— Я и сам прекрасно понимаю. Но это моя судьба. Потому что жить так дальше я уже не могу. Я все больше внутренне раздваиваюсь и чувствую, что тело мое постепенно слабеет. Я не проведу больше ни одного дня без борьбы, куда бы ни отправился, и, в конце концов, совсем ослабею и помру или вырву у Малакея победу. Тут ведь или я, или он. В Шейкуре спасут или мою жизнь, или жизнь Малакея; в этом я должен отдавать себя отчет, но, по крайней мере, мои мучения закончатся.

Эльфийка кивнула:

— Тогда чем смогу, помогу.

Они сняли с Горена кандалы и отправились в путь.

Горен сказал, за четыре дня; на словах получалось совсем нетрудно. Но он недооценил Малакея, который вовсе не сидел тихо-спокойно в ожидании, когда же молодой шейкан доберется до резиденции своих предков. Битва двух душ затягивалась и превращалась в кровавый поединок. Горен все чаще лишался чувств, иногда вел себя как помешанный, кричал, колотил руками, на губах выступала пена. Вейлин с трудом справлялась с его лихорадкой. Звездный Блеск использовала остатки своих сил, чтобы сохранить жизнь ослабевшему Горену. При этом и сама таяла: стала бледной, и вид у нее был совсем измученный.

Большую часть времени они сидели в седле, опустив головы и едва не падая. Златострелый старался не дергаться, его тонко чувствующая натура подсказывала ему, что сейчас именно от него зависит жизнь хозяина.

Путники, хотя и понимали, что нужно спешить, переходить на галоп не решались. Но Златострелый пошел такой быстрой рысью, что остальные с трудом за ним поспевали. Горена и Звездный Блеск нисколько не трясло, так что они все-таки продвигались вперед.

К сожалению, на второй день с утра они попали под сильный дождь. Земля снова стала мягкой, пришлось снизить скорость. Лошади закапризничали, впали в уныние и повесили головы. Настроением наездники нисколько от них не отличались, правда, на этот раз им не пришлось самим волочить ноги по грязи. Хотя вымокли все.

Сначала они ехали на восток, стремясь отойти как можно дальше от той и другой армий, и только на второй день повернули на север в сторону Железных гор.

— А как мы найдем эту крепость? — прошептал Менор Бульдру, когда их лошади оказались рядом. Как и раньше, Бульдр ехал в одном седле с Хагом.

Бульдр показал вперед; конь Горена, как всегда, был впереди.

— Он знает.

— Горен? О, я думал…

— Не он. Конь! Ты забыл? Горен рассказывал, что когда-то он принадлежал его матери, она забрала его, когда бежала из Шейкура.

— Но прошло так много времени…

— Когда речь идет о Златострелом, меня больше уже ничто не удивляет, Менор. Он почти как человек. Прошу прощения. — Бульдр широко улыбнулся и похлопал Хага по плечу.

Вейлин ехала рядом с Гореном и Звездным Блеском, следя, чтобы они ненароком не свалились. И постоянно бормотала какие-то заклинания. Во время кратких привалов она искала целебные травы. Звездный Блеск вообще не отходила от Горена. Глаз она почти не открывала, с лица не сходило напряженное выражение.

— Их многое связывает, — заявил как-то Хаг Менору, пока они разминали ноги. — С самого начала.

— Разве что наша дружба, — нервно ответил Менор, понижая голос до доверительного шепота. — Думаешь, такая эльфийка, как Вейлин, могла бы… я хочу сказать… такой, как я… и так…

— Об этом нужно спрашивать у нее, а не у меня, — захихикал Хаг. — В таких вещах я разбираюсь не лучше тебя.

— Ты что, ни разу не был влюблен?

— С чего бы? Тысячу раз.

— О! — Менор открыл рот, а потом расхохотался. — О, — повторил он, — понимаю.

— А что ты все время оглядываешься? — обратился Хаг к гному.

— А вдруг Руорим уже рядом? — ответил Краснобородый. — Мы же промокли до нитки, поспать не можем, еды нет: давайте и ночью двигаться вперед, сколько получится. Иначе наше путешествие закончится катастрофой.

Хаг кивнул:

— Ты прав. Привяжем покрепче Горена и Звездный Блеск и поедем дальше.

— Другого выхода нет. — К ним незаметно подошла Вейлин. — У Горена опять поднялась температура, он слабеет. Боюсь, что не смогу его удержать. Так же как и Звездный Блеск.

— Что между вами происходит? — проявил любопытство Бульдр. — Ее имя ты каждый раз произносишь так, словно только что проглотила яд.

Лунный Глаз наморщила лоб.

— Она темный эльф, а я светлый. Так чего же ты хочешь?

— Ха, я вообще гном и спокойно существую рядом с тобой, — отмахнулся Краснобородый. — Я считал, что подобная дурь давно вылетела из наших голов. Звездный Блеск — одна из нас, ее откровенность ничего не изменила.

— Думай что хочешь. — Рассерженная эльфийка пошла к лошади.

Бульдр тихонько захихикал:

— Думаю, она ревнует.

— Да ты что? — воскликнул Менор, бледный, как покойник.

— Она с этим справится. — Гном потрепал Менора по руке. — Пойдем, страдалец, пора в седло.

К утру четвертого дня дождь, наконец, прекратился. Путники посмотрели с последнего холма вниз на просторы Железных полей, туда, где вдруг словно из-под земли выросла огромная скала из черного блестящего камня. На высоте, в несколько раз превышающей человеческий рост, проявились контуры мощной крепости.

Бульдр свистнул сквозь зубы, отдавая должное увиденному. Златострелый ржал, пританцовывая. Это заставило Горена очнуться, он с удивлением посмотрел на жилище своих предков.

— Это же… — начал он, но его тут же затрясло, и чужой голос зло прохрипел: «Ну что ж, дураки, вы поступили крайне умно!»

Звездный Блеск, мешком висевшая позади Горена, обняла его и настойчиво произнесла:

— Борись с ним, Горен, он не настолько опасен, как хочет показать! Он пользуется гнусными трюками и уловками, совсем как твой отец! Ты все еще сильнее, ты можешь дать ему отпор!

Тело Горена дернулось, с его губ сорвался нечеловеческий рык, от которого все покрылись холодным потом. А затем он потряс головой, стал дышать ровнее и положил пальцы на руку девушки.

— Спасибо, — сказал он, — я чувствую твою поддержку. Непонятно, как у тебя это получается, но я боюсь, что тебе…

— Не болтай, — строгим голосом перебила она. — Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь держать свои чувства под контролем! Давай, осталось совсем немного. По-моему, ехать еще полдня, как вы думаете?

Первым ответил Златострелый: сначала громко заржал, а потом пустился в галоп.

Чем ближе они подъезжали к крепости, тем более мощной она казалась. Самые высокие зубцы гигантских стен доставали до вершины горы. Как глубоко крепость уходит вниз, можно было только догадываться. Снаружи на различных уровнях находились соединенные коридорами башни, самые высокие выступали далеко вперед. А еще имелись бесчисленные эркеры, соединенные мостами балконы и террасы с цветами. Наверху развевался гордый флаг Шейкура: золотая голова дракона на красном поле.