На самом деле возле Ла-Изабеллы была плохая бухта, да и место было выбрано не очень удачно. Река была недостаточно хороша для водяных мельниц.

Колумб вскоре показал себя плохим губернатором; кроме того, он оказался не способен контролировать жадность своих подчиненных. У него не было опыта в гражданском администрировании, и он так и не развил в себе ни одного качества политика. Он назначал испанцев на должности наугад, либо они сами на них вызывались. Большинство из назначенных не имели никакого понятия, что им делать, зато они ожидали жалованья – но оказалось, что его невозможно обеспечить прямо сейчас. Целью Колумба вначале было использовать Эспаньолу для добычи золота – через местных вождей заставляя туземцев собирать его в качестве подношения. План предполагал, что золота должно быть много (а его не было) и что индейцы слабы (что также было неверно, просто у них были хорошие манеры). Некоторые из поселенцев вскоре захотели домой. Другие были жестоки к таино, в то время как некоторые (включая таких врагов Колумба, как фрай Бойль и Педро Маргарит) выступали против любых жестокостей в отношении индейцев. Когда начались споры с местными – в результате ухудшения отношений, в котором немалую роль сыграло похищение женщин-таино, было захвачено некоторое количество местных рабов. Перспектива работорговли ради наживы становилась все более привлекательной. Почти так же считали португальцы, когда их капитаны в Африке поняли, что люди, населявшие ее, были готовы к рабской жизни или уже были рабами, и добыть их было куда проще, чем драгоценные металлы.

Через неделю после высадки на Ла-Изабелле, в середине января, адмирал послал Алонсо де Охеда, капитана из Куэнки, отличавшегося привлекательностью, а также Хинеса де Корвалана в качестве его заместителя и девятнадцать других человек в глубь острова на поиски золота. Это тут же вызвало столкновение адмирала с «хинетами» (рыцарями), предоставленными Эрмандадой Гранады. Колумб хотел, чтобы рыцари отдали своих лошадей Охеде, но они отказались. Даже те, кто был болен после путешествия, твердо решили, что не отдадут своих скакунов. Подобное неповиновение, а это оно и было, заставило Колумба с досады урезать рацион лошадей. Вот с таких мелочных усобиц началось завоевание мира{529}.

Так что Охеда с пятнадцатью своими людьми отправился пешком. Он прошел шестьдесят миль в сторону места, ныне известного как городок Сан-Хосе-де-лас-Матас. Удача улыбнулась ему и его спутникам: когда они вернулись, их доклад был более чем оптимистичным, «куда ни посмотришь в этом месте, всюду найдешь золото». Охеда много говорил о «большом количестве золота в трех-четырех местах». Альварес Чанка замечтался и написал домой, что «наши правители теперь могут считать себя самыми богатыми и процветающими во всем мире, поскольку никто никогда не видел и не читал ни о чем подобном. Во время следующего путешествия корабли привезут столько золота, что те, кто об этом услышат, будут ошеломлены»{530}. Похоже, исследователи наконец-то нашли то, что им было необходимо больше всего: притягательность золота возбуждала воображение людей того времени настолько, что сегодня это невозможно передать.

Микеле Кунео написал, что «гонка за золотом была истинной целью путешествия Колумба»{531}. Он вспоминал, что адмирал говорил монархам, что может найти на Эспаньоле столько золота, сколько есть железа в Баскских землях. Кунео также говорил, что несмотря на то, что первое путешествие Колумба в глубь острова в 1494-м было очень тяжелым, «жажда золота вливала силу в наши тела и души»{532}. Фернандес де Овьедо, историк, который в то время был лишь пажом при дворе инфанта Хуана, позднее писал о большей части конкистадоров, которых он знал:

«Это не те люди, которые хотят обратить индейцев в христианство или обосноваться на этой земле. Они пришли лишь за золотом или каким-либо иным богатством, каким бы способом оно ни давалось. Для них честь, честность и мораль – второстепенные ценности по сравнению с этой целью, и ради нее они идут на обман, убийство и совершают бесчисленные преступления…»{533}

Но конкистадоры жаждали золота не столько ради обогащения, как средневековые мусульмане или христиане. Те желали не абстрактного признания и не богатства, а самого желтого металла. Один из современных историков однажды сказал об этом так: «Золото было прекрасным стимулом для путешествия в Индии, но вот мечта о личной карьере… это был стимул посильнее…»{534}

2 февраля 1494 года Антонио де Торес, один из агентов монархов на Эспаньоле, кому Колумб собирался поручить командование крепостью Изабелла, отправился домой в Испанию с двенадцатью экспедиционными кораблями (оставив Колумбу пять), забрав с собой формальный меморандум, или письмо от адмирала, письмо от Альвареса Чанки и самого Альвареса Чанку, а также золота на 30 000 дукатов, немного корицы, перца, дерева, нескольких рабов-индейцев и шестьдесят попугаев. Торрес также взял с собой несколько сотен тех, кто отправился в экспедицию в 1493 году и разочаровался в ней. Скорее всего именно это путешествие принесло в Старый Свет сифилис – первый неприятный подарок от Нового Света Старому{535}.

Меморандум Колумба монархам представлял собой бессвязный документ, в котором говорилось, что Охеда и Хинес де Корвалан (которые были среди тех, кто возвращался в Испанию) нашли «реки золота». Он объяснял, что тоска по дому, о которой Торрес наверняка заявит, была вызвана переменой климата по прибытии на новую территорию. Колумб также объяснял, что он посылает домой рабов-каннибалов, чтобы их высочества передали их в руки тех, кто сможет научить их испанскому языку. Колумб красноречиво говорил, что каннибалы могут стать оплатой за скот и другие припасы, которые, как он надеялся, будут каждый год поступать из Кастилии, поскольку эти рабы хотя и дикари, но хорошо сложены («люди, подходящие для цели»). Он был полностью уверен, что если бы они могли избавиться от своей «первобытности», они могли бы стать лучшими рабами на свете. К тому времени он говорил об «индейцах» без всякого смущения{536}.