– Дай, я все сделаю сама. Тебе рано вставать на службу. Иди спать.

Сайрус сел на край кровати и положил ее ноги себе на колени.

– Я уже выспался. Если бы не Милли, которая почувствовала, что ты сидишь на лестнице, и захотела выйти, я бы до сих пор ворочался в постели. Рано лег.

У Мэдж больше не было сил спорить.

– Моя собака предательница, – сказала она.

– Почему? – удивился он и стал обрабатывать раны. Порезы защипало, и Мэдж закусила губу.

– Что-то я ее не вижу рядом с хозяйкой. Наверное, опять вернулась в твою комнату. Там ей уютнее.

– Просто привычнее.

Сайрус поднял глаза, задержал взгляд на несколько секунд и нахмурился.

Мэдж было очень стыдно за свой вид.

– Я оставляла в кабинете кое-какую одежду, на случай, если не будет времени заехать домой переодеться.

– Потом, Мэдж, все потом. Так, где же твои туфли?

– Потеряла.

– Разве я когда-то давил на тебя? – спросил Сайрус, отрываясь от ее ссадин.

– И сейчас не стоит.

– Что?

– Не надо пытаться вытянуть из меня правду.

– Как я все хорошо сделал! – Он легонько похлопал Мэдж по ноге. – А ведь я раньше никогда… Да что там говорить. Послушай, я ничего от тебя не жду, в том числе и объяснений. Ты не обязана мне рассказывать.

В его голосе появились металлические нотки.

Мэдж часто заморгала, и из глаз полились слезы. На нее внезапно обрушилась вся тяжесть пережитого этой ночью: страх, боль, обида. И ощущение собственной беспомощности.

– Обязана. Мы многим обязаны друг другу, – всхлипывала Мэдж. – За ошибки мы должны отвечать вместе. С самого первого мгновения нашей встречи мы оба знали, что нам хорошо вместе. И это правда.

Она помолчала.

– Я выскочила из машины Сига и убежала в лес. Потом бежала по лесу, пока не вышла к реке и пришла в Сент-Сесиль. Поэтому я вся в синяках и царапинах.

– Почему это произошло?

– Сиг меня поцеловал. – Мэдж взяла руку Сайруса и прижалась щекой. – Вот и все. Это нормально для сегодняшнего мира. Такое поведение вполне естественно, если женщина нравится мужчине и думает, что он нравится ей.

– Платье ты тоже порвала, когда бежала?

– Да.

Конечно, он заметил, что некоторые пуговицы оторваны, но больше ему знать совсем не обязательно.

– Как он мог тебя отпустить?

– Сиг пытался меня остановить, просил вернуться в машину. Но мне удалось убежать. Он не так хорошо знает эти места, как я.

Сайрус взял ее ладонь.

– Но почему он не позвонил мне?

– Потому что… – Мэдж облизала пересохшие губы. – Потому что он знал, что со мной все нормально. Я сама ему позвонила.

– Но ведь, когда ты была в лесу, он не мог быть уверен, что с тобой ничего не случится?

Мэдж наклонилась к его руке, поцеловала и прижалась щекой.

– Забудем о Сиге.

Сайрус убрал прядь волос, упавшую на ее лицо. Мэдж подняла голову:

– Время само все расставит по своим местам. Мы справимся.

– Я преклоняюсь пред тобой, – сказал Сайрус, не сводя глаз с ее губ. – Ты само совершенство и никогда не сможешь поступить плохо.

Слезы лились из глаз, и Мэдж даже не пыталась их скрыть.

– Я совсем не такая, какой ты меня видишь. Прости меня за все.

Мэдж наклонилась ближе и коснулась его губ своими.

Сайрус вздрогнул и слегка прижал ее к себе.

Мэдж гладила его лицо и волосы, а потом поцеловала, и он ответил ей.

Глаза Сайруса были закрыты, ресницы слегка подрагивали.

Она обвила его шею руками и почувствовала, что его объятия становятся все крепче.

Мэдж незаметно пересела к нему на колени, продолжая наслаждаться поцелуем.

Через несколько секунд она остановилась и пристально посмотрела Сайрусу в глаза.

Несмотря на загар, его лицо казалось белым как бумага. Глаза широко открыты. Из груди вырвался какой-то сдавленный звук.

– Бог мой! – простонал Сайрус не своим голосом и пересадил Мэдж на кровать. – Прости!

– Сайрус?

Он покачал головой, обхватив ее руками. Лицо исказилось болью и страданием, и Сайрус отвернулся.

Посидев так несколько секунд, он быстро встал и выбежал из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.

Мэдж вышла в темный коридор. Он просил о прощении не только для себя, но и для нее. Это и ее грех.

– Ох, Сайрус. Мой бедный Сайрус. – Она понимала его чувства. Кроме того, Мэдж знала, какие последствия могут быть, если возбуждение не находит выхода. – Прости, я не хотела.

Позже тем же утром

– Я больше и шага не сделаю по этой грязище без фонаря, – сказала Уазо.

Она устала, и ей надоело слоняться по земле Кешмана в три часа ночи, да еще с Мэри Пинни, которая начала ее раздражать.

Когда та позвонила и попросила заехать, Уазо едва сдержалась, чтобы не высказать все, что она об этом думает. Однако любопытство взяло верх, и она произнесла совсем другие слова. Вот теперь они здесь.

– Мэри, я включаю свет.

– Даже не вздумай!

Но Уазо было не так просто заставить закрыть рот.

– Разве ты что-нибудь видишь, Мэри Пинни?

– Нет, – рассеянно ответила подруга.

А несколько часов назад ее голос по телефону звучал более чем уверенно.

Сейчас же она даже слегка дрожала.

– И я ничего не вижу. Слушай, никто не придет в это богом забытое место, чтобы проверить, не решил ли кто-то искать тут что-то с фонарем.

– А вдруг нас увидят?

Мэри была на целый фут выше Уазо и никогда не производила впечатления пугливого человека, однако сейчас она вела себя как ребенок.

– Ну-у что ж, – сказала прорицательница. – Мы подняли здесь такой шум, что, если вокруг были бы люди, они давно бы прибежали.

Уазо нажала на кнопку, и Мэри вскрикнула, увидев яркий луч света.

Они пересекли территорию частных владений с южной стороны, самой дальней от Сент-Сесиль. Вокруг были лишь вековые деревья, макушки которых сливались с темным небом, словно подпирали собою небосвод. Уазо не знала, сколько здесь акров, но участок был огромным.

– В чем проблема? – раздраженно спросила она Мэри. – Ты так бодро скачешь по мокрой земле, как лягушка по болоту.