вместе с партийными вождями района и уезжал домой с портфелем, набитым чем-то дефицитным.

Наиль Биккенин, который много лет проработал в ЦК партии, писал:

«Я безошибочно мог определить в аппарате ЦК бывших комсомольских работников по тому, как они садились и выходили из машины. Такую непринужденность и автоматизм навыков можно было приобрести только в молодости».

Первый секретарь ЦК комсомола приравнивался к заведующему отделом ЦК партии. Все секретари ЦК пользовались так называемой столовой лечебного питания, которая на протяжении многих десятилетий снабжала советскую номенклатуру продуктами хорошего качества.

На улице Грановского, там, где располагалось 4-е главное управление при Минздраве СССР, действительно существовала столовая, которую посещали кремлевские чиновники. Но в позднесоветские времена там почти никто не обедал, только пенсионеры союзного значения приходили с судками за готовыми обедами. Номенклатура получала в этой столовой по талонам продукты – любые: готовые, полуфабрикаты и сырые. В основное здание на улице Грановского пускали только самих чиновников. Членам семьи разрешалось отовариваться в двух филиалах (самый известный – в Доме на набережной).

Каждый прикрепленный ежемесячно вносил в кассу семьдесят рублей и получал взамен маленькую белую книжечку с отрывными талонами на обед и ужин – на каждом талоне стояло число.

Все продукты были сгруппированы в обеденные и ужинные комплексы – от пирогов с капустой до конфет и фруктов. Например, на один ужинный талон можно было взять полкило сосисок – в оболочке, а не в целлофане, полкило настоящей «Докторской» колбасы и кусок сыра, а на два обеденных – зеркальных карпов или парной говяжьей вырезки, которую советские люди старшего поколения не видели много лет, а молодежь вообще никогда…

Пристрастия и интересы, образ жизни, быт чиновников – все было ориентировано на максимально комфортное устройство собственной жизни, извлечение максимальных благ из своей должности. Уверенность в своем величии подкреплялась системой распределения благ, доступных только тем, кто занимал высокий пост. И это придавало дополнительную сладость принадлежности к высшему кругу избранных. Нам можно, а вам нельзя – вот важнейший принцип жизни.

Помню, как в приемной недавнего вождя комсомола его помощник и секретарь занимались важным делом:

– Какой суп сегодня закажем шефу?

Жена другого комсомольского вождя делилась с друзьями:

– Прислуга заболела. А как без прислуги? Второй день в доме просто беда!

Зять генерального

Комсомол открывал дорогу наверх. Дочь генерального секретаря Галину Брежневу с ее будущим мужем Юрием Михаловичем Чурбановым познакомил заведующий международным отделом ЦК ВЛКСМ Игорь Николаевич Щелоков, сын министра внутренних дел.

Сын номенклатурного работника средней руки Чурбанов, высокий и статный, быстро попал в райком комсомола. В 1961-м активного комсомольца мобилизовали в органы правопорядка. Он служил инструктором по комсомолу в политотделе главного управления мест заключения МВД РСФСР (союзное Министерство внутренних дел Хрущев упразднил в январе 1960 года, его восстановит Брежнев). Потом Чурбанова перевели в ЦК комсомола, где он заведовал сектором по работе с подростками в отделе пропаганды. Но дальше в ЦК он не продвинулся и оказался на незавидном месте – в политотделе мест заключения МВД.

Чурбанов был женат. Ради Галины Леонидовны ушел от жены, оставил сына. Брежнев остался доволен зятем. После свадьбы Чурбанов стал начальником управления, получил генеральские погоны и орден Красной Звезды. Молодоженам подобрали квартиру на улице Щусева, построили дачу. Еще через год Чурбанов – заместитель министра внутренних дел и генерал-лейтенант.

