– Пожалуй, с полсотни, если не больше.

– Вернутся, как думаешь?

Девушка недолго раздумывала, потом ответила:

– Сами они и отходить бы не стали, лезли бы напролом, пока все не сдохнут. Или пока нас не задавят. Но кто-то дал им команду отойти. А если есть среди них кто-то умный, значит просто так он от своего не отступится. Сидит где-то там, – она кивнула на темноту, в которой скрывалось застывшее, занесенное снегом озеро, а еще дальше лес, – соображает, сколько нас, долго ли отстреливаться сможем, какие у нас слабые места.

– А какие? Слабые места?

– У него спроси.

Из будки появился запыхавшийся Вайсман. Он приволок несколько коробок с патронами и тут же стал заряжать их в опустевшие рожки.

– Что, тихо пока?

– Тихо, – ответила Конопатая. – Хоть бы парочку часов так же тихо… Если тот, кто у них за главного, будет долго соображать, то они сами передохнут.

Старик удивился:

– Чего это вдруг?

Дашка покосилась на Крила, но тот молчал и даже будто не слушал их разговор, выглядывая за парапет. Решил – пусть сама рассказывает то, что посчитает нужным.

– Фальшивые они, – ответила девчонка.

– Хм. Не похожи на мутантов. Темно, конечно, да и близко мы их не подпустили, но я ж видел – люди!

– Не все люди то, чем они кажутся. Думаешь, чего лезут? Не получается сотворить надежное воплощение, дохнут. А в листочке расписано, что да как. Вот и отправляет их хозяин пачками по наши души, потому как знает, что у нас эта информация.

– Что за хозяин? – Захар даже перестал заряжать патроны, внимательно смотрел на Конопатую.

– Откуда мне знать…

Он вновь принялся засовывать в магазин желтые цилиндрики, но медленно, уставившись в истоптанный снег под ногами. И без того многочисленные морщины на его лице стали еще глубже, он напряженно размышлял.

– Странные дела… Не слышал я о таком.

“Откуда ж тебе слышать?” – подумала Дашка. – “Сидишь тут безвылазно, одними слухами кормишься”.

Ветер стих. Тучи, посылавшие на землю снежные заряды, разбежались, открывая звездное, ночное небо. Это были самые холодные часы, когда полночь давно минула, а рассвет еще и не думал заниматься. В такое время хотелось спуститься в комнату, где теплый воздух, кровать и толстое одеяло. Забраться под него с головой, повернуться спиной к Кирюхе, прижаться, чтобы чувствовать – рядом человек. Настоящий. Надежный.

Конопатая тряхнула головой. Нельзя давать слабину! Только не сейчас.

– Слышь, дед… Какие в нашей обороне слабые места? – все-таки решил поинтересоваться Крил.

Вайсман усмехнулся.

– Немудрено догадаться – какие. Мало нас! Вроде и оружие есть, и боезапас. Пусть не на сто лет, но с годик мы могли бы отстреливаться. Хоть с утра до вечера. Вот только если навалятся они со всех сторон, да дружною гурьбою, да еще с лестницами… Втроем не отбиться.

– Идут, – спокойно сказала Конопатая.

Крил вскинул германову винтовку, посмотрел через оптику.

– И как ты их разглядела?

– Почувствовала.

Грохнул выстрел.

– О, надо же – попал! – парень радостно перезарядил оружие и снова стал целиться.

– Пока с одной стороны идут, – сказал Захар. – Странно.

Грохнуло еще раз.

– Черт, мимо!

Те, кто надвигался на них тесной толпой, даже не реагировали на выстрелы. Они продолжали упрямо шагать, все ближе и ближе.

– Хватит баловства, – старик забрал у Крила винтовку, воткнул ее прикладом в сугроб. – Бери автомат! А то поздно будет...

Затрещали короткие, прицельные очереди. Не такие точные, как из снайперского оружия, но с одним несомненным преимуществом: если не находила цель одна пуля, так находила вторая или третья. Пусть даже десятая – толку от автоматов было больше.

– Много их, – ворчал Вайсман. – Не успеем всех положить, пока они к станции идут. Ну ничего, лестницами дураки не обзавелись, наверх не залезут. Добьем прямо под стенами.

Конопатая вдруг опустила свой автомат.

– Надо уходить вниз.

И тут же громко, переходя на крик:

– Вниз! Быстрее!

Потянула за руку Крила, оглядываясь на Захара.

– Да бегом же ты, старый идиот!

Дед еще секунду сомневался, недоумевая – что случилось? Но поверил девчонке – очень уж испуганное у нее было лицо! – решил, что все вопросы можно задать потом.

Захлопнули дверь будки, блокируя ее старым, но надежным замком. И еще до того, как закрыли за собой стальной люк, ведущий на лестницу, услышали сильный удар. На двери появилась вмятина. Старик посмотрел на нее с удивлением – он еще не успел испугаться и осознать, что произошло. Конопатой снова пришлось приводить его в чувство, подталкивая, заставляя спускаться по лестнице.

Когда они оказались в зале, Вайсман в недоумении развел руками:

– Какого черта?! Почему? Не могли они забраться на крышу! Да еще так быстро.

Он смотрел то на Дашку, то на Кирюху.

– Ох, ребятушки, что-то вы мне не договариваете.

Наверху снова послышался удар, хоть и казавшийся отсюда глухим и совсем не страшным. Кто-то ходил по крыше и за окном мелькнула тень, следом за которой последовала еще одна, и еще...

– Они же не могут так просто ползать по стене, – все еще сомневался старик.

– Эти могут, – возразила Конопатая.

Подошла к Захару, протянула руку, касаясь его сморщенной ладони.

– Ты слышал про оборотней?

– Не бывает никаких… – но замолчал, в ужасе глядя на ее пальцы, которые на глазах темнели, вытягиваясь, заостряясь когтями. Поднял голову и заметил, что ее милое лицо теряет привычные, человеческие очертания. Дашка смотрела на него потемневшими зрачками.

Отдернула руку, отвернулась. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы стать прежней – милой, рыжеволосой девчонкой.

– Извини. Не хотела тебя пугать. Но так проще, чем объяснять и доказывать словами.

Поглядела наверх, откуда продолжали доносится удары.

– Сломают? – спросила спокойно, словно и не опасаясь этого.

– Сломают, – пробормотал старик, все еще не сводивший с нее глаз. – Дверь не выдержит. А люк… Люк должен устоять.

Он сделал шаг по направлению к девушке. Видимо, ученый в нем имел больше власти, чем испуганный дед.

– Значит ты, как и они, можешь трансформироваться? Серьезно? Ты – первая генерация?!

Обошел ее кругом. Тихо выругался непонятными словами, оставшимися еще от прежних людей.

– Сколько тебе лет?

– Какая разница? Сам должен понимать.

– Ах да, конечно… Это же еще со