Группа семиклассников, дожидающихся начала следующего урока, сунулась было в класс, но я прикрыл дверь.

— В каком смысле?

— Если люди видят фото убитого чернокожего, а потом в газетах пишут, что это «убийство на почве торговли наркотиками», все приличные белые граждане думают: «Ну, всё в порядке, со мной такого не случится».

Я никогда не замечал у Таники способностей к аналитическому мышлению, но сейчас видел, что смерть отца волновала её гораздо больше, чем падение немецкой марки.

— Да, потерять отца в три года гораздо тяжелее, чем в моём возрасте. Не представляю, что тебе пришлось пережить.

Теперь она смотрела мне прямо в глаза. Никакой тоски, никаких эмоций, но я понимал, откуда появилась жёсткая броня, превратившая её в главную задиру в классе.

— Таника, ты помнишь, что должна подготовить независимое историческое исследование для получения аттестата?

— Я собираюсь этим заняться — отстаньте уже!

— Почему бы тебе не взять за основу историю твоего отца?

— Как это?

— Совершенно не обязательно писать о событиях многовековой давности. Почему бы тебе не собрать всю информацию об убийстве отца — газетные заметки, интернет-новости, да что угодно, — а потом соотнести их с подлинной историей случившегося?

— А это можно?

— И то, что ты сказала, — ну о том, как искажаются факты, чтобы людям было спокойнее, — должно стать частью исследования. Ты абсолютно права — именно так переписывают историю.

Идея была рискованная, следовало, конечно, её обдумать тщательнее, но Таника рискует завершить образование раньше положенного, если я не найду способа её заинтересовать.

— Подумай об этом, — закончил я.

Она кивнула, затолкала фотографию на место и уже собралась уходить. Какой-то одиннадцатиклассник прижался ртом к стеклянной двери с обратной стороны и дышал, присасываясь, словно гигантский человекообразный слизняк.

— Сэр, другие учителя обычно поливают стекло всякими противными моющими жидкостями. Ну, если вы вдруг позабыли…

— О, спасибо, Таника. Надо будет попробовать…

После занятий я сидел в кабинете, сражаясь с завалами в почте и с безысходностью осознавая, что на месте одного убитого немедленно возникают два новых. Манящему зову Интернета я сопротивлялся сколько мог, но минуты через полторы серьёзной работы всё же уступил искушению и открыл окно в огромный мир.

На главной странице новостного детища Гэри красовалась история, разъясняющая, что утечка нефти в Мексиканском заливе, спровоцированная компанией «Бритиш Петролеум», является частью заговора белого большинства, сговора между Букингемским дворцом и американским военно-промышленным комплексом с целью дестабилизации политики Барака Обамы. Странно, что ни одна из крупных программ новостей не отреагировала на эксклюзив «ТвоихНовостей».

Британская королевская семья (евреи) приказала своим приспешникам из «Бритиш Петролеум» имитировать утечку нефти, чтобы сохранить свои проклятые кровавые нефтедоллары, но не рассказала, как они убили леди Ди, потому что Обама «чёрный» президент (Африка), как Доди закончит жизнь так же, как М. Л. Кинг, Малкольм Икс и Марвин Гэй, — их всех убили, точно, сионисты из ЦРУ (подлинный факт).

После прочтения я почувствовал себя гораздо менее виноватым перед Гэри за то, что не захотел продолжать совместную работу над сайтом. Он считал меня предателем, просто поверить не мог, что я не желаю свергать всех злобных всевластных супербогатых медиамагнатов и становиться новым всевластным супербогатым медиамагнатом.

Уже целую неделю я не заглядывал в свою вики-биографию — после того раза, как битый час удалял остроумные комментарии и сообщения, будто я умею «разговаривать с животными», «открыл Францию» и у меня «удалена поджелудочная железа». Но одна шутка никак не выходила из головы.

22 октября Воган пережил обратимую амнезию, узнав, что выиграл в национальной лотерее. Шок был настолько силён, что амнезия стала хронической, и он по-прежнему не подозревает, что имеет право на получение 4 миллионов фунтов по выигрышному билету, который он спрятал в укромном местечке.

Очень оптимистичная версия, но пора отказаться от неё. Тем более что я уже обыскал все возможные укромные местечки.

Раньше, когда я удалял подобные байки, им на смену появлялись новые, но с момента последней зачистки никаких изменений не произошло. Авторам, видимо, надоело; изобретение судьбы мистера Вогана развлекало ребят какое-то время, но, судя по всему, творческая активность юных умов переместилась в иное русло. Странно, но я почувствовал себя уязвлённым.

Но потом обратил внимание на новую заметку в разделе «Карьера».

Мистер Воган — самый лучший учитель, которого я знаю. Когда я бросил школу в шестом классе и пошёл работать в «ДжД Спорт», он постоянно приходил в магазин и уговаривал меня вернуться. Я бы никогда не получил аттестат и не поступил в университет, если бы не мистер Воган.

Этот комментарий бывшего ученика полностью изменил моё настроение. Итак, меня всё-таки считали хорошим учителем. Бывали времена, когда я мог изменить человеческие судьбы. «Сейчас я работаю менеджером в «ДжД Спорт»», — похвастался бывший ученик.

Несмотря на восстановление памяти и всё большее количество фактов, я с бесстрастной объективностью по-прежнему наблюдал лишь негативную сторону Вогана версии 1.0. Семейная катастрофа произошла с другим человеком. И Мэдди до моей амнезии совершенно не походила на женщину, которую я знал. Одна — персонаж дрянной полузабытой семейной драмы; другая — настоящая живая женщина, которая, несмотря на все наши проблемы, понимала меня лучше, чем я сам. Но Мэдди отчего-то умудрялась совмещать в себе оба несовместимых образа. Она придавала значение тому, что происходило с её воображаемым двойником; она обижалась на живого Вогана за то, что совершил Воган несуществующий. Я ведь стал совсем другим, она сама это признавала, однако меня корили за поступки, о которых теперешний Воган даже не помнил.

Я много размышлял над тем, насколько амнезия изменила мой подлинный характер. Это заставляет задуматься о философском соотношении памяти и опыта. Мы с Гэри обсуждали данную проблему, сидя в шумном пабе, позади грохочущих игровых автоматов. Не лучшее место для экзистенциальных споров о влиянии сознания и подсознания на эволюцию эго и личности.

— Я что хочу сказать — когда я полностью забыл обо всех событиях своей жизни, они перестали влиять на меня? Возможно ли, чтобы моя личность вернулась к своей глубинной природной сущности и началось новое её формирование на основе нового, более позднего опыта?

— Ну, ты как был полным дерьмом в футболе, так им и остался. О чём это нам говорит?

— Согласен, положим, в футболе я середнячок…

— Да нет, полное дерьмо. Бегаешь, как девчонка, а последний гол забил, потому что мяч отскочил от твоей задницы.