У нее не было сил спорить с этим человеком. Но она неизменила своего мнения о будущем их отношений. Все было именно так, как онаговорила Джону в тот день. И ее состояние в последние несколько недель былоясным тому доказательством. Этот человек был для нее опасен. И Фиона больше несобиралась ложиться с ним в постель. Даже если именно за этим он приехал вПариж.

— Я не могу жить без тебя, — произнес Джон.

Фиона сразу же поверила в то, что так оно и есть на самомделе. Достаточно было одного взгляда на Джона.

— Ты прекрасно жил без меня целых полтора года, —напомнила она, ставя на брусчатку пакеты. Джон тут же подхватил их, но недвигался с места.

— Я люблю тебя. Я не знаю, что еще тебе сказать. Ясовершил чудовищную ошибку. Но ты должна меня простить.

— Я давно простила тебя, — Фиона выгляделагрустной и несчастной. — Я же говорила тебе…

— Тогда почему бы нам не начать все сначала? Я уверен,что на этот раз все получится.

— Я доверяла тебе. А ты предал меня, — сказалаФиона.

— Я скорее вырву из груди собственное сердце, преждечем дам этому случиться вновь.

— Но я… я не знаю, смогу ли доверять тебе.

— Не надо. Не надо никаких гарантий. Позволь мнезаслужить твое доверие.

Фиона посмотрела на него долгим взглядом, а в ушах еезвучали при этом слова Эдриена о компромиссах и об умении приспосабливатьсядруг к другу. Что ж, Фиона ведь тоже вела себя далеко не идеально. Но Джонготов был поверить ей вновь. Фиона знала только одно — она любит этогочеловека.

Не говоря ни слова, Фиона повернулась и пошла к двери. Джонзашел за ней в дом и захлопнул за собой дверь.

В сочельник в Париже шел снег. Направившись из аэропортапрямо к Фионе, Эдриен застал ее возле наряженной елки, под которой лежализавернутые в яркую бумагу подарки. Эдриен тоже привез ей из Нью-Йорка многовсего интересного. В квартире Фионы царила атмосфера праздника. Но сама онавыглядела как никогда серьезной.

На ней было белое бархатное платье, купленное у «Дидье Людо»,и коротенький пиджак, отделанный горностаем, в стиле сороковых годов, от«Баленсиаги». Фиона выглядела изумительно-изысканно и элегантно. На вечер у нихбыл заказан столик у «Вольтера», но перед этим им предстояло посетитьСен-Жермен д'Оксе — небольшую каменную готическую церковь. По дороге в церковьФиона молчала, и Эдриен не пытался ее разговорить. Он просто молча держал ее заруку, а Фиона смотрела в окно.

В церкви их ждал Джон. Едва увидев Фиону, он счастливоулыбнулся. Было очень трудно все устроить, но Джон не упустил из виду ни однойдетали. Все бумаги были в полном порядке. Предыдущий раз они венчались впротестантской церкви. Так что на этот раз ничто не мешало им обвенчаться вкатолической. Фиона обо всем рассказала Эдриену еще до его приезда, на случай,если бы он решил отменить свой визит. Но Эдриен настоял на том, что хочет бытьв такой день с ней рядом. Потом он собирался навестить друзей в Марокко, а Джони Фиона уезжали в Италию — провести там медовый месяц. Рождество они собиралисьвстретить вместе. А на следующий день разъехаться в разные стороны.

Фионе очень хотелось, чтобы Эдриен был ее свидетелем. Все,что она делала, по-прежнему казалось ей безумием. Оставалось только надеяться,что она снова найдет в себе силы доверять Джону. В конце концов, разве любитьне означает прощать?

Священник провел церемонию на французском языке, но попросилДжона и Фиону произнести свои клятвы на английском, чтобы они понимали смыслсказанных слов. И когда Джон взял ее руку в свою и осторожно надел на палец кольцо,Фиона ощутила себя его женой. В глазах Джона стояли слезы. Слезы текли по еещекам, когда она давала ему клятву верности. А когда священник объявил их мужеми женой, Джон несколько секунд молча стоял, прижав Фиону к себе, прежде чемпоцеловать ее в губы.

Потом он улыбнулся ей. Фиона на всю жизнь запомнилавыражение его счастливых глаз.

Они вышли из освещенной свечами церкви на засыпанную снегомулицу, а через секунду уже, смеясь, бежали к машине, потому что Эдриен решилосыпать их снегом вместо риса.

Они отпраздновали свое бракосочетание в «Вольтере», а вдесять часов вернулись домой.

Эдриен отправился к себе в «Ритц». Перед тем как он уехал,они с Джоном долго шептались о чем-то в прихожей.

В полночь они уже лежали в кровати и разговаривали. Им надо быломногое обсудить. В ближайшие два месяца Джон собирался прилетать к Фионе навыходные, зато потом… Джону удалось убедить своих хозяев открыть в Парижефилиал агентства, и он собирался руководить им лично. Им надо было подобратьсебе дом, Джон собирался продать нью-йоркскую квартиру. Фиона все еще пыталасьуговорить хозяев дома, где находилась ее квартира, продать ей весь дом целиком.Но те пока медлили.

Перед отъездом в Париж Джон серьезно поговорил со своимидочерьми. Он дал понять, что не собирается больше терпеть их возмутительноеповедение. Они не обязаны любить Фиону — Джон не может их заставить. Но онидолжны вести себя с ней вежливо и уважительно. Или им будет хуже. Единственное,о чем жалел Джон, это о том, что не поставил своих дочерей на место два годаназад.

Вдруг в дверь позвонили.

— Кто бы это мог быть? — встревоженно спросилаФиона.

— Наверняка Санта-Клаус, — улыбнулся в ответ Джон.

С довольным видом он направился к двери. На пороге стоялпосыльный из отеля «Ритц», он вручил Джону большой сверток. Эдриен держал этодо поры до времени у себя в номере, а затем, как они и договаривались, отправилДжону с посыльным.

— Что это? — Фиона подозрительно смотрела навходящего в спальню Джона.

— Я был прав. Это Санта. Просил передать тебе привет,поздравить с праздником и все такое… — говоря это, Джон опустил на руки Фионымягкий сверток.

Она развернула голубой плед и увидела маленькую чернуюмордочку, глядящую на нее доверчивыми глазами. Существо напоминало нечтосреднее между кроликом и летучей мышью. Фиона вопросительно посмотрела наДжона, затем снова на непонятное существо.

Перед ней был французский бульдог восьми недель от роду.

— О боже, неужели ты… — слезы уже подступали к глазамФионы.

Положив щенка рядом с собой на одеяло, Фиона обнаружила, чтоей подарили маленькую девочку.

— Не могу поверить, что ты сделал это…

— Она нравится тебе? — спросил Джон, присаживаясьна кровать.

Конечно, это был не сэр Уинстон, а лишь его дальняяфранцузская родственница. Джон знал, как не хватает Фионе старого ворчуна.

— Она — чудо! Я обожаю ее, — Фиона была похожа намаленькую девочку, получившую долгожданный подарок на Рождество.