Вскоре вырвалась из переплетения ветвей на открытую поляну и едва не попала под копыта крепконогого коня. Всадник дёрнул повод – жеребец качнулся в сторону и встал на дыбы. Таскув щучкой бросилась на землю и отползла подальше.  Преследователь тоже вывалился из зарослей и встал, озираясь.

Всадник усмирил коня и бросил его в галоп ударом пятками в бока. Занёс меч и рубанул зырянина поперёк плеча. Тот лишь успел поднять клинок в попытке защититься.

Лишь когда воин снова развернулся к Таскув, она узнала в нём Йароха. Он чутко прислушался к отдаленному шуму за стеной молодой поросли и спешился. Помог подняться на ноги и вложил в ладонь повод.

– Верхом умеешь? – спросил торопливо. Она только кивнула. – Тогда езжай по тропе в паул. По дороге тебя встретят воины и проводят. Я нагоню. Зыряне уже отступают.

Таскув, оперевшись на его руки, запрыгнула в седло и, позабыв остатки страха перед лошадьми, пустила коня вскачь к тропе. Там всё так же стояла брошенная повозка. И на миг Таскув задумалась, управлял ей всё-таки Унху или Лунег? Если шаман, то она должна была его почуять. Почему тогда ошиблась – снова морок?

Ни на миг не приостанавливая жеребца, она пронеслась по дороге, и скоро к ней с двух сторон выехали другие всадники, на таких же невысоких, но сильных лошадях. Они молча последовали за ней и так проводили до паула Мось.

После один из воинов выехал вперёд и повёл всех дальше. Остановился он почти в серёдке паула у одной из десятков изб. Спешился сам и помог Таскув.

Ноги дрожали от напряжения и пережитого испуга. Она несколько мгновений стояла, вцепившись в рукава вогула, а тот молча ждал, пока отдышится.

– Это дом Йароха, – проговорил он наконец, кивая на избу.

Оттуда доносился шум голосов, и вскоре с заднего двора начали выходить люди. Вперёд всех выбежала мать и кинулась к Таскув.

– Мы приехали, а вас с Унху нет! – она обхватила ладонями щёки дочери. – Где вы запропастились?

Таскув глянула на своего провожатого.

– Унху перед обрядом рассказал Йароху, что Таскув уже похищал зырянский шаман и предупредил, что он может сделать это снова. Тогда Йарох и решил на всякий случай отправиться навстречу невесте с другими воинами паула. И вдоль дороги дозор отправил.

Алейха только ахнула и руку к губам вскинула. А после спохватилась и, сбросив с плеч платок, накрыла им голову Таскув. Её провели мимо сгрудившихся во дворе гостей Мось, и Пор. Те озадаченно гомонили и не торопились возвращаться к накрытым угощениями столам. Ждали, когда приедут остальные во главе с Йарохом. Хоть и нарушен уже праздник, а без жениха его и вовсе не продолжишь.

Таскув усадили в избе за занавеской, захлопотали вокруг женщины, выбирая из волос хвою и осматривая украшения на платье, которые ещё можно было спасти.

– Ох, лучше бы на другой день отложить, – причитала матушка, с ужасом оглядывая изодранный наряд. – Перепугалась, моя девочка, да? Проклятый шаман. Сколько уже горя нам принёс!

Таскув взяла её за руку, потянула, чтобы села рядом. Алейха опустилась на лавку и затихла, глядя на дочь.

– Обряд сегодня завершим, – твёрдо произнесла та. – Только так я от Лунега избавлюсь. Нельзя больше тянуть, пока он ещё чего не выдумал.

Мать согласно покачала головой и вновь принялась расчёсывать и переплетать её косы. И не успели ещё вернуться воины Мось, как Таскув уже привели в порядок: почти и не заметно, что половину лент и бисерной вышивки в лесу на ветвях оставила.

На сердце стало легче, когда в избу заглянул кто-то из гостей и радостно сообщил, что Йарох вернулся. А вместе с ним все остальные в целости, и Унху тоже.

Охотник, не слушая никого, ввалился в дом, и лишь строгий взгляд Алейхи заставил его остановиться поодаль.

– С ней всё хорошо.

Унху кивнул.

– Просто, она как от меня прочь кинулась, я сразу смекнул, что шаман колдует, – он пристально присмотрелся к Таскув, словно ещё пытался увидеть остатки безумия, что заставило её ринуться в лес без оглядки.

– Иди, – холодно бросила мать. – Постыдись уже хвостом за ней таскаться.

Охотник лишь глаза сощурил зло, но ничего не возразил и вышел, солидно приложив дверью об косяк.

Обсудив дерзкую выходку Лунега, которому вновь удалось сбежать, гости мало-помалу вернулись к празднику. Правда, озаботившись испугом Таскув, хотели было отложить на завтра, но услышав заверения, что всё хорошо, чуть успокоились.

Чтобы снять остатки напряжения, воины, что отбили едва не похищенную невесту, принялись в красках описывать, как улепетывали от них Зыряне. Иуверяли всех, что верно, так же они побегут, когда всё вогульское войско нагрянет на их земли.

Когда веселье разгорелось вовсю, Таскув вывели к гостям. И каждый восхитился её красотой, хоть для вогулов наружность невесты никогда не была главной. Больше ценилась хозяйственность будущей жены и её умения держать дом в порядке. Но мужи, которые последний раз могли видеть её, не стеснялись в восхвалениях. Только самой искренней похвалой был взгляд Йароха, рядом с которым Таскув и усадили.

– Спасибо, – шепнула она, склонившись к плечу жениха.

– Унху поблагодарить надо. Он нас предупредил, – справедливо заметил тот.

И она решила, что обязательно это сделает, хоть и не знала, сможет ли уже после свадьбы с ним хоть словом обмолвиться.

На смену бурному веселью, как это всегда бывает на праздниках, пришло полусонное затишье. К тому времени совсем стемнело. Во дворе зажгли факелы. Даже весь день бушующий ветер стих, и только едва шелестел теперь в древесных кронах. Гости заняли себя негромкими разговорами, перестали выносить к столу новые угощения. Но никто не расходился. Все ждали.

– Нам пора, – Йарох сжал лежащую на колене руку Таскув, и встал.

А она беспомощно оглянулась, словно надеялась увидеть вдалеке ещё кого-то. Но кто там появится? Видно все, кому суждено окружать её теперь, здесь. Беззвучно вздохнув, Таскув поднялась тоже.

Вогулы оживились, вновь всколыхнулся гул их голосов. Наперебой они начали желать молодым приятной ночи. А Йарох, лишь улыбаясь на советы товарищей, что сегодня вместе с ним прогнали зырян, повёл невесту в новую избу. Её он вместе с родичами давно начал строить к свадьбе. Вот как раз по осени и закончил. Как будто знал, что совсем скоро доведётся привести туда молодую жену.

Таскув сегодня уже бывала там, но лишь сейчас, когда отошла от потрясения, смогла толком оглядеться. Ладный дом вышел, просторный. Не поленился Йарох для будущей семьи: всем здесь место найдётся.

Большой очаг в серёдке согревал воздух, наполняя его запахом смолянистых поленьев, на широких нарах у стен сможет разместиться много гостей, коль понадобится. На полках стояла новая посуда и висела тёплая одежда на вбитых в брёвна крючках.

А свадебное ложе постелили молодым у огня. Чтобы вместе с другими богами и духами благословила их и Най-эква. Щедро уложили на него волчьи шкуры и шерстяные одеяла. Отделили от двери вышитой занавеской.