Киллиан по-прежнему барахтался в воде, пытаясь добраться до Рейчел и детей. Кое-как, но он продвигался вперед. С шиной это оказалось делом нехитрым. Он удивлялся, как можно держаться на воде без какого-нибудь приспособления, но ведь люди-то умеют! Собаки умеют. Даже кошки, и те умеют плавать, а уж они ненавидят воду даже сильнее, чем тинкеры.

Рейчел заметила его. Выхватила штурвал из рук Клэр и направила лодку к Киллиану.

— К берегу, к берегу плывите! — крикнул Киллиан, так как Марков был еще достаточно близко.

— Нет, я заберу тебя! — отрезала Рейчел.

Лодка приблизилась и ткнулась в шину. Он совсем было решил, что она, сама того не подозревая, погубила его, сшибла с шины и его затягивает на дно жуткого потока. Но уже через мгновение три пары рук втянули его на паром.

Он встал, откашлялся и поблагодарил:

— Спасибо!

— Не за что, — ответила Рейчел.

Киллиан перевел дыхание, провел рукой за ухом Сью и показал ей двухфунтовую монетку.

— Ой, откуда? — удивилась она.

— Из твоего уха, — улыбнулся Киллиан.

То же самое он проделал и с Клэр, которая с куда большим недоверием отнеслась к фокусу.

— И что теперь? — устало спросила Рейчел.

— Продолжаем плыть к берегу, — выдохнул Киллиан.

— Думаю, Клэр лучше умеет рулить, чем я, — заметила она.

Клэр сжала ручонками штурвал — действительно, у нее получалось лучше, чем у матери.

— К причалу? — уточнила девочка.

— Да, вези нас, у тебя отлично получается!

— Как ты догадалась избавиться от ноутбука? — поинтересовался Киллиан.

— Ты подсказал. И сработало же! Этот псих плывет за спасательным кругом, а не за нами.

Киллиан усмехнулся. Голова наемника мелькала довольно далеко, а перед ним маячила конструкция, похожая на оранжевый буй. Плотик уже почти исчез из виду.

— Пусть старается. — Киллиан предвкушал неприятности, которые доставит пловец Коултеру и Эйкелу.

Рейчел и Киллиан услышали шум мощного мотора и обернулись: солидный спортивный катер, пурпурного цвета, с высокими бортами, на полной скорости несся от Нижнего Лох-Эрн к Верхнему, вероятно, к каналу Шеннон.

Катер прошел довольно далеко от Маркова, поднятая волна только чуть сбила пловца с курса, но зато перевернула ненадежный плотик.

Ноутбук со спрятанной в нем страшной тайной отправился на дно священного, самого глубокого ирландского озера — туда же, где были захоронены и другие тайны и секреты. Марков взревел от разочарования, обиды и беспомощности в тот самый момент, когда паром коснулся причала.

— Какая жалость… — съязвил Киллиан с улыбкой.

Спасшиеся забрались в «мерседес» как раз вовремя. Из низких туч хлынул холодный ливень.

Киллиан включил дворники и фары и выехал на трассу Б-127.

— Поверить не могу, что мы его обыграли… — тихо произнесла Рейчел. После сильнейшего напряжения силы покинули ее.

Киллиан поставил пистолет на предохранитель и передал ей. Она положила оружие в объемистый бардачок машины.

— И без единого выстрела, — удовлетворенно констатировал Киллиан.

На пересечении Б-127 и А-34 он свернул на А-34, которая вела на восток.

— Куда ты нас везешь? — Рейчел настороженно нахмурилась.

— В безопасное место.

Она посмотрела на него, на детей, снова на Киллиана. В ее взгляде отчетливо читалось: «Вот все, что у меня осталось. Ты — моя единственная надежда».

— Обещаю, с вами теперь ничего плохого не случится, — твердо сказал Киллиан.

Рейчел пристально посмотрела в его гранитносерые глаза и поняла, что там, откуда этот мужчина родом, обещание имеет надежность скалы.

— Ну, как вы там, малышки? — обернулся Киллиан.

— Отлично! — храбро ответила Клэр.

— А куда мы едем? — устало пробормотала Сью.

— А ты любишь животных? — задал встречный вопрос Киллиан.

— Каких? — немного оживилась Сью.

— Лошадей, коз, собак, кошек, цыплят, осликов… — начал перечислять Киллиан.

— Я лошадок люблю, — поделилась Клэр.

— И я! — поддержала сестру Сью.

— Я тоже люблю лошадей, — добавила Рейчел.

— Ну, милые дамы, тогда вам точно понравится место, куда мы направляемся! — заверил Киллиан.

Разумеется, Киллиан знал об Айлендмэги, но так получилось, что за все сорок лет своей жизни он ни разу там не бывал. Это была обособленная часть Северной Ирландии, хотя полуостров лежал не так уж далеко от паромного причала Ларн или Белфаста, откуда рукой подать до поместья Коултера в Нокнагулле.

Оставалось только молиться, чтобы Коултер или Эйкел не додумались искать у себя под носом.

Тинкеры никогда не скрывали свои перемещения. Киллиану потребовалось всего лишь два звонка из коридора отеля в Эннискиллене, чтобы разузнать, куда перебрался кочевой клан. Но второй разговор он все же вел на шельте. Вряд ли Ричард или его наемники хоть раз слышали, как звучит этот язык.

Айлендмэги был одним из десятка мест в Ольстере, куда поредевший клан Клири-Маккенти перебирался после того, как истощал ресурсы и терпение своих соседей, или трэвеллеры просто чувствовали, что пора сменить место проживания. Чтобы начать переселение, никогда не устраивали сход или голосование, хватало растущего ощущения, что пора в путь.

Айлендмэги, как и прочие места, значимые для эпохи Сновидений пейви, считался священным местом. По-ирландски место это называлось Oilean Mhic Aodha, в честь Эйда, одного из многочисленных морских богов у уладов, одного из ирландских племен. Это было особо святое место, равное по значимости Ньюгранжу, Таре или Эмайн-Маха; в «Хрониках четырех правителей» упоминалось, что Нивид Длинная Рука основал первую колонию в Ирландии именно на Айлендмэги, в 2859 году от Сотворения мира. Поселение это называлось в то время Rath Cimbaeitchn Seimhne.

В народных мифах Айлендмэги был пристанищем древних народов, а также маленьких людей. Место это славилось колдовством — последнюю ведьму в Ирландии сожгли здесь в 1711 году. Теперь вы понимаете, почему тинкеры просто не могли пройти мимо столь необычного места. Когда симпатизирующий им фермер разрешил клану поселиться на своей земле — в районе Браунс-Бэй в северной части полуострова, — там появилась новая стоянка на их пути.

В этой части священного маршрута пейви Киллиан раньше не бывал, но ребенком он много времени странствовал, в основном на юге Ирландии и в Англии. На всю жизнь в память ему врезались два жутких года в начале восьмидесятых, когда его клан был вынужден жить на разбомбленном пустыре в Северном Белфасте ради того, чтобы дети могли ходить в местную школу, а взрослые получать пособия по безработице только от одного отделения соцзащиты.