Охваченная отчаянием, Шарлотта прислонилась лбом к перилам. Она хотела быть любящим и добрым опекуном для Сьюзен, но девушка презирала ее и ненавидела, а потом сбежала. Она хотела быть респектабельной и целомудренной, но вместо этого завела роман со Стюартом, не делавшим тайны из своих планов жениться как можно скорее. Она хотела жить спокойной, безупречной жизнью, а теперь Джереми Хайд-Джонс снова обольет ее грязью.

В этот момент подбежали две горничные и стали встревожено над ней ахать. Шарлотта не обратила на них внимания: какая разница, смято ли платье или нет, когда вся жизнь трещит по швам!

Слишком потрясенная, чтобы протестовать, она позволила им помочь ей встать, после чего отослала, отказавшись от чая, бренди и горячей ванны.

Когда горничные ушли и в комнате стало тихо, она села и стала обдумывать, что делать. Нельзя уехать, не найдя Сьюзен и не убедившись в ее безопасности. Но она не может и дальше позволять Стюарту помогать ей. Чем раньше она с ним расстанется, тем лучше. Если повезет, он может объявить, что он в ней ошибся, что это она обманула его и сбила с толку. Люди поверят всему, как только Джереми распространит слухи о ее предполагаемом распутстве. Она знала, что Стюарт сам вряд ли согласится на такие меры, значит, следовало его убедить, а на это понадобятся все ее силы.

Стюарт протолкнулся сквозь толпу к тому месту, где в последний раз видел Шарлотту и Фэрфилда. Оглядевшись, он увидел Роберта среди танцующих и подумал, что Шарлотта, должно быть, с герцогиней. Но нет, ее светлость по-прежнему стояла в одиночестве. Куда пропала Шарлотта, черт возьми? В двадцати шагах от него виднелась дверь террасы. Он шагнул в том направлении. Сердце забилось сильнее при мысли о том, что сейчас он перехватит Шарлотту в саду и сообщит новости от Питни.

Но прежде чем он успел сделать еще шаг, его внимание привлекло что-то иное. Двое слуг суетились, помогая гостю стереть вино с лица и одежды. Гостем был Джереми Хайд-Джонс, которого трясло от ярости. Еще один лакей сидел на корточках у его ног, заметая что-то в совок. Кровь Стюарта похолодела. Но в этом совсем не обязательно может быть замешана Шарлотта. Этот негодяй мог оскорбить кого угодно в зале. Но Шарлотты нигде не было видно, а она когда-то едва не вышла замуж за Джереми.

– Дрейк! Вот ты где!

К нему подошел Роберт. При виде необычной сцены он замер.

– Что-то случилось? Где леди Гриффолино?

– Я задавал себе тот же вопрос.

Стюарт с каменным лицом наблюдал, как к Хайд-Джонсу спешит лорд Трокмортон, лицо которого выражало вежливое сожаление. Рассерженно жестикулируя, Джереми что-то ему говорил, но скоро успокоился, хотя продолжал говорить. Трокмортон слушал и хмурился и наконец, кивнув, вернулся туда, откуда пришел.

– Я оставил ее здесь, Дрейк, – тихо сказал Фэрфилд. – Думал, что вы вот-вот вернетесь. И она позволила мне уйти.

– Неважно. Попробуйте найти ее и оставайтесь рядом, пока я вас не отыщу.

Фэрфилд кивнул и исчез в толпе. Стюарт глубоко вздохнул, расправил плечи, чтобы ушло напряжение, и неторопливо направился к Хайд-Джонсу, на жилете которого до сих пор краснело винное пятно.

– Я сказал бы, совершенно зряшная трата прекрасного бургундского, Хайд-Джонс.

Тот вскинул голову. При виде Стюарта лицо его разгладилось. Он даже улыбнулся. Рука Стюарта сами собой сжалась в кулак, поэтому он сунул ее в карман.

– А, Дрейк, вы вовремя. Ваша графиня показала свой истинный цвет. Алый.

Он показал на пятно и последний раз промокнул лицо полотенцем, прежде чем швырнуть его одному из слуг.

– Впрочем, вы, возможно, не знаете ее омерзительной истории.

Брови Стюарта взлетели вверх:

– Омерзительной? Вы, должно быть, шутите.

Хайд-Джонс тихо рассмеялся.

– Решили, что нашли богатую вдову? Возможно, она богата, но помяните мои слова, она насквозь черная, внутри и снаружи.

– Послушайте, – запротестовал Стюарт, – вы не должны говорить подобные вещи о леди.

Хайд-Джонс пристально на него посмотрел.

– Признаю, у нее есть прошлое, – добавил Стюарт, – но чтобы омерзительное? Черна внутри и снаружи? Должно быть, вы преувеличиваете.

Хайд-Джонс откинул голову, чтобы лучше его рассмотреть:

– Ах, да, ваш отец – человек строгих нравов, – пробормотал он. – Вряд ли ему понравится, если в семье появится шлюха!

Стюарт даже не подумал скрыть изумление:

– Простите?

– Шлюха, – со злорадным удовольствием повторил Хайд-Джонс. – Не знаю, что она рассказала вам, но правда в десять раз хуже!

– Боже. Я понятия не имел! – Стюарт показал на двери террасы: – Может, прогуляемся?

– Конечно! – ухмыльнулся Хайд-Джонс.

Он пошел вперед. Стюарт последовал за ним, на секунду встретившись взглядом с герцогом Уэром. Рядом с ним стоял Роберт Фэрфилд. Стюарт осторожно закрыл за собой дверь террасы.

– Мне в самом деле жаль вас, – продолжал Джереми тем же покровительственным тоном. – Какое разочарование, должно быть, узнать, что она перешла все границы!

Стюарт досчитал до пяти.

– Но у нее есть другие очаровательные черты, конечно.

Джереми поднял глаза к небу и кивнул, словно вспомнив нечто приятное:

– Совершенно восхитительные черты. Мужчина в моем положении не может быть слишком разборчивым. Вы, разумеется, понимаете.

– Абсолютно, – снова ухмыльнулся Хайд-Джонс. – А ее прелести стали куда более аппетитными, чем раньше. Я и сам когда-то наслаждался ими. – Он поднял руку ладонью вверх. – Но если вам не нравится делить их…

Стюарт не мог скрыть проявившейся на его лице ярости. Он был превосходным лгуном, но тут не сумел себя сдержать. Хайд-Джонс, однако, искренне веселился:

– Но больше ни за что, – он широко улыбнулся. – Хотя она, похоже, признавала такую возможность и не была против… если понимаете, о чем я. Если она решится, мы оба могли бы…

Челюсти Стюарта онемели, так сильно он их стискивал. Хайд-Джонс подступил ближе. Его глаза злобно поблескивали в лунном свете.

– Она продавала себя, чтобы как-то прожить за границей все эти годы, – тихо продолжил он. – Иначе как еще опозоренная женщина может содержать себя в такой роскоши?

– А каким образом она была опозорена? – процедил Стюарт, краем глаза заметив, что Уэр вышел на террасу и тоже закрыл за собой дверь.

Глаза Хайд-Джонса перебегали с герцога на собеседника:

– Даже тогда она была аморальной распутницей. Ее отец узнал обо всем и выгнал ее из дома.

– А вы, вне всякого сомнения, были в отчаянии, потеряв свою невесту, – кивнул Стюарт, сжимая и разжимая пальцы. – До чего же вам не везет! Постоянно лишаетесь невест и жен!