Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исса птички Катулловой резвее,
Исса чище голубки поцелуя,
Исса ласковее любой красотки,
Исса Индии всех камней дороже,
Исса – Публия прелесть-собачонка.
Заскулит она – словно слово скажет,
Чует горе твое и радость чует.
Спит и сны, подвернувши шейку, видит,
И дыханья ее совсем не слышно;
А когда у нее позыв желудка,
Каплей даже подстилки не замочит,
Но слегка тронет лапкой и с постельки
Просит снять себя, дать ей облегчиться.
Так чиста и невинна эта сучка,
Что Венеры не знает, и не сыщем
Мужа ей, чтоб достойным был красотке.
Чтоб ее не бесследно смерть умчала,
На картине ее представил Публий,
Где такой ты ее увидишь истой,
Что с собою самой не схожа Исса;
Иссу рядом поставь-ка ты с картиной:
Иль обеих сочтешь за настоящих,
Иль обеих сочтешь ты за портреты[104].
Это стихотворение про собачку по кличке Исса, которая резвее, чем Катуллов воробей (трогательная отсылка к его тексту). «Исса чище голубки поцелуя, / Исса ласковее любой красотки, / Исса Индии всех камней дороже»[105]. Она чувствует tristitiamque gaudiumque – грусть и радость – своего хозяина Публия.
– Ну, примерно для этого собаки и нужны, – довольно важно заметила Уна.
– Эта собачка забирается к нему на шею и спит там – наверное, она очень маленькая. Очень трогательная деталь: Марциал пишет, что она никогда не писает на кровать, а просится на улицу. Публий так ее любит, что собирается заказать ее портрет.
– Ну и правильно! – одобрила Уна.
Мы подходили к нашей улице. Уже был виден наш дом. И конец римской истории тоже просматривался.
– Эпоха Антонинов, как известно, закончилась на императоре Коммоде, которого ты, вероятно, видела в фильме «Гладиатор». Он отрубал головы страусам посреди Колизея и показывал сенаторам: мол, вы следующие.
ЧТО ИДЕТ В КОЛИЗЕЕ
Колизей – название, данное в Средние века амфитеатру Флавиев, построенному императорами этой династии. Это было огромное место для зрелищ. Спешите видеть! Занимайте места! Невиданное насилие, исключительные страдания, невероятное унижение!
Утро: Подъем, завтрак. Разговоры с клиентами. Сходить в Колизей.
До полудня: Звериные бои и преследования: верблюды, леопарды, львы, тигры, свиньи, кабаны, крокодилы… даже носорог. Можно было увидеть битву быка со слоном.
Обед: Казни преступников. Их распинают на крестах или бросают диким зверям.
После полудня: Гладиаторские бои и воспроизведение мифов и сражений. Император Тит даже морское сражение разыграл, для чего заполнил весь театр водой.
Вечер: Домой. Пора отдохнуть.
А потом начался настоящий бардак. Императорами провозглашали кого попало. Вы могли в какой-нибудь неподходящий день просто идти по улице, вас хлопают по плечу – и вот вы уже облачены в императорский пурпур. Среди всей этой толпы был и Элагабал, которого провозгласили императором практически в подростковом возрасте и который был известен своей распущенностью.
Мы подходили к дому. Я отпустил Уну с поводка.
– На этом обычно заканчивается большинство трудов по античности. Вот такой длинный ответ на твой первоначальный вопрос про классику, Уна.
– Что ж, спасибо!
Я поднялся по ступенькам, предвкушая чашечку чая с бергамотом. Уна потерлась о мои ноги, и я потрепал ее по шее.
– А вот расскажи коротенько… – начала она, когда я вставлял в замок ключ.
– Что?
– Расскажи: что было дальше? Ты же говорил, что Римская империя существовала до 1453 года?
– Хорошая у тебя память, Уна!
Это правда: она через год помнит, где зарыла кость.
Заходя в квартиру, я ответил:
– Император Диоклетиан разделил империю на две части в 286 году. Такое большое государство было сложно контролировать, поэтому его разделили на восточную и западную части. В 410 году вестготский вождь Аларих опустошил город Рим. И это стало началом конца.
Вешая куртку, я продолжал:
– Одно из самых странных совпадений в истории – это то, что последнего императора Западной Римской империи звали Ромул Августул – второе имя уменьшительное от Августа. Он правил всего год, с 475 по 476-й.
Еще забавнее, что отца его звали Орест. Как будто круг замкнулся: легендарные личности, с которых началась античность, вернулись посмотреть на ее конец. Разумеется, это все красивые домыслы. Но куда же без них?
А потом Августа сверг германский князек Одоакр, и за этим последовали нашествия готов и вандалов. Восточная Римская империя продолжала существовать еще тысячу лет, и мы называем ее Византийской империей, по городу Византию (ныне Стамбул), затем ее захватили турки. А вот подробная история Византии, Уна, вне сферы моих скромных знаний.
Для меня все еще удивительно, как политическая сущность, зародившаяся в Риме, когда об Августе еще даже не слыхали, могла продержаться так много веков и дойти почти до нашего времени. «Я танцевала с мужчиной, который танцевал с девушкой, которая танцевала с принцем Уэльским»…
Мне очень хотелось выпить чаю с печеньем – желательно песочным. Но вообще-то время уже близилось к обеду. О бокале вина даже не заикаться? Заикаться, конечно, – самое то после всех этих разговоров про греков и римлян.
– Еще один вопрос, – сказала Уна.
– Ох! – ответил я. – Какой?
– Как они вообще жили?
Глава 12
Где собака зарыта?
Секс и нечистоты
Как они все-таки жили? Как была устроена жизнь у римлян? У древних греков? Эти вопросы занимали историков и античников десятилетиями, если не столетиями, и на них трудно ответить, не предполагая, что древние люди были совершенно не такие, как мы… или что они, в сущности, были людьми XXI века, только в тогах и туниках.
Уна как будто специально оставила самый трудный вопрос напоследок.
Я не сразу смог ей ответить. Она постоянно напоминала. Когда я накладывал ей в миску мясо куропатки, она вопросительно смотрела на меня:
– А римляне ели куропаток?
Ну, на этот вопрос я мог ответить, потому что в кулинарной книге Апиция есть рецепт. Берешь кучу трав, меда и вина, и не забудь полить жиром. Я ответил Уне и пошел спать.
Она ловила меня в коридоре. Я надевал ботинки, собираясь выйти за прессой, а она глядела на меня, явственно вопрошая, откуда римляне узнавали новости.
Я ответил:
– У них была государственная почта, учрежденная самим Августом, она использовалась для официальных посланий; если ты дипломат, то мог ею пользоваться в личных целях.
Я завязал шнурки и вышел на улицу.
В конце концов настал день, когда я был относительно свободен от других дел и решил отправиться с Уной на