— Макс, пойдем обратно. Мы не знаем, как он… Адам придет в себя, а нас нет…

Душа рвалась к нему, обратно. Но Макс посмотрел на меня печально.

— Меня не пустят к нему, Лали.

— Почему?

— Мне нельзя было делать операцию. Меня вообще не должны были впускать в операционную, но спасло то, что полгода назад я работал здесь. Все знают меня, главврач — друг моего отца. Только поэтому они не стали выгонять меня с помощью полиции, а позволили спасти ему ногу…

От слов Макса по спине пробежал холодок.

— Он выглядел так ужасно… я думала, он умрет — как вспомню его, лежащего на асфальте. Нога, вывернутая в неестественной позе. Голова набок. И кровь… много крови… боже, это был самый страшный момент в моей жизни. Я… я словно в самом пугающем кошмаре.

— У него сотрясение. Но это все ерунда. Нога. Все хреново, Лали. И я сделал очень странные вещи с ней… я просто… времени не было, — Макс сжимает ладонями виски, жмурится. Он словно один сплошной комок нервов. Только сейчас понимаю, насколько ему плохо.

— Здесь нет аппаратуры… да и в нормальной клинике за него никто бы не взялся, понимаешь? Я пошел на огромный риск.

— Они накажут тебя? — озвучиваю предположение. Максим может сильно пострадать из-за случившегося. — Ты больше не сможешь оперировать?

Он возвращает ко мне взгляд. И впервые за это время он полон уверенности.

— Если цена карьеры — нога моего друга, то на х*й эту карьеру…

Зазвонил телефон. Арс. Я не хотела говорить с ним. Сейчас он выглядел в моих глазах совсем не спасителем и не другом. Он поступил некрасиво. Я не стала принимать вызов.

Макс что-то говорил, предложил подвести меня домой. Я кивнула в знак согласия. Почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Резко, стремительно. Стемнело в глазах. Язык онемел, я не могла пошевелить им, сказать, что мне плохо. Макс обернулся и побледнел.

— Лали, какого… — прошипел он.

— Голова кружится, тошнит, — выдавила нечленораздельно. Макс прижал к себе. Только сейчас обнаружила, что мы на улице. Я на его руках.

— Ты как? — спросил парень, взволнованно осматривая меня.

— Все в порядке. Давление упало, наверное. Ты прости меня…

— Давление? — Макс нахмурился. Но из рук выпустил, продолжая придерживать за талию. Посмотрел на меня внимательно.

— Давай лучше в больницу, Лали.

— Нет, все в порядке.

— У меня есть мысли. Давай сделаем кое-какие анализы..

Адам

Две недели спустя

Сколько я уже здесь? Долбанную вечность. Эта палата стала для меня камерой-одиночкой. Нет никого из близких. Нет вообще никого. Только врачи и их равнодушные лица.

Заскрипела дверь. В палату зашел очередной белый халат. Новенький. Ни разу не видел его. Просто чудесно. Мало того, что Макса отстранили от работы, не пускают сюда. Так еще и врачей меняют, как перчатки.

— Как самочувствие? — спросил, поправляя дужку очков. Устроился рядом, закопошился в бумажках. А меня один его вид раздражал. Только что привезли с рентгена. Нога ноет так, что даже обезболивающие не берут.

— Все отлично. Только с пробежки вернулся.

Настроения нет. Шутить тем более. Выходили жалкие попытки.

Врач долго всматривался в листок рентгена. Его лицо было хмурым.

— Что-то не так?

— Да нет, все отлично, — встрепенулся, подняв на меня взгляд. Выглядел он весьма озадаченным. — Я просто не представляю, как такое можно было сделать из этого. Это что, из спиц? — он протянул мне снимок рентгена. На нем была моя раздробленная кость, перетянутая в разных местах кривыми проволоками.

— Рисковые ребята. Я бы не взялся…

Конечно, ты бы не взялся, — усмехнулся горько про себя. За такое мог взяться только Макс. Когда я пришел в себя и мне дали телефон, первым делом созвонился с ним. Он-то все и рассказал от первого лица.

Макс нашел способ спасти мне ногу. Он "сшил" обломки костей кусочками спиц. Что потом с этим делать — вопрос. Евграфов говорит, что придется выдирать, где-то через год. Спицы. То есть будет снова операция. Но это ерунда по сравнению с перспективой остаться навсегда инвалидом.

Теперь я обязан Максу жизнью. Если бы не он, не видать мне ноги.

Врач ушел, а я достал телефон. Только так получается немного избавиться от боли, не думать о ней. Провел пальцем по экрану. На нем ЕЕ фото. Маленькая моя. Улыбается, смотрит в камеру, и в глазах столько любви. Каждый день Макс рассказывает о ней. Они общаются. С ней все в порядке. Говорит, Лали хочет прийти ко мне. До трясучки хочу ее увидеть. Вот только не уверен, что это хорошая идея. Душа рвется к моей девочке, но я столько дров наломал, столько боли ей принес. Не думаю, что она придет. Тем более, как говорит Марина, Лали взяла отпуск, и Арсен тоже. Может, собираются куда?

От этих мыслей стало так хреново, что удавиться захотелось.

В дверь постучали. Повернулся, и сердце в груди забилось бешено. На пороге — ОНА. В темных джинсах и тоненькой кофте. Исхудавшая сильно. Щеки впалые, сама бледная. Губы на фоне белой кожи смотрятся еще ярче.

— Привет, — вырвалось хриплое с губ. А она продолжала стоять неподвижно, смотря на меня. Словно чужой стала. Будто не знает, что сделать или сказать. И это резануло так. Будто нерв оголенный, лежал и пялился на нее. А потом другие мысли в голове. Появилась надежда. На то, что все может вернуться и быть, как раньше. На то, что она простит меня. Пришла ведь. Пусть спустя две недели. Но пришла. Соскучился дико. Прикоснуться, почувствовать. Но в следующую секунду в груди все стянуло. За спиной Лали показался Арс.

— Проходи, дорогая, — он слегка подтолкнул ее, заставляя переступить порог палаты. В его руках рюкзак и пакет. Лали прошла молча, встала рядом.

— Отлично выглядишь, — ухмыльнулся придурок, ставя сумки рядом с кроватью.

Так хотелось послать его. В самое пекло. Но на деле лишь ухмыльнулся.

— Завидуешь, Арс?

На самом деле это я завидовал. Как бы стремно это ни было сознавать, но я ненавидел Арса. За то, что он, а не я с ней. За то, что это его рука лежит на ее плече. И Лали позволяет ему делать это. Я смотрел на него, понимая, что сам вручил в руки охранника свою девочку. От этого было еще гадливей на душе.

— Ты как, нормально? — Арс наклонился к Лали. Так близко, что его губы едва не касались ее кожи. В грудине скрутило от злости. Он, бл*дь, издевается? Пришёл поплясать на моих костях?

— Да, все в порядке, — кивнула Лали, подняв на него глаза. Ей богу, все отдал бы в этот момент, чтобы увидеть их. Дабы понять, что она чувствует к нему.

— Оставь нас, пожалуйста, мне нужно поговорить с Адамом, — а вот после этих слов меня немного попустило. Арс лишь кивнул и молча вышел за дверь. Лали продолжала стоять неподвижно, смотря себе под ноги. Я тоже был взволнован, но по другому поводу.