Петер молча вытягивает руку, и один из десяти охранников подает ему бутылку с водой, а другой поспешно открывает ее.

Генрик смеется.

– Рикки, – говорит Петер, – мог бы легко нанять человека, единственная работа которого заключалась бы в том, чтобы три дня в неделю подстригать ноготь на большом пальце правой ноги.

– Ну, – говорит Оливер, – я не являюсь ортодоксальным неолибералом, но я думаю, что рынок труда знает, что он делает…

– Рынок совсем ничего не знает! – говорит Петер. – У него ведь нет мозгов, не так ли?

– Но он – результат наших решений.

– Ах, перестаньте. Наших решений… Все всегда делают вид, что рынок каким-то образом демократичен. Это ведь абсолютная чушь. Им владеют не все, а лишь только те, у кого есть деньги. И когда один процент владеет более чем половиной богатств, то главным образом эти люди решают, что на рынке труда будет востребовано. Вам каждый скажет, что у нас слишком мало медицинских сестер и учителей, но слишком много адвокатов и маркетологов. Это связано с тем, что люди, у которых есть деньги, нуждаются лишь в очень ограниченном числе медицинских сестер и учителей, но им всегда не хватает адвокатов и маркетологов.

– Я понимаю, что хочет сказать Петер, – в первый раз вмешивается в разговор Сандра.

– Сандра, – говорит Оливер. – Пожалуйста…

– Нет, позвольте ей сказать, – останавливает его Генрик.

– Если честно, то я часто задаюсь вопросом: а не является ли и моя работа бессмысленной, – продолжает Сандра.

– Если человек не уверен, что его работа имеет смысл, то очень вероятно, что эта работа в самом деле бессмысленна.

– Я не имею, конечно, в виду всю работу целиком, – говорит Сандра, – но мое присутствие сегодня здесь, в офисе, имеет единственную цель – выглядеть перед клиентами как можно более профессионально, демонстрируя им, что у босса есть помощница, к тому же симпатичная. Кроме того, я нахожу совершенно бессмысленным то, что я на эту встречу трачу свой свободный день.

– Сандра! – кричит Оливер возмущенно и быстро поворачивается к Генрику: – Пожалуйста, извините…

– Оба в чем-то правы, – говорит Генрик. – Когда мы привлекали в компанию внешних консультантов, я раз за разом наблюдал, как мои менеджеры сопротивлялись прежде всего предложениям, из-за которых они могли потерять подчиненных. Независимо от того, было ли им чем заняться или нет. Число лакеев важно для собственного эго.

– Ты знаешь это наверняка, – говорит Петер и указывает на «чечеточников».

– Попал в точку, – говорит Генрик и смеется.

– Кстати, эффективный способ выяснить, дерьмовая у тебя работа или нет, – это устроить забастовку, – говорит Петер. – Начни бастовать и посмотри, есть ли кто-то, кто не может обойтись без твоей работы.

– Совершенно удручающая идея, – говорит Сандра.

– В Нью-Йорке несколько десятилетий назад бастовали мусорщики, – говорит Генрик. – Ситуация была катастрофической. Бургомистр, который поклялся оставаться непоколебимым, капитулировал через девять дней. Некоторое время спустя в Ирландии начали бастовать служащие банков. Эксперты предупреждали, что это будет иметь страшные последствия для экономики. Мужественные банковские служащие бастовали шесть месяцев, и последствия для экономики… трудно было вообразить.

Чечеточники начали хихикать, пока Генрик не дал им знак, после чего они тут же замолчали.

– Не стоит произносить громких речей, Рикки, – говорит Петер. – Ты ведь даже не знаешь имен тех бедных ублюдков, которые умирают за тебя от скуки.

– Ну, конечно, я знаю их имена! – возражает Генрик. – Это Том, это Джерри, а это, э…

– Натан, сэр, – говорит еще один «чечеточник».

– Натан! Конечно.

– Ты знаешь два имени из двенадцати, и оба неверные, – говорит Петер.

– Неверные? – удивляется Генрик. – Что это значит? Том, как тебя зовут?

– Меня э… зовут Том, сэр, – отвечает Тим.

– А тебя?

– Джерри, – отвечает Джимми.

– Что за чушь! – восклицает Петер. – Их зовут Тим и Джимми.

– Это так? – спрашивает Генрик.

Тим и Джимми рассерженно смотрят на Петера.

– Ну да, то есть, как сказать, – лепечет Тим, – это так меня назвала мать, но Том, на мой взгляд, значительно более красивое имя. Потому что «о» всегда был моим любимым гласным звуком и…

– Гм, – произносит Генрик. – Интересно.

После короткой паузы Оливер неуверенно спрашивает:

– Я продолжу презентацию?

– Нет, – говорит Генрик. – Я хочу, чтобы презентацию продолжила ваша коллега. Она должна взять на себя координацию моей кампании. Я хочу…

Но конец фразы Генрика Сандра не слышит, так как в ее уховертке раздаются звуки: ТА ТА ТА ТА! ТА ТА ТА ТА! ТА ТА ТА ТА!

Примерно через два часа встреча заканчивается. Оливер и Сандра выходят из конференц-зала с совершенно разным настроением.

Генрик отправляет «чечеточников» за дверь и поворачивается к Петеру:

– Ты сказал, что хотел со мной поговорить. О чем?

– Не могли бы вы связать меня с правительством? – спрашивает Петер. – У меня есть видео, которое я должен кому-нибудь показать.

– Ты хочешь, чтобы я связал тебя с правительством, потому что ты хочешь кому-нибудь показать видео? – спрашивает Генрик весело. – Твоя кошка сделала что-то суперпривлекательное?

– Ты ведь утверждал, что тебе якобы принадлежит «Партия прогресса».

– Да, но…

Петер достает из рюкзака Пинка.

– Черт! Наконец-то, – восклицает айпад качества. – Там внутри так душно!

Генрик несколько озадачен.

– А, классовый враг лично, – говорит Пинк. – Мы уже имели подобное удовольствие. Ты помнишь? Тогда у меня был с собой боевой робот.

– Заткнись, – говорит Петер. – Просто покажи ему видео.

Пинк не реагирует.

– Пожалуйста, – просит Петер.

– Ну, если ты так настоятельно просишь, я не могу сказать «нет», парень.

Пинк воспроизводит видео.

Пока Генрик смотрит видео, Петер наблюдает, как с его лица исчезает веселое выражение.

– Я понимаю, – говорит Генрик, когда видео заканчивается.

– Я не знаю, действительно ли ты это понимаешь, Рикки, – говорит Петер. – Боевые роботы являлись нашими вооруженными силами, а дроны не имели к нам никакого отношения.

– Я исхожу из того, что имеющие к этому отношение люди знают об этом. Но в том случае, если это не так, я свяжу тебя с твоим видео с правительством. Но прекрати называть меня Рикки.

Кики следит за мужчиной по имени Торбен Муниципальный Советник. Он работает в администрации BS-Logistics. Кики фиксирует все, что показывают рекламные дисплеи рядом с ним. Дисплеи адаптируются к тем, кто смотрит рекламу на них. Это означает, что каждому, кто проходит мимо, предлагается что-то свое. То, что должно понравиться лично ему. Это может вызвать неловкость, если вы в What-I-Need искали соответствующие вещи. Средство от недержания, например. Вы можете многое узнать о человеке, если наблюдать за тем, что рекламируется на дисплеях рядом с ним.