– Какой нам смысл соглашаться?

– А давайте будем считать это старой доброй дуэлью, в которой сойдутся наши лучшие бойцы? – развеселился полковник; похоже, ему нравилась собственная идея. – Неужели вы не хотите наглядно продемонстрировать нам, что вы и впрямь настолько нас превосходите, как вы это утверждаете?

– И что же мы получаем в случае победы?

– Вы докажете свою правоту. Сохраните свою гордость. Отстоите свою честь. Или все это для вас пустой звук?

Генерал задумалась. Медленным взглядом обвела собравшихся вокруг авиодрома людей – авионер, механикер и остальных служащих, а также беженцев, нашедших здесь, на базе, как они думали, укрытие и безопасность. А затем внезапно заявила:

– Неделю.

– Что, простите?

– Неделю на подготовку к дуэли. И никаких военных действий в это время.

– Какую подготовку? – не понял полковник.

– Неделю, – отчеканила генерал эр Спата и добавила, едва заметно усмехнувшись: – Разбить нас вы всегда успеете, ведь вы нас так превосходите! Но неужели вам не хочется сначала наглядно доказать нам, как мы ошибаемся на свой счет?

Полковник на миг задумался, а потом махнул рукой:

– Хорошо, договорились. И кто же будет отстаивать честь Арамантиды?

– Мы обсудим выбор кандидатуры, – заявила генерал.

– Зачем? – делано удивился ферр Хейн. – Если каждая из ваших авионер стоит двадцати наших авиолетчиков, то зачем выбирать? Можно взять любую, и она по определению – по вашему определению – должна победить. Разве не так?

– Мы обсудим выбор кандидатуры, – невозмутимо повторила генерал эр Спата.

– Неужели так трудно будет найти добровольца? У вас же вроде бы тут героиня на героине сидит и героиней погоняет!

Насмешка не произвела на главнокомандующую никакого впечатления.

– Мы обсудим выбор кандидатуры, – в третий раз повторила она.

Поняв, что добиться своего не получится, ферр Хейн повернулся к толпе.

– Раз ваша главнокомандующая не знает, может, вы мне скажете, кто тут у вас самая лучшая авионера? – выкрикнул он.

Толпа молчала, не зная, как реагировать, а затем несколько голосов вразнобой выкрикнули имя.

Одно и то же имя.

– Рей Дор!

Ника почувствовала, как похолодела рука стоявшего рядом Тристана, и увидела, как стали поворачиваться к нему все головы. Он бы наверняка и сам вызвался добровольцем, если бы только у него был его летный камень…

– Ах да, Трис рей Дор! – насмешливо воскликнул ферр Хейн. – Даже мы о нем наслышаны! Но как же все-таки забавно, что лучшей среди ваших авионер является… мужчина! – издевательски добавил он. – Ну, и где же он, ваш рей Дор?

По толпе пробежал взволнованный шепоток, и Ника прекрасно поняла, о чем думают люди. Все, кто хоть немного знал Тристана, ожидали, что сейчас он выступит вперед и заявит что-нибудь вроде того, что десять авиолетчиков – это для него слишком несерьезно, давайте и правда двадцать.

Ника почти физически ощущала страшное напряжение, которое сковало Тристана, и могла лишь догадываться, чего ему стоит сохранять невозмутимый вид, вызывающе вздернув подбородок и устремив невидящий взгляд прямо перед собой. А уж что он сейчас переживал в душе, она и представить не могла!

Решение пришло к Нике само: она единственная, у кого был крупный аэролит, и единственная, кто может летать на «Урагане». Не дав себе ни секунды на то, чтобы все обдумать, Ника сделала шаг вперед и громко заявила:

– Участвовать в дуэли буду я!

– Рей Хок! – предупреждающе воскликнула майор эр Мада, но было уже поздно.

– Рей Хок? Прекрасно, – осклабился ферр Хейн. – Но тогда еще одно уточнение с нашей стороны. В дуэли она будет летать на обычном авионе, – продемонстрировал полковник хорошую информированность по поводу сил врага. – Нет, мадам генерал, – предвосхитил он возражение главнокомандующей, – ваше хвалебное утверждение, что одна авионера стоит двадцати авиолетчиков, имеет в виду обычную авионеру, летающую на обычном авионе. Я и так уже облегчил вам задачу, уполовинив количество противников. В дуэли будет участвовать обычный авион – и точка.

* * *

– Исключено! – возмущенно заявила майор рей Данс. – На обычном авионе это для нее самоубийство!

– Это для кого угодно самоубийство, – заметила майор эр Мада. Формального приказа о ее назначении командиром новой, до сих пор безымянной эскадрильи новобранцев так и не вышло – сейчас было не до оформления официальных документов, – но негласно все уже считали ее командиром, и потому она неизменно присутствовала на всех совещаниях.

– На «Урагане» у нее был хотя бы небольшой шанс, – продолжала спорить майор рей Данс. – А уж так…

Ника тихонько стояла возле двери в кабинете генерала эр Спата, слушала спор командиров и ждала их решения.

Это напомнило ей событие, произошедшее всего несколько месяцев назад, хотя сейчас казалось, что это было в другой жизни. Тогда Ника стояла под дверьми кабинета в летной школе сразу после Церемонии камней и слушала, как преподавательницы бурно обсуждают, что с ней делать. И хотя тогда они вроде бы решали ее судьбу, сама Ника отчетливо понимала, что ее судьба на самом деле уже решена – на другом, куда более важном уровне.

Только если тогда, в Сирионе, судьба, которая уже решилась для нее, вела ее к яркому будущему авионеры, то сегодня, на мысе Горн, она вела к вероятной гибели. Какой-то частью сознания Ника ожидала, что, когда пройдет запал момента, когда остынет тот порыв, который заставил ее сделать шаг вперед и вызваться добровольцем, она в полной мере осознает, на что подписалась, придет в ужас и горько пожалеет о содеянном. И возможно, будет панически искать выход.

Однако время шло, а паники так и не было. Впрочем, переполнявшей сердце храбрости, возвышенного состояния духа и готовности пожертвовать своей жизнью – словом, всех тех благородных чувств, которые, если верить книгам, испытывали авионеры-героини накануне свершения подвигов, – тоже. Скорее уж Нику охватило некое оцепенение; ее словно подхватило мощное течение и несло вперед, и все, что она могла теперь делать, – это не бороться, не пытаться плыть обратно, а принять происходящее.

– И какие у нас варианты? – поинтересовалась майор рей Фол. – Заставить их согласиться, чтобы рей Хок летела на «Урагане»? Они не пойдут на это. Хотя, в принципе, мы можем наплевать на их условиях и все равно отправить «Ураган»…

– И выставить себя трусами, которые не могут держать свое слово, – как обычно негромко бросила подполковник рей Борн.

– А не все ли равно покойникам, что о них думают? – вызывающе скрестила руки на груди майор рей Фол. – А мы все тут – покойники. Если только не примем предложение о капитуляции. Зачем мы вообще согласились на эту глупую дуэль?