У Айши плохое настроение. Она должна встретиться с одним идиотом, который хочет показать ей видео, исключительно потому, что это прихоть Генрика Инженера. Как будто у нее нет более важных дел.

В сопровождении двух особ женского пола, являющихся членами президентской гвардии, она входит в конференц-зал. Там сидит только молодой парень с розовым айпадом качества в руках. Его лицо кажется ей знакомым.

– Мы не знакомы? – спрашивает она и садится.

– Насколько мне известно, нет, – отвечает Петер. – Я – Петер Безработный, и я…

– Да, да! – восклицает Айша. – Я вас знаю. Вы тот самый человек, которому Джон предоставил первую аудиенцию. У вас были проблемы с секс-игрушкой.

– Ну, это не так уж и плохо, – говорит Петер, – только это не совсем то…

– Я с самого начала говорила Джону, что эти аудиенции – глупая идея и что из этого получится чистая ерунда, если вы позволите людям голосовать за то, кто получит право говорить с президентом.

– Моя проблема заключалась не в том, что это была секс-игрушка…

– Вы знаете, кто после вас получил большинство голосов? Один идиот, который хотел спросить Джона, сколько резиновых колец можно натянуть вокруг дыни, прежде чем она треснет.

– Моя проблема заключалась в том…

– Честно говоря, меня не интересует, в чем заключалась ваша проблема. Скажите мне, пожалуйста, какие у вас трудности в данный момент. У меня еще много более важных дел.

– А вы бываете более приветливы? – спрашивает Пинк.

– Насколько мне известно, нет, – отвечает Айша.

– Наглость – второе счастье, не так ли?

– Это уже слишком, – говорит Айша и встает. – Я не собираюсь спорить с айпадом качества.

– Пинк, покажи ей, пожалуйста, видео, – говорит Петер.

– Всегда пожалуйста, кролик.

Айпад качества отклоняется чуть назад, чтобы Айша могла хорошо видеть, и запускает видео. Айша опять садится. Видео производит на нее абсолютно тот же эффект, что и на Генрика.

– Откуда у вас это видео?

– Я… э… окольными путями завладел боевым роботом, который это снял, – отвечает Петер. – И, видите ли, боевые роботы – это были наши вооруженные силы, но дроны не имели к нам никакого отношения.

Айша поворачивается к девушкам-гвардейцам.

– Приведите мне генерала Дрэгквина из его кабинета.

Девушка-гвардеец кивает и выходит из помещения.

– Я уверена, что военные это уже видели, – говорит Айша.

– Да, а что, если нет? – спрашивает Петер.

– И вы являетесь владельцем этого боевого робота?

Петер кивает.

– И он всегда стоит перед вашей дверью? Или он находится в вашем подвале? Или патрулирует вашу любительскую мастерскую? Как это выглядит?

– Большей частью он стоит в подвале, – говорит Петер.

– Если честно, – говорит Айша, – я считаю частную собственность на боевых роботов весьма проблематичной. Могу я спросить, откуда у вас этот робот?

– Это мой собственный боевой робот!

– Я сомневаюсь.

– Коституция гарантирует каждому гражданину право иметь собственных боевых роботов! – говорит Петер. – Если вы хотите, я позвоню в НАР.

Айша вздыхает:

– В Национальную Ассоциацию Роботов? Что угодно, только не это…

– Единственное, что может остановить злого парня с роботом-убийцей – это добрый парень с роботом-убийцей, – говорит Петер.

– У добрых парней нет роботов-убийц, – говорит Айша.

В комнату входит генерал Дрэгквин, также не в очень хорошем расположении духа из-за того, что его оторвали от дел. Без излишних дружеских фраз ему сразу показывают видео, но оно не производит на него вообще никакого впечатления.

– Да, и что? – спрашивает он после этого.

– Вы уже это видели? – спрашивает Айша.

– Нет. Но я не понимаю вопроса.

– Боевые роботы на видео наши или нет?

– Наши, конечно.

– А дроны? – спрашивает Петер.

– Тоже наши, – отвечает генерал, как будто это самая логичная вещь в мире, когда боевых роботов Страны Качества атакуют дроны Страны Качества.

– Не могли бы вы согласовать это с вашими принципами военного болтуна, чтобы добавить еще несколько поясняющих слов? – спрашивает Айша.

– Это была проверка в реальных боевых условиях. Никогда не знаешь, как функционируют эти новые системы и функционируют ли они вообще, пока их реально не проверишь. Здесь мы применили новое поколение наших систем вооружения против старых систем. Полный успех, как вы могли убедиться.

– Получается, что из-за этого вида дронов Третья мировая война продолжалась только восемь часов? – спрашивает Айша.

– Да, – говорит генерал. – А теперь у нас, конечно, есть еще более крутые.

– Это действительно адекватное прилагательное?

– Сейчас вы поймете, что я пытался объяснить вам на днях, – говорит генерал. – Как люди при таких системах должны быть в курсе происходящего? Конечно, мы можем заранее установить определенные параметры. Здесь дроны, например, просто уничтожали все, что по ним стреляло.

– Вы просто уничтожали ваших собственных боевых роботов? – спрашивает Петер.

– А вы не очеловечиваете этих боевых роботов? Это ведь идиотизм, – говорит генерал Дрэгквин. – Вы, наверное, начитались плохих научно-фантастических книг. Но на самом деле это обычная человеческая слабость. Мы как раз изучаем эту тему. Все наши прежние боевые роботы выглядели как Микки. Большие, злые и внушающие страх. Но, возможно, это был ошибочный путь. Поэтому некоторые наши поставщики оружия экспериментируют с боевыми роботами, которые выглядят как можно симпатичнее. Вы уже знаете: никаких углов, немного неуклюжие, с огромными глазами. Почти как боты-обнимашки. Первые результаты тестов – многообещающие. Очевидно, у людей возникает какое-то торможение, и они не могут стрелять в симпатичных роботов. Смертельная ошибка.

– Этих боевых роботов зовут Микки? – спрашивает Айша. – Как мышь?

– Это, разумеется, аббревиатура, – объясняет генерал.

– Аббревиатура чего?

Генерал вздыхает.

– Микки – это значит Machine Infantry for Capturing and Killing Enemy Yodlers (англ. – Пулеметная пехота для захвата и убийства вражеских йодлеров).

– Йодлеров? – переспрашивает удивленно Айша. – Мужчин, которые стоят на горе и издают смешные звуки? Тех самых йодлеров?

– Ну, да, – отвечает генерал. – Вы ведь знаете, как складываются эти акронимы. Чаще всего берут забавное слово, и только потом решают, для чего пригодилось бы это сокращение.