Она проглотила немного мороженого.

– Карл хочет пригласить нас на ужин в субботу, для более официального торжества.

Мороженое вдруг показалось мне кислым.

– Я договорилась с… Эйнсли на субботу.

Сказать, что Эйнсли пришла в восторг от перспективы знакомства с Райдером – значит ничего не сказать. Мой мессенджер раскалился, когда я сообщила ей радостную новость сразу после школы, и она, наверное, до сих пор забрасывала меня восклицаниями «о боже», пока я сидела по уши в мороженом.

– Ах, да! Совсем забыла. – Роза отправила в рот еще одну ложку. – Тогда, может, в воскресенье?

Я кивнула, но в животе по‑прежнему бурлило.

– Э‑э, Райдер… – Во рту пересохло, когда Роза вскинула голову. – Райдер хочет встретиться со мной и Эйнсли в субботу.

Ее ложка звякнула о край чашки.

– Серьезно?

Я кивнула.

– Мне бы хотелось… их познакомить. – Я заметила, как сжались ее губы, и забеспокоилась, когда она не ответила. – Это нормально, как ты считаешь?

Она пожала плечами.

– Да. Думаю, да.

Неужели?

– Ну, и что вы будете делать в субботу? – поинтересовалась она.

– Мы с Эйнсли хотели пообедать, и там Райдер… присоединится к нам. А вечером мы с Эйнсли собирались… в кино.

– Какая насыщенная программа. – Роза выскребла ложкой остатки мороженого. – Тебе что‑нибудь задали на дом?

Я покачала головой и отставила чашку на тумбочку. Мой живот свернулся в крендель.

– Карлу, скорее всего, не понравится, что ты проводишь свободное время с Райдером, – сказала она, и, кажется, я перестала дышать. – Так же было и с Маркетт, – добавила Роза с грустной улыбкой. – Я думаю, это хорошо, что двое твоих друзей наконец познакомятся, потому что они оба дороги тебе, но не менее важно, чтобы и мы встретились с ним.

О нет.

– Поэтому я считаю, что нам надо увидеться еще до субботы. Надеюсь, это развеет некоторые сомнения Карла на его счет, ну и мои тоже. – Роза посмотрела мне в глаза. – Так мы и сделаем. Если ты хочешь встретиться с Эйнсли и Райдером в эти выходные, тогда он должен прийти к нам на ужин в пятницу. Мы с Карлом постараемся быть дома.

О боже.

Боже мой, боже мой.

– Хорошо? – спросила она.

Я кивнула и сказала «хорошо» – ну, а что тут еще скажешь? Я понятия не имела, как отнесется к этой идее Райдер, и уже сожалела о том, что рассказала Розе о своих субботних планах.

Пискнул ее пейджер, и она полезла за ним в карман. Я видела эту штуковину только у Карла и Розы. Мне казалось дикостью, что врачи пользуются такой устаревшей технологией. Она достала из заднего кармана сотовый телефон и перезвонила.

– Dios[35]. – пробормотала Роза и тотчас вскочила с кровати. – Мы можем отложить наш разговор? – спросила она, хмурясь. – Мне очень жаль, но я вынуждена его прервать. Ко мне везут жертву с огнестрельным ранением. Кажется, какой‑то парнишка.

Я снова кивнула.

– Да… конечно.

Роза наклонилась и поцеловала меня в лоб. Она вышла из комнаты, и через пару минут уже хлопнула входная дверь. Я надеялась, что операция пройдет успешно. Роза тяжело переживала смерть пациентов, а в этом городе такое случалось сплошь и рядом.

Убедившись, что она ушла, я схватилась за телефон. И набрала текст, переживая такую же бурю чувств, как перед сегодняшним выступлением.

Карл и Роза хотели бы встретиться с тобой в пятницу за ужином.

Есть. Сформулировать по‑другому у меня не получилось, поэтому я нажала «Отправить».

Я отнесла чашку из‑под мороженого на кухню, где на рабочем столе Роза оставила свою. Я сполоснула обе и убрала их в посудомоечную машину. Когда вернулась к себе, меня уже поджидало сообщение от Райдера.

Звучит круто. Напиши, во сколько.

Матерь божья.

И это называется «круто»? Мой рот растянулся до ушей, и я отправила быстрый ответ:

Хорошо.

Он исчез из чата, пока я умывалась, но, когда вернулась, с трепетом прочитала его сообщение.

Жду с нетерпением.

Я не разделяла его энтузиазма.

Глубокой ночью я услышала, как Роза вернулась домой. Прокравшись на цыпочках к лестнице, я прислушалась к разговору Розы и Карла об ее пациенте. Мальчишка, тринадцать лет. Два огнестрела. Один в грудь, другой в спину. Ей удалось устранить повреждения грудной клетки, но с позвоночником дела были плохи. Роза скрылась в библиотеке, и я знала, что она останется там до утра с бутылкой вина. Она очень страдала, теряя пациентов, и, хотя этот мальчик остался жив, трагедии избежать не удалось.

Тринадцать лет. И полная неподвижность.

К выступлению Райдера в пятницу я готовилась, как к просмотру любимой телепередачи, когда не знаешь, чего ожидать, но предвкушаешь неизъяснимое удовольствие. Он появился в классе в последний момент, а потом рассказывал о разных течениях в искусстве так, словно всю жизнь только этим и занимался. Он выступал свободно и непринужденно, иногда усмехался, но, пока говорил, казался счастливым. Райдер блестяще владел предметом, и ему ничего не стоило завоевать внимание аудитории, так что все слушали его, разинув рты.

Ну, или почти все.

Пока он говорил, пальцы Пейдж порхали над экраном мобильника, который она прятала на коленях. В тот день они не обменялись и парой слов, и мне стало интересно, знает ли Пейдж, что Райдер приглашен ко мне домой.

Завтра я собиралась это узнать.

А пока мне предстояло пережить сегодняшний вечер.

Райдера, похоже, ничуть не смущала перспектива ужина в компании Карла и Розы. Между тем я целый день чувствовала себя как на иголках и, приехав домой, первым делом приняла душ, чтобы снять напряжение.

Я понятия не имела, чем обернется эта затея.

Но в доме стоял восхитительный запах.

Роза готовила жаркое в мультиварке, и хотя я порядком нервничала, мне захотелось съесть всю кастрюлю.

Не самая удачная идея.

Высушив волосы, я не стала надевать то, в чем ходила в школу. Может, кому‑то это могло показаться странным, но я подумала, что сегодняшний вечер… особенный. Наконец‑то встречались трое из четырех самых дорогих мне людей. Я натянула джинсы и мягкий джемпер с коротким цельнокроеным рукавом – подарок Эйнсли на прошлый день рождения. Он плотно облегал грудь и талию, чуть расширяясь на бедрах. Я повернулась боком, оценивая себя в зеркале.