— Старший лейтенант… Мишка, это не смешно.

Она устало опустилась на стул и уставилась в одну точку. Это был полный облом. Кассеты забрал кто-то другой, а старший лейтенант не из его компании.

— Долли, сбегай за аптечкой, — попросил Миша, развязывая руки «шпиону». — Как тебя зовут? Я не успел прочесть.

— Дима… Дмитрий, — ответил тот с усмешкой. — Меня приставил к Нине Рыков в качестве охраны. Я сегодня и в парке за вами наблюдал, и к дому Печернина поехал. Вы, Нина, очень невнимательная.

— Значит, это не вы?.. — разочарованно протянула она.

— Кассеты украл? Не я, — ответил Дима. Прибежала Долли с аптечкой и стала обрабатывать рану на голове. — В доме находился еще один человек, наверняка это он открыл дверь, отключил сигнализацию. Он хорошо знает дом. А вы застали его врасплох. Думаю, он слышал, как вы собрались взламывать замок. Но тогда и я не знал, что в доме кто-то есть, а то бы не позволил вам туда войти. Когда вы спрятались за деревом, Нина, я стоял за вашей спиной, вы меня не заметили. Вообще-то было темно, а я еще зашел за угол ограды. Когда вы без проблем попали в дом, я двинул за вами. Зайти не торопился, боялся столкнуться с вами и напугать. Я выждал время, вошел в прихожую, услышал шум, но списал его на ваши действия. Только крики о помощи заставили меня ворваться в гостиную, но ослепил луч фонарика, затем меня кто-то ударил, я отлетел в прихожую и упал. Поднялся на ноги и столкнулся с ним, — кивнул на Михаила, — он меня еще и железякой огрел.

— А ты, — Нина повернулась к Мише, — не видел, что он за нами следит?

— Я вообще-то далеко стоял. У нас с Долли был уговор, чуть что — она поднимает крик. Я и побежал на крики. А тут этот… Извини, Дима…

— Ой, — сочувственно вздохнула Долли, — тебе, Дима, к врачу надо, зашить рану. Мишка монтировкой распорол кожу на голове. Хорошо хоть не убил.

— Нина, что за кассеты вы искали? — спросил Дима.

— Валентина прятала… — уклончиво ответила она.

— Что на них было записано? — приспичило ему устраивать допрос в это время суток. — Нина, вы должны все рассказать.

— Рыкову расскажу, — ответила она угрюмо.

— Хорошо, завтра… то есть сегодня в десять утра он будет ждать вас в прокуратуре.

— Только не в прокуратуре, — живо возразила Нина. — Я туда не пойду ни за что. Даже если меня повесткой вызовут. Пусть он приедет ко мне в кафе… часов… в час. Мы должны выспаться после всего этого кошмара. Я уже почти сутки не сплю.

— Хорошо, он приедет.

— Ты как, старлей? — спросил озабоченно Миша. — Отвезти тебя?

— Да нет, спасибо. Я водителю позвоню. Он ждет меня недалеко от места, где вы оставляли свои машины, только в переулке. Наверное, потому и не видел, как вы меня взяли в плен.

Он достал сотовый телефон, набрал номер, а Долли подошла к Нине:

— Ты в зеркало смотрелась?

— Нет, а что?

— Посмотрись.

Нина достала из сумочки пудреницу, но маленькое зеркальце не отразило лица полностью. Однако то, что рассмотрела Нина частями, привело ее в шок. Она рванула в дамскую комнату, включила свет и замерла перед большим зеркалом, открыв рот. Правая половина лица увеличилась вдвое. Ссадина на щеке обещала превратиться в огромный кровоподтек, а глаз стал наполовину меньше, зато верхняя губа заметно вспухла. Короче, где-то убавилось, а где-то прибавилось. Через несколько часов это будет не лицо, а морда, которую использовали в качестве футбольного мяча. И всего-то был один удар. Нина смочила носовой платок, приложила к правой щеке и вернулась в кабинет. Дима уже прощался, пообещал с утра обо всем доложить следователю, а Миша с жалостью смотрел на Нину, мял в руках кепку.

— Хочешь, приляг в зале на диване, — предложила Нина Михаилу.

— Вообще-то не помешает, — согласился он. — А вы?

— Мы с Долли поедем ко мне. Не пугайся, когда придут поварихи.

В машине Долли облегченно вздохнула:

— Ну, вот и кончились страхи. Завтра, надеюсь, все расскажешь следователю?

— Ох, не знаю. Поверит ли он? Но теперь у меня есть свидетель из ментов, что на нас напали в доме Глеба. По логике тот человек должен заинтересовать следователя. Но это не все. Долька… мне знаком его запах.

— Чей запах? — не поняла сонная Долли.

— Запах человека, который напал на нас. Этот запах дорогого одеколона…

— Погоди, ты знаешь, кто это?

— Да. Это Глеб.

— Неужели?!

— Я этот одеколон хорошо знаю, Глеб пользуется им давно.

— Ну, теперь мы уверены, что он убил Валентину и…

— Да. Но почему он не убил меня и тебя сегодня?

— Оружие не прихватил.

— Помнишь, что сказал Дима? Мы вели себя шумно, Глеб слышал нас. Мы сорок пять минут простояли за деревом, у него было время сходить на кухню и взять нож. Почему не убил нас? Мы же много знаем.

— Улики-то против тебя. Убил бы нас, завели бы новое дело, и Рыков искал бы убийцу. Нет, ему нет резона убивать нас. И будь уверена: алиби он себе состряпал. Кстати, в доме-то темно, он надеялся, что ты его не узнаешь. Не мог же он предположить, что ты возьмешь его на нюх, как гончая. А убить тебя — это опять искать дурака, на которого можно сбросить убийство.

— Не знаю, не знаю… Может, и так.

Наступила среда. Встали поздно, в двенадцатом часу. Долли еще хотелось поспать, но Нина растолкала ее, сказала, что отоспятся позже, а сегодня нужно многое сделать. На спине Нины образовался круглый, примерно десять сантиметров в диаметре, кровоподтек. Однако это ерунда по сравнению с лицом. Глаз превратился в узенькую-узенькую щелочку, половина лица была синяя, другая половина осталась нормальной, как будто некий художник-авангардист составил из двух разных половинок одну уморительную рожицу.

— Ну и как я с такой пачкой на люди выйду? — горевала Нина, глядя в зеркало.

— М-да… антикрасота, честное слово, — не могла не согласиться Долли. — А ты перевяжи щеку платком, мол, зуб болит.

— Не буду с платком ходить по улицам, — категорично заявила Нина. — А у меня сегодня встреча с Рыковым.

— Нин, синяк за два часа не пройдет, — «успокоила» Долли. — И за два дня не пройдет. Может, сейчас и есть средства, способные восстановить личико быстро, но все равно на это потребуется несколько дней.

Потрясение царило и среди бабулек, едва те увидели Нину. Разумеется, бабушки умирали от любопытства, кто и за что набил ей лицо. Нина нашла убедительную отговорку: конкуренты. Машка Цеткин не преминула высказаться, что раньше-то никаких конкурентов не было, да и полиция работала лучше, а нынче… В общем, пошла обычная агитка. Затем на Нину обрушилась масса советов: следует делать примочки из бодяги, яблочного уксуса, даже из собственной мочи. Мочу посоветовала Матильда Степановна, проникшись несчастьем Нины.