– Что это тебя так развеселило? – поинтересовалась Аня, уже успевшая накрыть завтрак на небольшом кухонном столике и теперь ожидавшая его с некоторым нетерпением. Стаканы для кефира ждали, когда их наполнят и субботняя утренняя трапеза начнется в неспешном темпе.

– Поверишь – нет, сейчас в лавке я смотрел бесплатно очень смешную пантомиму, а потом узнал, в чем суть дела, и это развеселило меня еще больше.

При этом он достал из пакета «столбик» с кефиром – всего 2,5 процента, на фоне то ли мечети, то ли еще какого-то восточного здания. Анюта быстро открыла коробку и налила кефир.

– И что же там было?

– Перед прилавком, за которым, как обычно, стоит наш Саид, какой-то лохматый мужик, этакого небрито-клошарного типа, в серой жилетке, какие носят телевизионщики-операторы, пытался что-то изобразить. В одной руке он якобы что-то держал, другой делал вращательные движения, а на помятом лице тоскливое выражение сменялось довольной улыбкой.

– И что он изображал? Ты понял?

– Саид смотрел на него как статуя Тутанхамона на туристов, я пытался понять и вдруг этот тип жалобно промямлил в отчаянии по-русски: «Сахар, сахар мне нужен!». Еще раз поднес палец ко рту и изобразил сладкую мину. Саид радостно воскликнул: «О, сукре, месье!» и подал ему пачку сахара.

Я поинтересовался, откуда этот русский здесь взялся.

Оказалось, в Париж приехала съемочная группа нашего канала «Культура», что-то сняли в музее Карнавале, очень довольны и, как обычно, на радостях надрались, смешав все напитки, начиная с перно и кончая коньяком. Как у них мозги не взорвались, понять не могу. И вот вся эта компания, мающаяся головной болью, посылает этого бедолагу курьером за кофе и сахаром. Кофе он сумел разглядеть на полке, ткнул пальцем. А вот с сахаром случилась проблема. Я купил им упаковку «Алка-Зельцер», объяснил, как разводить и спасаться. Им оказывается, сегодня вечером еще в Канны ехать, тоже что-то снимать будут. Он все предлагал мне примкнуть к их компании, но я отговорился под предлогом, что вместе мы можем войти в крутой штопор и предпочел победно вернуться с кефиром домой.

– Молодец! А откуда ты знаешь про «Алка-Зельцер»?

– Отец рассказывал, что в шестидесятые годы упаковка этих таблеток была у мужчин на вес золота. Они верили, что всего одна таблетка способна разом опохмелить, моментально взбодрить и можно являться перед начальством с самым невинным видом. Наивные люди! Но, говорят, помогало. Главное – верить.

– Главное – не мешать! – засмеялась Аня. – А уж, если и мешать, то пить по нарастающей!

Согласились. Чокнулись кефиром. И дальше день пошел своим чередом.

* * *

Ужин был готов в течение двадцати минут, но Николай записал идею на удивление быстро и довольный сидел за столом – у него был удачный день.

– Анюта, я сегодня в интернете прочел забавную шутку, – начал Николай, отхлебывая чай. – В витрине магазина выставлено роскошное платье, а рядом табличка: «Платье подвенечное, почти новое. Одето всего один раз. По ошибке».

– Вот действительно, правильно говорят, что мужики – шовинисты и дураки, – рассмеялась, впрочем, Анюта. – А сами все вокруг юбок вьются.

«А, вообще, надо посмотреть, сколько может стоить подвенечное платье», – подумала она.

– Ну, не обижайся, не дуйся, – примирительно сказал Николя. – Это же шутка, к тому же не я ее придумал.

Про себя, глядя на Анюту, он прикидывал, как бы она выглядела в подвенечном платье. Но воображение рисовало ему почему-то платья традиционные, на манер английских принцесс.

Анюта сказала, что ее тянет спать, то ли пасмурная погода влияет, то ли что-то еще. Николай задержался в комнате, листая какой-то журнал, чтобы просто успокоиться, потом пошел в спальню, тихо разделся и, не ложась, склонился к Анюте, легонько прикоснулся к ее голове, безотчетно погладил волосы. Он сделал это с какой-то умильной нежностью, как когда-то в детстве гладил общего домашнего любимца кота Боню. Тогда тот довольно мурчал и угодливо прогибался. Потом он повел ладонью от плеча вниз по спине, чуть задержался у ямочки над поясницей, вздохнул и с некоторой опаской двинул ладонь дальше. Когда она оказалась на ягодице, Николай вдруг почувствовал, как напряглась мышца, которая придала почти совершенную форму и чуть не каменную твердость этой части тела.

А в следующее мгновение он вдруг обнаружил, что Анюта как-то ловко вывернулась и оказалась лежащей на спине, а он – на ее животе, ее руки обнимали его за шею, потом двинулись вниз, ладони погладили спину и пришли к ягодицам.

– Ну!? – то ли приказала, то ли, не раскрывая глаз, тихо задала вопрос Анюта. – Сам разбудил спящего зверя!

При этих словах она обняла его ногами, а из этих объятий, он это прекрасно уже знал, вырваться невозможно. Надо только следовать естеству человеческому. А, может быть, он пришел как раз к тому, чего и хотел…

* * *

На следующий день вначале одиннадцатого Ане позвонила Мюриэль и предложила вместе сходить на ланч. Куда?

– Chez Francoise, – хороший ресторан. Там самые свежие продукты, которые шеф никому не дает возможности испортить. Сыры просто супер. Мне нужно быть в МИДе до полудня, это рядом, и потому у нас получится прекрасный ланч.

Анюта открыла нужную страничку в интернете и легко узнала адрес и схему, как пройти к ресторану: доехать до метро Invalides, а там дальше просто – Aerogare des Invalides.

В зале было многолюдно, чиновный люд умел кушать с удовольствием, оживленно разговаривая и поглядывая по сторонам. Типичная черта мужчин, кому за тридцать, ближе к сорока или пятидесяти годам, когда на любую женщину машинально бросаешь оценивающий взгляд. Они сели за столик и на пару минут сосредоточились на карточке меню, наконец, заказ был сделан и тощий официант, обернутый в большой белый передник, отправился в сторону кухни.

– Знаешь, Марина уехала, и мне стало одиноко. У русских другое устройство, вы более чувствительны. Что ты, что она, – призналась Мюриэль. – Полагаю, что это идет от вашей литературы, музыки.

– Она уехала надолго? Мы с ней разговаривали неделю назад, она говорила что-то о фестивале народного танца где-то в Пиренеях, – припомнила Анна. – Так что, у нее началась настоящая карьера в ЮНЕСКО?

Официант принес на подносе два бокала домашнего белого вина и бутылку Эвиана без газа.

– Как по-русски – со свиданием? – Мюриэль продемонстрировала, что она уже начала постигать что-то из русских традиций.

Разговор был классически женским – обо всем и ни о чем. Анна делилась планами своей диссертации, для которой требовалось перечитать массу документов недавнего времени. Тема была понятной – основные направления внешней политики Франции в странах Магриба в 60-е годы прошлого века. Мюриэль пообещала помочь материалами, а заодно и знакомством с кем-то из пенсионеров, бывших сотрудников МИДа. «Они знают многое, многое помнят и будут счастливы встретить такого слушателя, как ты, – отметила Мюриэль. – Такую книжку можно будет даже издать, хотя читателей, честно скажем, найдется мало».