– Солидно, – кивнула Вера, закрывая коробочку и вкладывая ее назад в пакет, – спасибо, но ты же знаешь, что я не могу это принять.

– Можешь, я это делаю сама. Это не оплата – подарок. – Даша пододвинула пакет ближе к Вере.

– Ты стала ювелиром? – поразилась Вера. Сколько она себя помнила, сестра всегда даже птиц рисовала похожими на слонов и руками ничего не умела делать.

– Да, а что? – тут же ощетинилась Даша. – Я даже этого, по-твоему, не могу?

– Я ничего такого не говорила, просто не замечала у тебя любви к ручной работе.

– Ну не могли же все таланты достаться только тебе. На мою скромную долю тоже кое-что перепало.

– Вот и отлично. Ты пришла мне об этом рассказать?

– Нет. – Даша сделала глоток чая. – Я пришла сказать тебе, что ты должна уехать.

– Вот как? Это почему же?

– Потому что ты не имеешь морального права здесь оставаться. Тебя не было рядом, когда мама умирала. Твой побег ее доконал.

– Ты же знаешь, что я здесь ни при чем. Это был ее выбор, а я сделала свой. – Вера взглянула сестре в глаза.

– У тебя нет выбора, – повысила голос Даша, в нем послышались истерические нотки, – ты должна убраться отсюда.

– Я никому ничего не должна. И останусь здесь, нравится тебе это или нет.

– Ты что, собралась продолжить семейную традицию? – с подозрением поинтересовалась Даша.

– Вовсе нет. Я буду реализовавать свой дар другим образом, а травки и снадобья останутся в нашей семье для нашего собственного развлечения.

Дарьяна встала, приблизила лицо к лицу сестры. У Даши была гладкая кожа, слишком гладкая для тридцатипятилетней женщины, светлые голубые глаза, идеальной формы брови, нос с легкой горбинкой.

Вера моментально вспомнила детство, когда старшая сестра никогда не упускала возможности толкнуть ее, ущипнуть, ударить или укусить. Вспомнила ожесточенные драки, страх и ненависть Дарьяны, когда мама сказала, что это она, Вера, продолжит семейную традицию, а Дарьяна вольна жить, как ей хочется.

– Не знаю, что ты задумала, но если останешься, то проклянешь тот день, когда у тебя появился дар, – прошипела Дарьяна.

Вера скрестила руки на груди:

– Объясни, тебе-то что с того, останусь я или уеду?

– Мне? – Даша опешила на короткое мгновение. – Для меня в отличие от тебя дар – это не пустое слово.

– Да перестань, Дарьяна, – усмехнулась Вера. – Ответь честно.

Вера не сводила глаз с сестры.

– Честно? – Голос Даши сорвался. – Здесь я хозяйка, поняла? И ты мне со своими магическими трюками здесь не нужна.

– Боливар не вынесет двоих? – уточнила с иронией Вера.

– Что-то типа того. Спасибо тебе за спасение Володи, за это я даю тебе две недели, чтобы собрать вещи и уехать отсюда.

– А иначе?

– Ты не хочешь знать «иначе». Поверь мне.

Дарьяна с торжеством посмотрела на Веру. Она уже знала, как выживет сестру из своей вотчины, если та вдруг совершит глупость и осмелится остаться.

Марина выхаживала Глеба с упоением. Организовала ему частную палату, прикрепила лучших докторов. Услышав историю о том, что от него сбежали жена с дочерью и это разбило ему сердце в прямом смысле этого слова, Марина удвоила хлопоты. Она и сама находила утешение в заботе о ком-то, тем более о столь достойном человеке. Не то что ее бывший – мерзавец.

Бывший, кстати, предпринял пару попыток вернуться, но Марина оказалась неумолима. В том, что она с такой силой взялась обхаживать Глеба, имелся и тайный расчет – пусть бывший не думает, что она без него слезы льет, она тоже способна утешиться сразу же, не отходя от кассы. Еще и с каким мужчиной!

Глеб принимал заботу милостиво, не спеша поправляться. Здесь, в больнице, в обществе Марины он чувствовал себя в безопасности (насколько может быть в безопасности человек, задолжавший деньги и задумавший убить Лобанова-Ростовского).

Анатолий навестил больного сразу после того, как того перевели из реанимации в палату. Глеб пытался отрицать свои намерения, но Анатолий не дал ему такой возможности. Он все знал – и про договор с китайцем, и про «девятку», и даже номер пистолета неудачного киллера. Время пошло. Глеб снова предложил отдать дом в качестве оплаты долга, но Анатолий отказался – Глеб проиграл деньги, должен их и вернуть. Они имеют дело только с наличностью.

Значит, дом нужно было продать как можно скорее. Счетчик тикал.

Сам Глеб не мог заниматься сделками с недвижимостью, поэтому обратился к Марине с простым вопросом – нет ли у нее ушлого маклера, способного сбыть дом с рук быстро и с приличным прикупом?

Марина внимательно выслушала всю историю (Глеб умолчал о способностях Веры, приписав все заслуги себе). В его варианте все выглядело так – Борис выиграл у них с Верой бизнес, но та исчезла, прихватив все деньги, а теперь Глеб единолично за все расплачивается. И проблема в том, что расплачиваться ему нечем.

Марина оказалась женщиной чуткой и понимающей – предложила Глебу одолжить необходимую сумму, чтобы остановить счетчик, и подождать с возвратом денег до продажи дома. И Глеб не стал долго размышлять – от Бориса хотелось отделаться как можно скорее. Преисполнившись чувства благодарности, он быстро подмахнул договор с Мариной. Ведь от женщины с такими ногтями не приходилось ждать никакого подвоха.

Оставив Глеба на попечение медбратьев (по особой договоренности Марины Глеба обслуживали только молодые люди, никаких медсестричек в коротких халатах), Марина направилась в офис к Лобанову-Ростовскому. Прекрасный повод убить двух зайцев – и с будущим родственником связи установить, и Глебушку покрепче привязать.

Она уже несколько раз пересекалась с бизнесменом в прошлом, с ним всегда было приятно иметь дело. Конструктивный, интеллигентный, умный. И если сделка была в обоюдных интересах, то заключалась она всегда в кратчайшие сроки.

Конечно, Борис поинтересовался, зачем Марине долг Глеба. Та вздохнула, отвела глаза и томно пояснила, что это личное. Лобанов-Ростовский даже присвистнул, пробурчав что-то по поводу того, что астролог не теряется. Марина навострила уши, но Борис не стал развивать тему. Мужская солидарность, чтоб ее.

Договор был подписан в течение двадцати минут. Напоследок Марина хотела передать привет Машеньке, но передумала – ничто так не прибавляет возраста женщине, как повзрослевшая дочь рядом. Пусть будет сюрпризом. Для всех.

Все получилось как и предсказывала мама. Спустя месяц после операции Машенька почувствовала себя как-то не так. Тест сразу же показал две жирные полоски. Тот памятный поход в офис в плаще на голое тело оказался удачным.

Бориса не было дома, опять укатил ни свет ни заря. Ну ничего. У нее есть целый день на подготовку, надо все обставить торжественно, чтобы не испортить дело.