«Ричард Ренуик (Великобритания). Пропал, считается мертвым».

– Черт побери, – сказала она и потянулась к телефону.

– Что там? – спросил Фрост.

– Может, ничего. А может, всё.

Джейн набрала номер.

На третий звонок она услышала голос:

– Детектив Барбер.

– Привет. Это Джейн Риццоли, бостонская полиция. Я по поводу того дела об убийстве Брэндона Тайрона, что вы нам дали. Там есть список вещей, которые вы нашли в гараже Тайрона.

– Да. То, что они с Ником украли из кемпинга.

– Вы нашли всех владельцев этих вещей?

– Большинство нашли. Кредитные карточки, предметы с именами – тут было просто. После того как стало известно, что украденные вещи обнаружились, несколько владельцев заявили свои права.

– Меня интересует конкретная вещь. Зажигалка чистого серебра с выгравированным на ней именем.

Барбер не колеблясь ответил:

– Нет. Владелец не был найден.

– Вы уверены, что никто не предъявлял на нее права?

– Да. Я разговаривал со всеми, кто приходил за вещами. На всякий случай – может, они видели что-нибудь в палаточном лагере. Может, видели Ника и Тайрона. За зажигалкой никто не пришел, и это меня удивило. Чистое серебро. Кто-то явно заплатил за нее кучу денег.

– А вы не пытались найти владельца по имени? Р. Ренуик?

Барбер рассмеялся:

– Попытайтесь прогуглить «Р. Ренуик». Получите тысяч двадцать результатов. Мы могли только передать сообщение в новостях и надеяться, что владелец нам позвонит. Наверно, он не заметил потери. – Барбер помолчал. – А почему вы спрашиваете о зажигалке?

– Из-за имени – Р. Ренуик. Оно всплыло в другом деле. Жертва по имени Ричард Ренуик.

– И что за дело?

– Убийство нескольких человек шесть лет назад. В Ботсване.

– В Африке? – Барбер фыркнул. – Ближний свет. Вам не кажется, что это скорее совпадение?

Может, и совпадение, подумала Джейн, повесив трубку. А может быть, это имя связывает все эти случаи. Шесть лет назад Ричард Ренуик погиб в Африке. Год спустя зажигалка с его именем появилась в Мэне. Не попала ли она в Штаты в кармане убийцы?

– Ты не хочешь рассказать, что там у тебя? – спросил Фрост, когда она набрала очередной номер.

– Мне нужно найти кое-кого.

Он посмотрел через ее плечо на страницу, открытую в ноутбуке:

– Дело из Ботсваны? Какое это имеет отношение к…

Она подняла руку, призывая его к молчанию, когда в трубке раздался обычный лаконичный ответ ее мужа:

– Габриэль Дин.

– Привет, мистер специальный агент. Можешь оказать мне услугу?

– Дай-ка догадаюсь, – сказал он со смехом. – У нас кончилось молоко?

– Нет, я хочу, чтобы ты надел фирменную шапочку своего Бюро. Мне нужно найти одну женщину, а я понятия не имею, где она. У тебя ведь есть приятель в Интерполе Южной Африки. Хенк… как-то там.

– Хенк Андриссен.

– Да, он. Он мне не поможет?

– Это международное дело?

– Убийство нескольких человек в Ботсване. Я тебе рассказывала. Туристы, которые исчезли на сафари. Беда в том, что это произошло шесть лет назад, и я не знаю, где теперь ее искать. Думаю, она вернулась в Лондон.

– Как ее зовут?

– Милли Джекобсон. Единственная выжившая.

Южная Африка

Каждое утро в течение последних пяти дней карминная щурка прилетает ко мне во двор. Я выхожу в задний дворик с чашкой кофе, а птичка невозмутимо сидит там, ярко-красное украшение среди веселой путаницы веток и цветов. Я столько сил отдала этому саду, копала, удобряла, полола, поливала, преображала в мое собственное убежище то, что раньше было просто зарослями кустарников. Но в этот теплый ноябрьский день я почти не замечаю ни ярких бутонов, ни залетную птичку. Телефонный звонок прошлым вечером настолько меня потряс, что ни о чем другом я не могу думать.

Ко мне присоединяется Кристофер, и чугунные ножки стула скребут по плиткам дворика, когда он садится за садовый столик с чашкой кофе.

– Что собираешься делать? – спрашивает он.

Я вдыхаю запах цветов, впиваюсь взглядом в решетку, увитую великолепными виноградными плетями.

– Я не хочу ехать.

– Значит, ты решила.

– Да, – вздыхаю я. – Не поеду.

– Я могу освободить тебя от этого. Скажу, чтобы оставили тебя в покое. Ты ответила на все их вопросы – чего им еще надо?

– Может быть, немного смелости от меня, – шепчу я.

– Боже мой, Милли. Да ты храбрейшая из всех известных мне женщин!

Это вызывает у меня смех, потому что я вовсе не чувствую себя смелой. Скорее уж – дрожащей мышью, страшащейся покинуть этот дом, где я чувствую себя в безопасности. Не хочу уезжать отсюда, потому что знаю, что происходит там, в мире. Я знаю, кто там, и мои руки дрожат при мысли о том, что я снова увижу его. Но эта женщина из бостонской полиции, она именно об этом меня и просит. «Вы знаете его в лицо. Вы знаете, как он думает и охотится. Вы нам нужны, чтобы помочь его найти».

«Прежде чем он совершит еще одно убийство».

Кристофер тянется ко мне, прикасается к моей руке. И только теперь я замечаю, как мне холодно. И как теплы его пальцы.

– Тебе снился сегодня какой-то страшный сон, да?

– Ты заметил?

– Трудно не заметить – мы ведь спим рядом.

– Мне много месяцев ничего не снилось. Я уж решила, что все кончилось.

– Проклятый телефонный звонок, – бормочет он. – Понимаешь, у них ведь нет ничего стопроцентного. Только гипотеза. Может быть, они ищут кого-то совершенно другого.

– Они нашли зажигалку Ричарда.

– Ты не знаешь наверняка, что это именно та зажигалка.

– Еще один Р. Ренуик?

– Достаточно распространенное имя. В любом случае, если это та самая зажигалка, значит убийца далеко. Переселился на другой континент.

Поэтому я и хочу остаться здесь, где Джонни меня не найдет. Было бы безумием с моей стороны отправиться на поиски монстра. Я допиваю кофе и встаю, стул скрежещет по плитке. Не знаю, о чем я думала, покупая кованую мебель. Может быть, руководствовалась ощущением долговечности, мыслью о том, что я могу быть уверена в ее надежности, но эти стулья слишком тяжелые, передвигать их трудно. Возвращаюсь в дом, чувствуя на себе новую ношу, столь же тяжелую, как чугунные стулья, выкованную страхом и привязывающую меня к этому месту. Я иду к раковине вымыть чашки и блюдца, убрать со стола, который и без того блещет чистотой.