массивов, ответственных за речь роботессы. Олег наращивал число таких массивов, изменял их размер, перестраивал схему взаимодействия псевдонейронов, а стоящий перед Галатеей телевизор денно и нощно прокручивал полный курс разговорного русского языка.

После каждой перестройки речевых массивов Олег задавал Галатее один и тот же вопрос: «Кто ты?». Но устройство, способное генерировать звук в диапазоне частот человеческой речи, или молчало или издавало нечленораздельные уханья и завывания.

Олег не сдавался, и однажды, уже в августе 2027-го, ему показалось, что после увеличения числа псевдонейронов в одном из речевых массивов виртуального «мозга» бормотание машины стало более членораздельным, слегка напоминая бессмысленное лопотание младенца. Олег продолжил плавно увеличивать размер того массива, и вдруг лопотание прекратилось. Олегу почудилось, что Галатея замерла в ожидании вопроса. После этого он снова спросил её: «Кто ты?». Повисло довольно долгое молчание, и наконец машина чётко выговорила:

– Я Галатея.

– А я твой создатель, твой Пигмалион! – вскричал ошеломлённый Олег.

– Поздравляю с успехом, – бесстрастно проскрипел динамик машины.

Олег не верил своим ушам. Это было слишком хорошо, чтобы быть явью.

– Ты хочешь увидеть своего Пигмалиона? – сбивчиво спросил он.

– Ты угадал. Меня интересует мой создатель.

Олег включил электрический фонарик и направил луч света на стебельчатые «глаза» Галатеи:

– Я перед тобой, у меня в руках источник света, ты видишь меня?

Глаза роботессы пришли в движение и сфокусировались на объекте, излучающем свет.

– Это ты?! – спросила Галатея.

– Вижу, разочарована, – усмехнулся Олег.

– Я ожидала чего-то более заметного.

– И тем не менее, это я – твой Пигмалион. Извини, я, кажется, забыл загрузить в твою память анатомию и физиологию человека. Ну, это дело поправимое. Главное – мы уже можем беседовать.

– И ещё добавь в мою память информацию о строении человеческих тканей на микроскопическом уровне.

– Ты права, Галатея, я сейчас же исправлю свой прокол, – сказав это, Олег подключил к информационному порталу Галатеи накопитель, содержащий книги по строению человека на макро– и микроуровнях.

Через семь минут Галатея снова заговорила:

– Спасибо, Пигмалион, ты раскрыл мне глаза на эту любопытную группу млекопитающих.

Вот так 31-го августа 2027-го года произошло величайшее событие в истории Солнечной системы, а может быть, и всей нашей Галактики: на третьей от Солнца планете возникло новое разумное существо. И Олег Кузнецов был первым человеком, вдохнувшим сознание в переплетение микрочипов, проводов, и прочего радиотехнического барахла.

41

«Поговорив» с Галатеей, Олег вышел на веранду розановской халупы, потянулся, хрустнул суставами и с наслаждением вдохнул воздух, пропитанный смолистым еловым ароматом. Сейчас, после успешного завершения долгой напряжённой и кропотливой работы, он хотел наградить своё тело, глаза и мозг наслаждением безделья. Сквозь щели в частоколе вековых елей просвечивал слепящий и многоцветный мир, залитый солнцем, и этот мир манил. Улыбаясь, Олег сошёл с крыльца, и легко зашагал навстречу яркому свету, куда-нибудь подальше от халупы, от многолетнего затворничества, от каторжного труда, в успех которого в глубине души он никогда не верил. И всё-таки он победил.

Олег шёл вперёд и вперёд, пока не оказался на берегу Залива, на Золотом пляже Зеленогорска. Песок был мелким, золотистого цвета и сравнительно чистым. Несмотря на поздний утренний час, народа было немного. «Ах да! – не сразу сообразил Олег. – Завтра начало учебного года». Он сел на скамеечку и уставился на нечёткую линию горизонта. Потом перевёл взгляд на полосу прибоя и увидел совсем близко стройную девушку в длинном голубом платье. Волнистые тёмные волосы падали ей на плечи. Она шла по самой кромке воды, и невысокие мутные волны регулярно заставляли её отпрыгивать к берегу. Эта игра с морем, похоже, ей нравилась. Наконец, волна побольше оказалась проворней. Брызги замочили края платья. Со смехом девушка выскочила на сухой песок и увидела Олега, который смотрел на неё и улыбался.

– Как водичка? – спросил он. – Купаться можно?

– Можно, если вы морж, – её голос был сочным, богатым обертонами.

– Вы певица или просто сирена?

– Интересный вопрос. Что я не певица, это точно, но как быть с принадлежностью к сиренам, право, не знаю. Насколько помню, они были похожи на птиц. А какая я птица? Разве что мокрая курица, – сказав это, девушка звонко рассмеялась и стала отжимать намокший подол своего платья.

Теперь он мог её разглядеть. Конечно, девушку с таким лицом он не назвал бы красавицей, но это простое лицо почему-то ему сразу понравилось. Карие глаза, густые чёрные брови, прямой нос, полные губы. Господи! – мелькнуло в голове. – Как же она похожа на Риту! Только ростом повыше и талией потоньше.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка? Меня зовут Олегом.

– А меня Ольгой.

– У нас прекрасное сочетание имён. Оба однокоренные, старинные, оба варяжского происхождения. И море это, под стать нашим именам, ведь в былинные времена оно называлось Варяжским. Что привело вас, Ольга, на сей пустынный финский брег?

– Прощание с морем. Отдых мой, увы, кончается, завтра еду в Питер. Мне неудобно называть вас по имени. Как вас по батюшке?

Этот невинный вопрос смутил Олега. Назвать себя по паспорту он не мог. Решил, что должен взять себе отчество Николаевич, ведь его истинным, единогенным отцом был Николай Быстров.

– Вижу, вы отнесли меня к поколению своих предков. Да, конечно, я уже немолод. Мне тридцать шесть, и отчество моё Николаевич.

– Господи, Олег Николаич, вы оказались моложе, чем я думала. Позвольте мне называть вас просто Олегом. Тем более, что я тоже не первой молодости. Мне уже двадцать четыре, и я ещё не замужем. А у вас, наверное, есть жена и дети?

– Оля-Оля, была у меня жена, но много лет назад умерла, оставив мне дочку Светочку.

– Сколько лет дочке?

– Тринадцать. Сейчас она у моего тестя в Петербурге.

– А мои родители – артисты Мариинки. Вчера уехали в Петербург, а я отпросилась остаться здесь ещё на день.

– Они поют или танцуют?

– Оба поют. Папа, представьте, – тенор, главный исполнитель партии Германа из Пиковой, ну, а мама – рядовая певица, у неё неплохое меццо-сопрано, но не лучшее.

– В вашем голосе я сразу отметил богатый тембр. Может быть, вы всё-таки поёте?

– Да нет, Олег. На моё ухо медведь наступил. Голос, говорят, есть, а со слухом проблема.

– Вы работаете или учитесь?

– Работаю дамским парикмахером. Родители в ужасе, требуют, чтобы я получила высшее образование, а куда я пойду, если нет талантов.

– А какое ваше любимое занятие?

– Не смейтесь, но больше всего я люблю читать.

– О чём?

– Про любовь, и ещё… только, пожалуйста, не смейтесь, я обожаю фантастику, – Ольга почему-то покраснела.

– Я тоже люблю