– Что говорит? – забеспокоился уже не на шутку Шакир.

– Вы спросите меня, естественно, куда же пойдут эти деньги. И вот тут я перехожу к самому интересному.

– Погодите, мисс Пайпс, – спокойно сказал американец. – Я уверен, что у вас грандиозные планы. Уверен, что деньги всегда есть на что потратить, но, простите, дивиденды – это святое.

– Э-э, что я говорил, – резко махнул рукой Шакир. – Она смеется, да?

– Ну что вы, господа, какой смех. Веселье только будет.

Чарли торопилась забить главные гвозди, чтобы потом их труднее было вытащить.

– Когда я скажу вам, во сколько обойдутся отелю предполагаемые затраты, вы перестанете грустить. Вы задумаетесь, но когда вы узнаете, на что отель собирается истратить эти деньги, вот тогда вам будет весело.

Что я несу? – подумала она мимоходом. Какой-то провинциальный конферансье!

– Мы не хотим, – сказал Шакир.

– Да уж, это как-то неожиданно, – кивнул и американец.

– Знаете, это несерьезно, – подхватил московский банкир.

Чарли выслушала всех более чем доброжелательно.

– Итак, я продолжаю, господа, – сказала она, словно только отвлеклась на прожужжавшую муху. – С чего бы начать? Наверное, с самого неотложного. Откройте, пожалуйста, красные папочки. Спасибо. Как видите, это расчеты, вполне компетентные и серьезные расчеты по замене противопожарного оборудования.

– Хватит! – вдруг хлопнул рукой по столу Шакир. – Это говорить не будем. Не хотим. Другой будем говорить. Ми предлагаем открыть в гостинице казино. Тихо. Деньги ми сами даем. Ничего не стоит. Все. Это будем говорить.

– Как вы знаете, противопожарное оборудование устанавливалось в отеле, – ровным голосом как ни в чем не бывало продолжила Чарли, – во время строительства. К сожалению, с тех пор оно не только технически износилось, оно морально устарело и, более того, само по себе стало огнеопасно.

– Она глухая, да? Я сказал: мы это говорить не будем.

Чарли даже не посмотрела в сторону Шакира.

– Мне ли вам рассказывать, во сколько нам обойдется любой, пусть самый незначительный пожар. На странице одиннадцать вы можете прочесть приблизительные расчеты наших потерь в случае возгорания только одного номера. Ничего лишнего мы не прибавили. Страховка, материальные потери, восстановительный ремонт…

– Слушай, Ахмат, скажи ей, чтоб замолчала. – В голосе Шакира была уже нешуточная угроза.

– … И компенсация. Мы не учли здесь потери клиентов и удар по репутации отеля, что, как вы знаете, наносит куда больший ущерб.

– Ай-яй! Горит! Пожар! – закричал Шакир. – Тебе что, не понятно? Я сказал – нет.

– Исходя из этих расчетов, нам понадобится минимум шестьсот тысяч долларов на покупку и установку нового оборудования.

Шакир демонстративно разорвал красную папку.

Чарли только этого и ждала:

– Ой, вы случайно порвали документы. Ничего, у нас есть дубликат. Возьмите, пожалуйста.

Она обогнула стол, подошла к чеченцу и положила перед ним новую папку с расчетами.

Потом вернулась на место и сказала:

– Я бы хотела поставить этот вопрос на голосование акционеров, но прежде позвольте мне сказать, какие еще траты нам предстоят.

– Еще? – не удержался американец.

– Да, мистер Кампино, это только начало.

Американец очень хотел поддержать Чарли, но она видела, что ему это дается все труднее.

– Слушай, ми заплатили деньги, нам говорили: доходи, дивиденти-шменти. Где все? Давайте ее снимем, – сказал Шакир. – Плохой руководство.

Чарли добилась своего. На Шакира теперь даже не оборачивались. Это бесило его больше всего. Женщина говорит, а его никто не слушает. Мужское начало в нем кипело, но он умел наступать на все свои рефлексы, когда дело касалось денег. А в том, что эта американка никаких денег не получит, теперь он был совершенно уверен. Он даже за копейки на противопожарное оборудование готов был вцепиться в горло, но она вообще зарвалась. Теперь за нее никто не проголосует.

– Позвольте, мисс Пайпс, давайте все-таки обсудим первый вопрос, – сказал московский банкир.

– Это не имеет смысла, – ответила Чарли. – Если вас не устроит весь пакет, то мы вполне можем последовать совету господина Шакира и переизбрать меня. Более того, я сама уйду в отставку.

Стало тихо. Сибиряк приоткрыл глаз и снова закрыл.

– Вы нам угрожаете? – тихо спросил банкир.

– Разве? – улыбнулась Чарли. – Незаменимых нет. Итак, если вы позволите, я продолжу.

Собравшиеся переглянулись.

– Отлично, – расценила молчание как знак согласия Чарли. – Значит, мы остановились на противопожарном оборудовании. Но это, господа, паллиатив. Если мы потратимся на дорогостоящую технику и больше ничего не сделаем – мы действительно останемся в убытке. Однако есть выход. Мы можем увеличить наши доходы по крайней мере раза в четыре.

Банкир непроизвольно хмыкнул.

– Госпожа Пайпс, – сказал он, словно профессор студентке, – в стране кризис. При всем вашем старании и нашей благосклонности доходы у нас не вырастут даже на процент.

– Это очень поверхностный взгляд, – жестко сказала Пайпс. – Здесь недавно упоминали печальной памяти август. Что же тогда случилось? Действительно, средний класс перестал существовать. И в этом все дело! А наш отель как раз и был рассчитан на людей со средними доходами.

– Вот видите! – развел руками банкир.

– Значит, надо сделать его для людей с высокими доходами, – как само собой разумеющееся вывела Чарли. – Надо не снизить цены, а поднять их.

– Это что-то новое в практике ценообразования, – тихо сказал американец.

– Возможно. Но другого пути у нас нет.

– Да-а… – протянул банкир. – Что-то вы, мягко говоря, недодумали, госпожа Пайпс. У вас и так клиентов раз, два и обчелся, а если вы повысите цены…

– Да, цены надо повышать. Но не просто так. И теперь, господа, главное. Наш отель должен стать пятизвездочным. Только такой выход. Потому что это будет единственный в стране отель на высшем мировом уровне.

Американец с интересом повернулся к Чарли.

– И что из этого? – спросил банкир.

– Из этого – все, – теперь уже стала профессором Пайпс. – Вы, наверное, знаете, что эксклюзивные товары стоят на порядок выше ширпотреба. Вы, наверное, знаете, что такое монополия. Вы, может быть, догадываетесь, что это азы экономики.

Банкир нервно снял очки.

– Ну а для этого, господа, нам придется раскошелиться. Вы же понимаете, что такое пять звезд.