ночлега.

Определенно есть прелести в абсолютной власти и беспрекословном повиновении.

Адольф, спрыгнув с повозки, направился в мою сторону. За последнее время зверь сильно подрос и теперь был крупнее всех раньше виденных мною собак. Рыжая шерсть придавала объем и без того широкому силуэту вампала. Неспешно прошествовав через суетящийся лагерь, вампал сел рядом со мной, подставив лохматую голову под руку. Я скорее автоматически, чем из желания, принялся почесывать вампала, явственно ощущая пальцами окрепшие под шерстью рожки.

– Ну что, лентяй, не чувствуешь, следит кто за нами или нет? – мысленно спросил разнеженного зверя.

– Нет, не следят. Можно спокойно ехать в лагерь.

– Вот отдохнем, выспимся и прямо ночью тронемся в путь. Если кто-то и следит, то будет удивлен, не обнаружив нас поутру.

– Ваша светлость всегда все знает, не то что остальные. – В голосе Адольфа послышались ехидные нотки.

Я больно схватил гада за ухо и прошептал:

– Кажется, не хочешь вернуться в мой мир? Тебя, смотрю, и здесь все устраивает?

– Конечно. Кормят хорошо, хозяин – целый герцог со своими владениями, а там мы неизвестно кто, – ответил рыжий, сделав безрезультатную попытку вырвать из плена ухо.

– Ты мне должен помогать, а ты постоянно валяешься, ничего не делая, скоро растолстеешь, – сильнее сжимая волосатый хрящ, сказал я.

– А ты тоже несколько дней не делал като, а сам обещал, – метко заметил пушистый, и, не найдя аргумент, я выпустил настрадавшееся ухо.

– Ты прав, слово нужно держать.