– Не сомневался в твоем решении.

Айдэн оказался душевным парнем, несмотря на перенесенную утрату. Кажется, он тоже сейчас нуждался в ком–то. Весь день, до самого вечера мы что–то обсуждали, иногда смеялись. Периодически он сбегал в столовую за едой.

Я узнала о том, что их семья принадлежит к древнему аристократическому роду, что прибыла с Западной империи. Оказывается, Рауна не хотела быть жрицей, и несколько раз сбегала, пока они не переехали в Восточную империю, в Алавер. У Айдэна были еще две сестры и брат. Старшая сестра, Геста, вышла замуж еще до того, как вся семья переехала. С мужем они живут в Западной империи, иногда навещая родителей в Алавере. Брат Итан, учится в огненном университете, городе Сурган, столица  Западной империи. А еще есть годовалая малышка Агния. Прелестная блондиночка с огненными глазами. После смерти Рауны родители молятся, чтобы дар младшей не проснулся раньше первой крови.

Я особо о себе не рассказывала. Да и что я могла рассказать? Все и так знали «историю жизни» нареченной дочери Богов. А о личном  я не распространялась. Достаточно того, что в курсе Теон.

В течение дня комнату мага  я так и не покидала. С ним очень легко разговаривать. Он был неглупым, внимательным и очень интересным. Оказывается, он был моим ровесником. Даже чуточку старше. Ему уже было 28 лет. Но о том, сколько мне в действительности лет, он, конечно же, не знал. Пять лет назад он окончил университет Огненной Боевой Магии. Перебравшись в Алавер, узнал о факультете магического подразделения и продолжил повышать свой IQ.

– И куда ты потом собираешься с кипой своих знаний? Жениться не думаешь?

– Жениться? –  усмехнулся Огненный, проводя рукой по волосам. – Мне двадцать восемь, а не восемьдесят два.

В голове вертелось то, что  я обнаружила на Рауне, но я очень тормозила, и не знала как сказать и стоит ли вообще? С другой стороны, неправильно было бы смолчать.

– Айдэн, я бы хотела поговорить на счет Рауны. Уместно ли это сейчас? –  парень немного помолчал, почесал свое ухо, из которого торчало маленькое золотое кольцо, и взглянул мне в глаза так, словно видел то, что я хотела сказать.

– Тебе удалось узнать что–то, кроме этих нелепых сплетен о самоубийстве?

– Было нечто странное, –  парень внимательно смотрел на меня. – Мне кажется ей вырезали сердце.

– Что? — его глаза заполыхали огнем, а я собрала все свои мысли в кучу, забывая про себя и свое горе, и рассказала, все как было.

В тот вечер я узнала многое об этом мире. О наличии преступности и смертности, от которой не защищают ни стихии, ни их Боги. Мир лишь был под защитой Высших магов, против монстров из Северных земель. И картина этого мира все быстрее вырисовывалась в нечто ужасное, что мне предстоит еще узнать. Раньше в храме я чувствовала себя под защитой Богов. Я смирилась с тем, кем я стала. Полностью подстроилась под ритм этого мира… Во всяком случае, мне так казалось. Я думала, что стихия наказывает своего мага за оплошность, но, как оказалось, маги давно подчинили себе стихию, во всяком случае, на других континентах точно. Алавер, хоть и продвинутая столица, но во многом, словно глухая деревня. И если в других империях были уже военные академии, то в Восточной, только академии Богов Стихий. Спрашивается, зачем военные академии в мире, где по сути не может развязаться война?

Взглянула на мага, и по его глазам стало ясно, что он хочет что–то спросить, но не решается.

– Да спрашивай уже, — выдавила я из себя.

– Слухи про тебя и декана, это ведь не слухи?

– Между нами ничего нет. Между мной и кем–то, вообще не может быть ничего. 

– Во сне ты плакала и звала его. Думаю, ты не единственная девчонка в академии, которая плачет из–за него и зовет его во сне. Любовь жестока.

– Моя судьба предрешена.

– Неужели? –  удивился парень. – Уже знаешь, кто твой будущий супруг? И будет ли он вообще?

– Будет. У каждой Верховной есть мужик, –  небрежно высказалась я.

– А ты знала, что существовал  ритуал, который снимал брачную метку?

– Ого, нет, не знала о таком. Что за ритуал?

– Рауна как–то обмолвилась. Я знал, что у нее любовь с одним из огненных магов. Давно уже, три года точно. Однажды засек их в городе, но он клялся мне, что уверен в истинности любви и Огненный Бог благословит их. Он ждал появления метки. Свои встречи они скрывали, а я просто не лез, хотя ее предупреждал, что они рискуют. Однажды она сказала, что если они не получат благословение свыше, есть вариант, как расторгнуть помолвку с другим, кого выберет Бог. Сперва  я отнесся к этому негативно, потому что перечить воле Огненного все равно, что лишится головы. Но если есть лазейка, которой, по слухам, пользовались, можно ли это считать в порядке вещей уж не знаю. Но парень сгорел, забрав с собой и Рауну. Все–таки у всего есть своя цена. И у мыслей, и у действий.

– Она не сказала, что за ритуал?

– Не сказала, но обмолвилась, что…–  маг замолчал и склонился к моему уху, что меня от волнения бросило в жар. – Призыв Темного.

– Темного? –  удивленно вскрикнула, за что Айдэн закрыл ладонью мне рот.

– Не ори как потерпевшая. У стен есть уши, у воздуха еще и зрение.

– Ты думаешь нас Боги Стихий накажут за то, что мы Темных обсуждаем в стенах академии?

– Я, конечно, слышал, что ты дурная, но не думал, что настолько! –  неодобрительно смотрел на меня маг, а я состроила гримасу.

– Ты видел сколько каменных алтарей Древних Богов на территории академии? Заросшие мхом, почерневшие от времени, полуразваленные. Так вот, когда–то именно на этой земле были Темные…и Светлые. Может блин еще какие–нибудь разноцветные, а мы не в курсе! Но они были! Чего о них шепотом трепаться? Декан вообще не стесняется о них говорить, и ничего, живой, стихия его не покарала. А жаль! Но за что карать? За слова? Это какой–то бред, не думаешь? Кто придумал о них молчать? Это история, миф, сказка…неважно! Что будет, если о них говорить? Что?

– Они появятся вновь, тогда мир снова утонет в реках крови. Нареченная, ты словно с луны свалилась, –  парень был где–то в прострации от моих слов.

– Ну кто это сказал? Кто? –  не успокаивалась я, словно близка к разгадке.

– С тех времен писались летописи…

– Которые тысячу раз перековеркали. Знаем мы такое. Я лишь верю в то, что вижу и чувствую. И я не чувствую, что все было так, как пишут в книгах и рассказывают на истории. Я, может, не вижу Темных, но знаю, что по голове мне Боги Стихий не настучат, если я о них буду говорить.

– Ну тебе–то не настучат. Можно я о себе буду волноваться? –  усмехнулся парень.

– Ты так и не сказал мне, почему ты был у Темного храма?

– Ну ты же не говоришь, что ты в нем делала!

– Да я ревела, не видно было?

– В темноте? Нет, не видно.