Лали… Внутри Антонио все перевернулось.

— Лали исчезла?

— Исчезла? — заорал Людовико. — Верни мою дочь, подлец!

Не обращая внимания на оскорбления, за которые в другой ситуации Бельфлер расплатился бы сполна, побледневший Карриоццо покачал головой.

— Ты не прав. Расскажи мне все. До мельчайших подробностей.

— Не лги! — в руках у Бельфлера сверкнул кинжал. — Где моя дочь?

— Я не похищал ее, — в глазах Антонио собрались тучи.

— Ты отрицаешь, что передал ей письмо?

— Этого я не отрицаю. Я просил передать ей записку.

— А дальше?

— Ничего.

— Ничего? — гневно переспросил Людовико. — Ты хочешь сказать, что она не пришла к тебе ночью?

— Именно так. Я напрасно ждал ее.

Людовико рассек кинжалом воздух, и лезвие прижалось к груди Антонио. Тот стоял, не шевелясь, но знал — еще мгновение, и Бельфлер поплатится за клевету.

— Лжешь! — закричал Бельфлер. — Ты похитил мою дочь и продал ее в рабство, как когда-то давно сделал один из твоих родственников!

В тот же миг Антонио сжал кисть Людовико и приставил свой кинжал к его горлу. Бросив предупреждающие взгляды на двух вооруженных рыцарей — людей Бельфлера, одним из которых был его кузен, Антонио прохрипел:

— Слушай меня хорошенько, Людовико де Бельфлер. Никто из моей семьи не повинен в похищении твоей дочери. Точно так же, как никто из твоей родни не виновен в смерти моего отца. Оставь глупые упреки и расскажи, как исчезла Лали!

— Ее зовут Мальвина! И я не верю тебе. Именно ты привез ее обратно. Полагаешь, это не наводит на некоторые мысли? Ты все рассчитал, вернув мне дочь и снова отняв. Ты желаешь моей смерти!

Глаза Антонио налились кровью.

«Терпение», — успокаивал он себя.

— Ты ошибаешься. Я никогда не смог бы предать Лали. Потому что люблю ее, — он оттолкнул Бельфлера и спрятал кинжал.

Людовико дотронулся до горла, где лезвие оставило тоненькую полоску крови.

— Тогда почему ты отказался жениться на ней?

— По многим причинам, — Антонио покачал головой. — Смерть моего отца — главная. Я считал, что ты причастен к ней.

— Как глупо! Мы были друзьями с Алессандро и мечтали, чтобы наши семьи породнились, — потрясенно покачал головой Людовико. — А вторая?

— Монна. Мне было трудно смириться с мыслью, что я стану ее зятем, — было заметно, что Карриоццо с трудом далось это признание.

Бельфлер долго вглядывался в его лицо, не решаясь поверить бывшему сопернику в любви, затем обреченно опустился на землю и обхватил голову руками.

— Все повторилось! Я потерял свою дочь! Надеяться не на что…

— Не смей сдаваться! — рявкнул Антонио.

Он заставил Бельфлера подняться на ноги и сильно встряхнул его за плечи:

— Я хочу знать все. Как пропала Лали? Когда исчезла?

— Известно лишь то, что вечером она получила записку от тебя. А утром не вышла к завтраку, — сообщил дель Уциано, державшийся до этого в отдалении от кузена и Карриоццо. — Следовательно, Мальвина покинула замок ночью. Упрямый характер вечно заставляет ее поступать неразумно. В первый раз ей вздумалось полюбоваться звездным дождем, а теперь — помчаться на свидание к реке.

— О характере Лали мы поговорим позже. Когда вернем ее домой, — нахмурился Антонио и повернулся к Людовико: — Вы пытались отыскать ее?

— Мои люди рыщут по округе. Но все безрезультатно.

— А собаки? Неужели они не взяли след?

— Сначала взяли, но в перелеске возле ручья остановились.

— Ваша дочь жива. Я в этом не сомневаюсь. Лали — истинное сокровище, и на невольничьих рынках может стоить очень дорого. Простите, синьор, я знаю, о чем говорю, — извинился Антонио, заметив нервное подергивание щеки Бельфлера. — Не пойму! Мне отчего-то кажется, что за всем этим стоит один и тот же человек. Тот, кому Лали мешала еще двенадцать лет назад.

— Мы тратим время на пустую болтовню, — вмешался в разговор Никколо. — Если ты считаешь, что Мальвину хотят продать, нам следует немедленно спешить в Венецию. Оттуда легче всего отплыть на Восток.

— Я немедленно отправляюсь в Венецию, — кивнул головой Антонио.

— В Генуе тоже достаточно кораблей с разного рода проходимцами, — заметил Бельфлер.

— Разумеется. Ты поезжай вместе с Карриоццо. А в Геную поеду я, — вызвался Никколо и, понизив голос, прибавил: — Не стоит слишком доверять этому парню.

— А с вами поеду я, синьор, — заявил Филиппе, пристально разглядывая отца Доминики.

Дель Уциано нахмурился.

— Может, не стоит столь поспешно кидаться на поиски чужой невесты?

Филиппо сжал кулаки.

— Я так решил. И вам, синьор, придется терпеть мою компанию.

Карриоццо с одобрением взглянул на брата. Решимость Филиппо вернуть доброе расположение старшего брата росла с каждым днем.

— Не будем задерживаться, — Антонио подозвал оруженосца и велел немедленно собираться в путь.

Проснувшись, Лали увидела лежащего рядом Фернандо.

— А ты довольно хорошенькая. Быть может, развлечемся? — прошептал он, проведя пальцем по нежной шее спутницы.

Лали быстро отвела его руку:

— А как же честь пирата? Забыл, что приказал тебе твой капитан?

Кривая усмешка тронула губы Аньеса.

— Ты предпочитаешь Миккеле? Что ж, я сообщу ему о его везении.

— Нет! — испуганно встрепенулась девушка.

— Тогда почему ты отталкиваешь меня? — пальцы каталонца принялись щекотать шею девушки.

— Я не люблю тебя, — Лали резко рванулась из его рук. — И никогда не полюблю!

Он насмешливо улыбнулся.

— А любви я и не требую. Ты сама отдашь мне ее, — Аньес склонился над девушкой и пылко поцеловал.

— И это все? — оторвав губы от горячего рта, холодно поинтересовалась Лали. — Когда любимый смотрит на меня, в моей душе птицы поют, а сейчас — даже шороха песка не слышно. Я уже сделала выбор и вряд ли смогу полюбить другого мужчину.

— Другой? — Фернандо коротко рассмеялся. — А ты уверена, что не он приказал тебя похитить?

— Я не верю этому… — прошептала девушка, ужасаясь услышанному.

Она так и не узнала — с какой целью он назначил ей свидание ночью. Но в то, что Антонио мог предать ее, Лали не верила.

— Он не мог так поступить со мной!

— Всякое бывает в этой жизни… — усмехнулся Аньес. — Что же касается твоего выбора, то будь уверена, что я — умелый любовник.