Тан обернулся, ища поддержки у Нгуена, который стоял с автоматом в руке в трех шагах от них. Но прямо за спиной Тана, чуть не касаясь выпуклой грудью его детской головы, оказался Сохно. Лейтенант улыбался и готов был опять, с привычным уже невинным смешком, хлопнуть по плечу маленького капитана. Так хлопнуть на этот раз, что тот мог бы и сесть – он почувствовал это во взгляде Толика. А рядом с Нгуеном, хотя и смотря в сторону, стоял, поигрывая большим ножом, Слава Макаров. И было ясно, к каким последствиям может привести неосторожное движение проводника и знатока болот. Пантомима спецназовцев была понятна и красноречива и являлась прямым продолжением высказывания их командира.

– Когда мы вернемся в Ханой, я вынужден буду доложить вашему командованию…

– А хоть хрену лысому, – улыбнулся Сохно.

– А может, ты просто подставлял нас этим парням? А?… – спросил Макаров. – Нет свидетелей, не было и дела…

– Все! – разрядил обстановку Согрин, показав еще раз, что командует здесь он. – Нгуен может отправляться хоть в свои болота, хоть в сам Сайгон. А мы двигаемся дальше. Разговоры прекратили…

Поменялись местами носильщики и дозорные, и группа двинулась. Нгуен исчез совсем незаметно, не попрощавшись. Тан двигался в середине, не выпуская из рук мешок с долларами.

– Ты на меня, капитан, не обижайся… – примирительно сказал Игорь. – Я когда-то любил почитать книжки по истории и знаю, что у некоторых народов считается честью обмануть противника и ударить его в спину. У моего народа не так. И если мы, как положено диверсантам, устраиваем засады и убиваем бесшумно, то убиваем все же оружием, которым обладает и противник… Мы на равных с ним… Травим же мы только крыс и тараканов…

– Но американцы-то травят нас… А мы не крысы и не тараканы…

– А это уже ваше личное с американцами дело. С ними и разбирайтесь… Сами… – Самое обидное было в том, что Тан оказался прав и все последней фразой поставил на свои места. Американцы в самом деле травят вьетнамцев, не чувствуя от этого ущерба для своей чести. Но это американцы. Согрин таким быть не хотел.

Тан нервничал так, что у него начал подергиваться глаз, и потому, опасаясь дальшейших осложнений и своей невыдержанности, он поддерживать разговор дальше не захотел. Игоря это устроило.

Группа продвигалась к месту посадки вертолета. На следующем привале Кордебалет приготовил радиограмму, но отправлять ее было еще рано – спутник не вошел в зону устойчивой радиосвязи. Отправили ее только вечером, на ночном привале.

За всю дорогу сайгонская мафия не давала о себе знать. Должно быть, отстали, убедившись, что спецназ им не по зубам.

Игорю сразу не понравилось, что посадка вертолета намечается там же, где и в первый раз – среди холмов. По простой теории безопасности, даже не по военной привычке, следовало бы сменить место рандеву. Но оказалось, что холмы используются уже не однажды и считаются у летчиков безопасными. А другого удобного места, где можно посадить большой вертолет, сколько Игорь ни просматривал карту, поблизости не нашлось.

…Утром они готовились к встрече машины. На сей раз Игорь расположил охранные посты так близко, чтобы можно было по сигналу всем одновременно добраться до места посадки в минуту. Сам он вместе с Таном, точно приклеенным к денежному мешку, с носилками, где спал получивший укол морфия Краснов, и Кордебалетом, помогавшим нести носилки, расположился рядом с центром поляны, чтобы сначала устроить поудобнее в вертолете раненого.

Каково же было удивление Согрина, когда вместо ожидаемого большегрузного вертолета «МИ-6», способного снять и вывезти всю группу, или хотя бы «МИ-4», куда тоже все поместились бы, опять показался тот самый иностранного производства маленький вертолетик, что и в первый раз прилетал с Лисовским за мешками с отбитыми у лаосцев наркотиками. Ребенку понятно, что такой вывезти их не сможет. Игорь со злостью поджал губы, посмотрел на заснувшего на импровизированных носилках Краснова и решил, что все равно поступит по-своему. И, не дожидаясь приземления винтокрылой машины, подал сигнал к снятию постов.

– Еще рано, это опасно… – не понял его действия Тан. – Нас могут обстрелять…

Игорь промолчал.

Вертолет опять не стал полностью приземляться, лишь едва коснулся полозьями высокой, гнущейся под ветром травы. Лисовский выпрыгнул. И опять на Игоря он не обратил внимания, словно его и не было здесь, словно Тан командовал группой и операцией в целом. Тан стал громко кричать Лисовскому по-вьетнамски что-то в ухо. О чем шел этот разговор, догадаться было не трудно по жестикуляции вьетнамского капитана. Терпения не хватило дождаться возвращения в Ханой…

Группа подтянулась на вершину холма. Двигатель шумел и не давал разговаривать нормально, и Игорь показал жестами, чтобы поднесли к вертолету раненого. Лисовский это заметил и замахал руками.

– Отставить! Вы что здесь раскомандовались… – закричал он, подбегая ближе, – никакой посадки… Мне необходимо вывезти груз. – Он уже держал в руках мешок с деньгами.

– Где наш вертолет? – таким же вынужденным криком ответил Согрин.

– У меня не было под рукой большегрузного. Вернусь, сразу же отправлю… И раненого вашего заберут вместе с вами. Потерпите несколько часов.

– А где сейчас генерал Лифшиц?

– Он ждет моего возвращения. – Глаза Лисовского за линзами блестели зло и высокомерно-брезгливо. – А вы по возвращении еще ответите за срыв операции, я вам это гарантирую. Слишком много вы взяли на себя ответственности – не по должности, товарищ старший лейтенант… – И он озлобленно и угрожающе рубанул рукой воздух, как рубит палач голову.

– Я еще и не за то отвечу… – крикнул в ответ Игорь и добавил, уже обращаясь к группе: – Продолжайте посадку. Поудобнее его устройте. Пусть ложится на заднем сиденье.

– Прекратить погрузку, – заорал Лисовский. – Я приказываю вам, как старший по званию. Я майор…

Его словно и не слышали. Краснова устроили на заднем сиденье.

– Вертолет находится под моим командованием, я не разрешу взлет с раненым. – Лисовский еще ничего не понял, хотя чувствовал в решимости Согрина угрозу.

– Заткнись… – рявкнул ему в ухо Сохно, – а не то я тебе вертолетную лопасть в ширинку засуну…

Лисовский шарахнулся в сторону. Такого поворота событий и такого неуважения к себе он не ожидал и испугался. Оглянувшись несколько раз, словно запоминая в лицо всех посмеивающихся над ним спецназовцев, он подошел к вертолету и, уже не возражая против полета с раненым, что-то прокричал на ухо стоящему здесь же Тану и хотел запрыгнуть в сдвинутую в сторону дверку, но Игорь вдруг, для самого себя даже неожиданно, за шиворот отдернул его так, что Лисовский упал, уронив мешок. Игорь поднял мешок и забросил в кабину к пилотам.

– Передадите это генералу Лифшицу.

– Нет… – крикнул Лисовский и хотел вскочить, но ему в затылок тут же уперся ствол автомата одного из спецназовцев. – Вы не имеете права… Я запрещаю машине вылет… Вы под трибунал пойдете… Отдайте мешок…