— То жена очень нехорошая женщина, такого мужика испортила, — Риан рассмеялся, подхватил меня на руки и вот теперь начал идти действительно быстро. — У каждого свои представления о браке, Дэя, здесь вот такие вот.

Недоуменный взгляд на магистра, и он стал еще более недоуменным, едва Риан весело спросил:

— А я хороший муж? — и улыбка такая хитрая-прехитрая.

И я смотрю в его черные чуть мерцающие глаза и понимаю что утонула в них безвозвратно, и с каждым взглядом погружаюсь все глубже…

— Самый лучший, — едва слышно прошептала я.

Магистр остановился, резко выдохнул, задумался, а затем осторожно спросил:

— Правда? — я кивнула, не зная, что далее последует коварный вопрос:- И ты согласна сегодня же стать леди Тьер?

Нет, ну вот если в этом контексте рассматривать…

— А почему тебя так смерть волхвицы встревожила? — стремительно перевела я тему.

Нехороший такой магистров прищур и явно недовольное:

— А на вопрос ответить?!

— Так отвечайте, — сама не могу понять, почему я сейчас так нагло и явно в стиле дроу улыбаюсь.

Магистр возобновил движение, причем шел он стремительно, затем остановился, опустил меня, взял за руку и идя уже неспешно, произнес:

— Волхвицы народ особый, — хитрый взгляд на меня, — чем-то приграничных женщин напоминают.

— Это чем же? — я обошла стайку ленивых уток, которые сидели на дороге и подниматься отказывались.

— Тоже вопросом на вопрос отвечают, — поддел меня лорд директор.

— Этому мы у темных лордов научились, — весело ответила я, — и тему переводить так же.

Он улыбнулся в ответ, а я… а я стремительно подошла, обняла его удивленное таким поворотом событий лицо ладонями, приподнялась на носочках и прижалась к его губам. Мне так хорошо было, и так светло и радостно тоже. И когда магистр подхватил меня и закружил на вытянутых руках, я вдруг поняла, что давно в нем утонула, но не жалею об этом ни капли. А в стеклах домов отражалась иллюзорная супружеская пара, в которой оба с нежностью смотрели друг на друга — да, наш маленький праздник остался незамеченным, потому что он был только наш.

* * *

— А почему на улицах так безлюдно, — поинтересовалась я, когда мы уже просто шли по городу.

— Обед, все отдыхают. — Он держал мою ладонь как-то по-особенному, поглаживая пальчики при этом. — В основном городок населяют рыбаки, они отдыхают перед вечерним клевом.

— Забавно, — я шла, а хотелось или бежать или подпрыгивать, никогда не была такой счастливой. — У нас рыбачат только дети да юноши иной раз, но чтобы мужчины…

— В Приграничье крупной рыбы в реках и озерах нет, за этим следят строго, — помрачнев, произнес Риан.

— Почему?

— Видишь ли, родная, — он невесело усмехнулся, — там, где крупная рыба, там и крупные хищники, которые этой рыбой питаются. А хищники в Приграничье в основном…

— Нежить.

— О чем и речь, поэтому водяные строго следят и за количеством рыбы и за ее размерами. К тому же у нас договор с русалками, — напомнил лорд директор.

И пока я размышляла над его словами, мы подошли к единственному месту, откуда слышался шум бойкой торговли, досужих разговоров и вопли «Бублики, кому бублики».

— Хочешь бублик? — поинтересовался магистр.

— Ннет, — я запрокинув голову, рассматривала огромную скалу, нависающую над местом, где по видимому и проходила рыночная торговля.

— Пряник?

— Тоже нет… Риан, а почему рынок именно здесь?

— Не так жарко, — весело ответил он.

— Да и так не особо жарко, — заметила я.

В следующее мгновение зной охватил. Жарко стало так, что захотелось снять и рубаху и сарафан и… Вновь температура вернулась к прежнему состоянию.

— Ты же не думала, что я заставлю бродить под палящим солнцем совсем без защиты? — магистр улыбнулся. — А вообще здесь действительно очень жарко, потому то и рынок расположен в тени Гориги. Так что по поводу пряника?

Я улыбнулась, моя улыбка нашла отражение на его губах, мне так хорошо.

— Не до пряника? — догадался магистр.

Кивнув, я утянула его по дороге вниз, к этому самому рынку.

Едва мы спустились по склону, ощущение морского воздуха стало сильнее. Влажность, даже наверное сырость, словно мы входили в пещеру. И как-то незаметно мой порыв бежать навстречу приключениям, угас сам по себе, и теперь я шла даже чуть позади Риана.

— Я был здесь утром, — скрывая улыбку, сообщил он.

— Было так же? — почему-то спросила я.

— Как? — последовал вопрос.

— Жутковато, — описала я свои эмоции.

— Мне сложно видеть мир твоими глазами, родная, — признался магистр. — Для меня жутко — это скорее нечто любопытное, что было бы интересно исследовать. Но утром мне здесь любопытно не было.

— А сейчас? — осторожно поинтересовалась я.

— В свете обнаружения тобой обережной вышивки? Крайне любопытно.

Мне тоже стало очень любопытно, и я опять едва ли не бежала, поспевая за широкими шагами магистра.

Вообще, наверное, все рынки похожи один на другой — стоят торговые ряды, народ гуляет кто просто так, с важным видом на товар поглядывая, кто быстро и сноровисто стремясь скупиться быстрее да домой возвратиться. Торговцы расхваливают товары, разносчики призывают отобедать на ходу, разношерстная братия носильщиков гарантирует быструю доставку домой и покупателя и покупок. И здесь тоже был самый обычный базар, разве что разносчики понаглее, да продавцы ленивее — редко какой лавочник о своем товаре рассказывал, продавцы все больше сидели, да лениво бумажными веерами обмахивались.

— Самые лучшие рынки у песчаных демонов, — вдруг произнес Риан, — обязательно там побываем.

— А что там? — идя вслед за магистром, и разглядывая разложенные на кожевном ряду ремни, пояса, пряжки да жилеты, спросила я.

— Узнаешь, — последовал загадочный ответ, и Риан свернул в следующий ряд.

Ткани, ткани, ночнушки да рубахи, и вновь ткани. Я шла и задумчиво рассматривала как торговцев, в основном мужчин и все они бородой отличались, так и товар — в основном грубый лен да хлопковую пряжу. То ли здесь иных тканей не ведали, то ли просто не в ходу были. Из готовой одежды продавалось в основном исподнее, да расшитые обережным орнаментом рубашки, готовых платьев, костюмов, плащей здесь не было. Как не продавалась и одежда черных цветов — все видела, а черной, даже просто ткани, на прилавках не имелось.

И тут я услышала страшный, скрипучий голос:

— Зло! Зло идет, по миру расползается, по свету разлетается! Придет в эти земли темный император, черные всадники предвестниками беды станут, да пожрет он детей ваших, жен да дочерей в полон уведет, отцов и дедов поизведет! Истинно слово мое!