Довольный Брежнев позвонил зятю в машину:

– Я только что подписал решение политбюро о твоем назначении…

Чурбанова сделали кандидатом в члены ЦК, первым заместителем министра внутренних дел и генерал-полковником. В МВД давно ходили слухи, что зять вот-вот возглавит ведомство. В министерстве возникло своего рода двоевластие, наиболее ушлые генералы переориентировались уже на Чурбанова.

Но этого не произошло. После смерти тестя звезда Юрия Михайловича быстро закатилась… На следующий день после похорон Брежнева, вспоминает сам Чурбанов, он зашел к новому генеральному секретарю Андропову поблагодарить за внимание и поддержку в печальные для семьи дни. Андропов сказал ему:

– Юра, пока я жив, никто вашу семью не тронет.

Но почти сразу Андропов приказал начать борьбу с коррупцией. Схватились за то, что лежало на поверхности. Нужны были заметные имена, чтобы продемонстрировать желание новой власти карать преступников, несмотря на чины и звания. Выкорчевывать коррупционеров в МВД пришел новый министр Виталий Васильевич Федорчук из КГБ, человек по характеру жесткий и непримиримый.

Он сразу же занялся Чурбановым. Зять покойного генсека попросил о помощи человека, который был верным соратником Брежнева, – Черненко. Константин Устинович стал в 1984 году генеральным секретарем. Помощник генерального секретаря Виктор Васильевич Прибытков, который прежде был заместителем заведующего отделом рабочей молодежи ЦК ВЛКСМ, вспоминает, как однажды ему позвонил Чурбанов – так, словно они вчера расстались, хотя виделись один раз и давно, еще в комсомольские годы.

Чурбанов попросил о встрече. Прибытков пригласил:

– Приезжай. Какие разговоры…

– Я не хочу появляться на том этаже, где сидит генеральный…

– Я на шестом, а не на пятом нахожусь. Приезжай! Тут спокойно поговорим…

– Нет, давай лучше на нейтральной территории…

Они встретились у памятника героям Плевны. Чурбанов в штатском сидел на скамеечке.

– Федорчук жмет до предела, – жаловался Чурбанов. – Копает, все копает… Сил никаких нет! Ты скажи Константину Устиновичу, – попросил Чурбанов, – что я ни в чем не виноват… Этому Федорчуку все неймется! Без году неделя на министерстве, а поди ж ты…

Чурбанов рассчитывал, что Черненко вступится за зятя Брежнева. В тот же день Прибытков пересказал разговор Черненко. Когда Прибытков договорил, Черненко раскрыл лежавшую перед ним папку с документами и сказал:

– Так, начинаем, Виктор, работать. Тут у нас вот на сегодня какие проблемы…

И ни слова о Чурбанове.

Брежнев умер, и прежние обязательства были недействительными. Чурбанова убрали из министерства, а вскоре и вовсе отправили на пенсию. Процесс над ним был самым громким в горбачевскую эпоху. Его приговорили к длительному сроку тюремного заключения…

Судьба других родственников Леонида Ильича немногим счастливее.

В августе 1968 года в знаменитом лагере «Артек» пионерка Вика Милаева, внучка Брежнева, «за активное участие в жизни дружины удостоилась фотографирования у знамени дружины «Озерная». Фото с гордостью привезла домой. Но семью радовала не часто. Леонид Ильич очень расстраивался из-за семейных дел своей внучки Виктории, которую любил, кажется, больше всех. Она вышла замуж, родила дочь – правнучку Леонида Ильича. Но брак развалился. Виктория поступила в ГИТИС на театроведческий факультет, где у нее завязался роман со студентом Геннадием Варакутой.

Леониду Ильичу кандидат в женихи не понравился. Руководитель московского управления КГБ генерал Виктор Алидин выделил оперработника, который занялся Варакутой. За молодым человеком следили, его телефон прослушивался. Варакуту перевели в Ленинград в надежде, что расстояние разлучит его с внучкой генерального. Но роман продолжался. Варакута выступал с популярнейшим тогда певцом Эдуардом Хилем.

Геннадий и Виктория все-таки поженились. Леонид Ильич всплакнул и сменил гнев