— Я не менялся, я такой, как есть. Там, в пещере, уже в этом времени, я помнил прошлое, как и ты, Никита. Этот феномен, иначе его не назовёшь, не объяснить даже самым умным представителям нашей расы. Мы по всем правилам не должны помнить той реальности, которая исчезла в ходе изменения времени, но мы её запомнили, она записана в нашей ДНК. Нас много, мы помним, поэтому помогаем.

В голове возникла теория. Дикая, пахнущая абсурдом, но имеющая подтверждение, пусть пока разовое. Высказал её, пусть Угрх подумает:

— Вы, медведи, сохранили память, и её сохранил я. Что, если и другие люди помнят, но просто не знают об этом, ведь знания хранятся не в памяти разума, а в памяти ДНК. Вашей расе доступна память ДНК, потому вы помните, но мы, люди, на такое не способны. Угрх, ДНК-память может не зависеть от пространства и времени?

Медведь задумчиво ответил:

— Мы рассматриваем этот вариант в одной из множества наших теорий. Твоё сознание, Никита, было перенесено сквозь пространство и время в твоё же тело. Ты подвергся изменению. Все остальные разумные существа тоже подверглись ему. Мы, медведи, тому доказательство. Если бы изменения не было, если бы вселенная осталась прежней, то наша родовая память, она же память ДНК, не сохранила бы информации о той, несуществующей, канувшей в небытие реальности. Проверить эту теорию нам под силу, Урхарер занимается этим. Точнее, займётся в скором времени, когда привезут человека по имени Кейли.

— Толстяк попробует её вылечить? — удивился я.

Угрх качнул головой:

— Вряд ли он способен вернуть её разум. Попытается, да, но на благоприятный исход надежды мало, Страж Леса натворил бед в разуме Кейли, практически сжёг его дотла. Урхарер, если у него ничего не выйдет, сотрёт остатки разума и одновременно с этим на мгновение погрузится в ДНК-память девушки. Если он найдёт там подтверждение теории, если там будет хотя бы крупица информации о той, теперь несуществующей реальности, то минимум на одну загадку станет меньше. И это будет ещё один маленький шажок в сторону победы.

Постучав по своей голове, я спросил:

— Всезнайка, паразит Основы, где она сейчас? Что Урхарер с ней сделал?

— На время поселил в своём сознании. Ему пришлось пойти на это, потому что по-другому программа Основы твой разум покидать отказывалась. Риск отсутствует, подавить такой мощный разум, коим обладает Урхарер, программе Основы не под силу, она рассчитана на человека. А вот польза есть, и она заключается в обмене знаниями. Хочешь ты этого или нет, но все твои знания, вся твоя родовая память и всё, что знает программа Основы, теперь будет известно нам. Никакой корысти, только ради пользы, только ради общего дела.

Неожиданность — на поляну вышел берсерк, имени которого я пока не узнал. Вздрогнули только я и Раиса, Угрх остался недвижим, даже направление взгляда не поменял.

Я детально осмотрел гиганта в броне и понял, что до Харрора этому малышу — как БМП до тяжёлого танка. Мелковат и молод. То, что он сказал, только подтвердило догадки.

— Жрёшь, что ли? — громадина присела на корточки напротив Раисы. — Всё, выдохлась, да? Слабачка?

Снайпер запыхтела. Видимо, психует неслабо, но пока держится. Отвечать не рискнула, просто ест. Никогда прежде не видел Раису такой взвинченной.

— Счёт пять ноль в мою пользу, — продолжил говорить берсерк с нескрываемым превосходством. — Я для тебя Бог, женщина, тебе никогда не победить.

Раиса ответила по слогам, тщательно выговаривая каждое слово:

— Сейчас я доем этот суп, а затем встану и ты проиграешь. Беги и прячься, Крахор, скоро ты разучишься это делать…

Берсерк громко и прерывисто зарычал — послышался смех с нескрываемым превосходством. Уходя в лес, он не оборачиваясь сказал:

— Если человек когда-то обыграет меня в прятки, то случится невообразимое, я признаю собственное несовершенство. А пока останусь совершенным.

Молча доев остатки супа, Раиса схватила винтовку, накинула маскировочный халат и унеслась следом за берсерком. Угрх, покачав головой, пояснил:

— Зря она согласилась играть в прятки с Крахором. Даже слепой и глухой берсерк — всё равно берсерк. Этот молодой и полностью здоровый, так что шансов у неё нет.

— Пусть веселятся, — ответил я. — Тренировка Раисе не помешает, особенно такая необычная. — Я глянул на рюкзак Угрха и поинтересовался: — Какой-нибудь чудо-настоечки у тебя там случайно не найдётся? Ключица болит, надоела.

— Найдётся, ты мог сразу попросить, не нужно было стесняться. В следующий раз будь смелее, Никита. Я — тот самый Угрх, прежний, твой друг.

Мёртвый лес зовётся таковым, потому что в тёмное время суток он мёртв. Ни птичек, ни грызунов…

Даже муравьи, и те куда-то сваливают, словно что-то воздействует на живность, заставляя её прятаться и спать. Хищников, привыкших охотиться исключительно ночью, это правило тоже не обошло, не показывают и носа, боятся. Мишки поговаривают, что это всё проделки Стража леса, он ночью лютует, вот и нет ни у кого желания с ним связываться. Страж как-то на всех влияет, возможно, внушает. В общем, сторожит, охраняет покой леса.

Спокойствие ночью — как закон, ещё ни разу не было такого, чтобы он не работал, но именно сегодня решил сломаться, и мне стало ясно: Мёртвый лес в тёмное время суток безопасен лишь отчасти, во всём бывают исключения.

Проснувшись от непонятной суматохи на первом этаже, глянул на часы и убедился, что в это время все спать. Семнадцать минут третьего, глубокая ночь, шататься по дому даже мишки не должны, но, судя по рычащим звукам, на первом этаже беседуют именно они. Шёпотом эти гиганты общаться не привыкли или просто не могут, в отличие от людей. Шумоизоляция в доме неплохая, но моему слуху на неё наплевать, усилен, приобрёл хорошую способность благодаря паразиту.

Мой выход в коридор совпал с открытием двери комнаты Раисы, вот только вышла не она, а Ефименко. Заметить меня в кромешной тьме он не смог и тихо, на цыпочках, двинулся в сторону лестницы. Даже избавившись от Всезнайки, я не потерял подаренных ею способностей и могу видеть в темноте почти так же хорошо, как кошки, — полнейший мрак по качеству картинки с новым зрением равен сумеркам.

— Куда пошёл? — спросил я и слегка коснулся плеча Макса рукой.

Эффект превысил все ожидания, и благо, что я сразу же после касания сделал шаг назад, иначе бы схлопотал кулаком в нос. Ударив больше от страха, Макс одновременно с этим бросился в сторону и даже малость взвизгнул. Кирпичная стена, оказавшаяся на его пути, не посторонилась и удар выдержала. Ефименко глухо впечатался в неё головой и плечом, удар на ногах не перенёс, пал на пятую точку и ушёл в короткий нокдаун, за который я успел дойти до выключателя.

— Сука, Ермак, я чуть крендель в штаны не отложил! — оклемавшись, Макс довольно резво вскочил на ноги и затряс головой, приговаривая: — Зачем так пугать человека? До инфаркта доведёшь, потом сам за мной ухаживать будешь.