Бургундские вина располагаются на следующей, немного более низкой ступени, поскольку в целом уступают по «знатности» произведенным в Бордо. Полагаю, однако, что такой подход не относится к белым винам из Бургундии, многие из них, например, из виноградников Шабли, по праву претендуют на звание лучших в своей «весовой» категории. В южной части Бургундии расположен район Божоле, хотя одноименное вино, изготовляемое там, обычно рассматривается вне рамок общего наименования региона, т. к. оно представляет собой некий самостоятельный сорт, со своим сложившимся реноме.

В наше время даже до Москвы докатился обычай каждый третий четверг ноября отмечать праздник этого молодого вина. Но до французского размаха его проведения мы, конечно, не дошли и вряд ли когда дойдем (другой вопрос, что нам это, видимо, и не нужно). Во многих городах Франции, включая Париж, в этот день царит почти всеобщее ликование, проходящее под бесконечное хоровое скандирование незамысловатого рефрена: «Il est arrivé le nouveau Beaujolais…» – «Вот оно и прибыло, Божоле нового урожая…».

Обо всех разновидностях французских вин не только рассказать, но даже перечислить их поподробнее мне не позволяет формат моего повествования. Да и цель такая не ставилась. Замечу лишь вскользь, что хорошие вина делаются на виноградниках, произрастающих в долинах Роны и Луары, в Эльзасе, да и в других местах, раскиданных почти по всей территории страны. Я же лучше изложу, как это уже стало привычным, парочку подлинных историй, связанных с винной тематикой. Одна из них ввергла в легкий шок меня, другая, без преувеличения, потрясла всю Францию.

Первая произошла где-то на втором году моего пребывания на посту шефа протокола советского посольства в Париже. Наш посол В. А. Зорин, как уже упоминалось, человек абсолютно непьющий, совершенно не интересовался вопросами, касающимися ассортимента напитков, находящихся на посольском складе и подаваемых гостям. Эта обязанность целиком входила в мою компетенцию. Когда запасы начинали иссякать, я определял, что именно следовало бы обновить, а непосредственно закупками занимался завхоз как материально ответственное лицо.

Действовали мы достаточно слаженно, по отработанной схеме, и обычно никаких накладок не возникало. Но вот однажды, вернувшись в посольство из поездки в город, я услышал от дежурного коменданта:

– Михалыч, тут ни тебя, ни завхоза не было, а за время вашего отсутствия привезли вино. Ну, я, конечно, его принял, расписался за получение, но прошу в следующий раз хотя бы предупреждать меня о таких вещах.

– Какое еще вино? – удивился я. – Мы ничего не заказывали. Может, это завхоз без меня самодеятельностью занимается или его вообще по ошибке доставили?

– Не знаю, – ответил комендант, – сказали, что для нашего посольства, а что и как – не уточняли. Иди сам разбирайся, мы все десять ящиков отнесли в гараж, там они и лежат.

Пошел разбираться, а тут как раз и завхоз подоспел. Выяснилось, что и он ни о каком вине слыхом не слыхивал – явно какое-то недоразумение.

– Ладно, – говорю, – пойдем для начала посмотрим, что за вино такое, не исключаю, что на коробках адрес поточнее написан, чем «на деревню дедушке».

Пришли в гараж, произвели внешний осмотр полученного груза – аккуратные винные картонки без всякого упоминания, кому они адресованы. Из любопытства решили заглянуть и внутрь. Осторожно вскрыли один ящик, извлекли бутылку. Я на нее посмотрел и глазам своим не поверил. На стандартной фабричной этикетке крупными буквами было напечатано: «Vin de l'Ambassade de l'URSS en France» – «Вино посольства СССР во Франции»! Вот уж какого сюрприза не ожидал, так не ожидал. Что за диковина такая?

Отойдя от первой оторопи, повернул бутылку другой стороной, там тоже имелась небольшая наклейка с текстом, набранным уже мелким шрифтом. Прочитал ее, и ситуация несколько прояснилась. В ней содержалось разъяснение, что Его Превосходительство посол СССР во Франции господин В. А. Зорин во время своего визита в департамент Юра посетил среди прочих объектов винодельческое хозяйство, принадлежащее местному предпринимателю Анри Мэру (это фамилия у него была такая, а не пост в местной ратуше). В знак дружбы и уважения к нашей стране он преподнес в дар советскому гостю небольшой виноградник, из урожая, собранного на нем два года тому назад, и произведено данное вино.

От самого посла я о таком подарке никогда не слышал. Но факт есть факт. Пришлось взять бутылку и отправиться к шефу. Захожу к нему в кабинет, где он сидел, как всегда погруженный в чтение документов.

– Ну, что там у вас? – спрашивает, не отрывая глаз от бумаг.

– Да вот, – осторожно начал я, – у меня такой вопрос, Валериан Александрович: вы пару лет тому назад, когда меня еще не было в Париже, не ездили в департамент Юра?

– Куда, куда? – переспросил Зорин, теперь уже приподнимая голову. – Кажется, ездил, я вообще-то много различных районов посещал. А в чем, собственно говоря, дело?

– А вам тогда случайно некий Анри Мэр виноградник не дарил?

Тут посол посмотрел на меня повнимательнее и, как мне показалось, с определенной долей подозрительности: а все ли в порядке с его помощником, не перегрелся ли на солнышке в стоящую в ту пору жару? Потом, правда, чуть-чуть призадумался.

С такой «бутылочкой» и сфотографироваться приятно.

– Теперь, впрочем, что-то припоминаю: действительно был один похожий эпизод. Прогуливались мы по какому-то винодельческому угодью, и его владелец, показав на склон горы, сказал: видите вон тот виноградник – отныне он будет ваш. Само собой разумеется, это был чисто символический жест, мол, приезжайте, когда хотите, ешьте вволю виноград, который там растет.

– Понятно, – согласился я, – что подарок был символическим, но зато вот вино-то с него абсолютно реальное.

С этими словами протянул шефу принесенную бутылку, объяснив, что таких поступило еще две сотни. Он, как и я, поначалу слегка опешил. А затем несколько растерянно спросил:

– Ну и что же с ними прикажете делать? Надо, полагаю, отослать их обратно.

Поразмыслив немного, посол и сам пришел к выводу, что таким образом можно будет нанести непоправимую обиду гостеприимному и щедрому хозяину виноградников. Ведь он так старался сделать что-то приятное своему гостю, не просто прислал само вино, но даже художественно оформленные этикетки к нему отпечатал. В итоге порешили направить ему теплое благодарственное письмо, присовокупив к нему какой-нибудь приличный русский сувенир.

Само «посольское» вино по качеству оказалось не высшего сорта, довольно крепкое и тяжелое, с насыщенным, но излишне резковатым и терпким букетом. Недаром во Франции винодельческую продукцию из этого региона даже на рекламных афишах зачастую называют «vins fous de Jura». В буквальном переводе это звучит как «сумасшедшие», или, применительно к данному случаю, как «бешеные» вина из Юра.