— Как жаль, что я не смогу поучаствовать, — смущённо отметила Ална.

— Но почему же, дорогая? — удивилась княгиня, обращая удивлённый взгляд на Эсну, словно ожидая ответа именно от неё.

Та легонько нахмурилась и покачала головой, разумея этим: полный глушняк. По лицу княгини скользнула тень.

— Зрящий сквозь лица против женского образования, — сдержанно отметила Ална. — Едва ли будет уместно, чтобы я вмешивалась в подобные проекты.

— Ты могла бы хотя бы спросить у него, — закусила губу Эсна, которой очень не хватало сестры в этом деле.

— Быть может, я могла бы похлопотать? — в свою очередь, вынесла предложение княгиня.

Анхелла молчала, потому что понимала Алну, как никто другой.

— Его повелительство, — решила подбодрить сестру Эсна, — всегда говорит мне, что, если чего-то хочется, имеет смысл просто открыть рот и сказать об этом.

— Это только если ты жена его повелительства! — возвела глаза к небу Анхелла. — К другим он не столь благосклонен.

— Но Ална как раз и есть жена зрящего сквозь лица, — возразила Эсна. — Он должен быть благосклонен к её просьбам.

— Можно замолвить слово перед его повелительством, — задумчиво предложила княгиня, изящно переставляя чашечку с чаем. — Если он заметит князю Треймеру, что присутствие его супруги в проекте желательно, тот не сможет выступить против.

Ална нахмурилась; мысль о том, как отреагирует муж, если его принудят отпустить её на такое дело, её весьма тревожила. Эсна моментально догадалась, какие мысли овладели сестрой, и покачала головой. Княгиня уловила смысл посыла и слегка повела плечами: мол, нет — так нет.

— Всё же попробуй спросить, — предложила Эсна. — Вдруг он решит, что ему выгодно, чтобы его жена участвовала в столь громком начинании?

— Я попробую, — робко согласилась Ална.

Эсна была почти уверена, что — в жизни не решится.

Интермедия

Вернувшись домой, Ална погрузилась в глубокие размышления.

Научный путь никогда не манил её, и в детстве она училась лишь потому, что это было необходимо. Такой тяги к книгам, как Эсна, она не испытывала никогда. И всё же она гордилась тем образованием, которое получила.

Проект со школой для девочек не интересовал её вовсе, но у него было одно несомненное достоинство: это был проект Эсны. Ална очень любила сестру, и ей нравилось заниматься с ней общими делами. Вне зависимости от того, что именно затевала Эсна — Алне непременно хотелось принять в этом самое живое участие.

В детстве Эсна постоянно что-то придумывала. То они устраивали домик на дереве, играя в храбрых пиратов (почему пираты живут на деревьях, Алне было непонятно до сих пор). То прямо в их спальне открылось Министерство Волшебных дел, в котором Эсна была главным министром, а Ална — главной волшебницей. Чуть позже, когда они подросли, Эсна придумала свой язык, и они писали на этом языке книги. Потом ей пришла в голову идея с резьбой по дереву, и уж туда она ушла с головой.

Замужества прервали эту череду приключений, но не изменили Эсну. Она то устраивала гонки на яхтах — и даже умудрилась завлечь в эту авантюру туманного принца! То предложила зарыть сокровища на острове и отправить карту в бутылке — Ална до сих пор жалела о пожертвованном в этой затее колечке и гадала, нашёл ли кто-то их клад. Однажды они завлеклись в дружбу по переписке с какой-то ниийкой — правда, ничего путного из этого не вышло.

В общем, Ална безмерно восхищалась сестрой, которой не только приходили в голову идеи такого толка, — в ней ещё и находились силы бороться за реализацию этих идей.

Ална никогда не умела придумывать ничего подобного, и просто представить не могла, как вообще другим людям приходят в голову идеи подобного толка. Она даже была бы склонна поверить, что это попросту неженское дело, и это монополия и привилегия мужчин — изобретать и затевать что-то новое. Но пример Эсны раз за разом ей доказывал, что и женщины способны на то же.

«Почему же не получается у меня?» — вздохнула она, устраиваясь рядом с увлечённо играющей в куклы дочкой.

«Ну а что бы я могла придумать?» — уточнила она внутри себя.

Эсна много читала, и поэтому с детства научилась вырабатывать свою позицию и понимать, чего она хочет от жизни. Ална читать не любила, и своей позиции у неё обычно не бывало. Зато она прекрасно умела подстраиваться — под сестру, под отца, под мужа.

В целом, ей этого хватало, чтобы чувствовать себя если не счастливой, то довольной.

Но сейчас сердце её пребывало в смятении. Ей хотелось угодить и сестре, и супругу, и она не видела такой возможности и была не в силах расставить приоритеты.

«Чего хочу я?» — снова и снова спрашивала она себя, и снова и снова не находила ответа.

Со вздохом Ална поправила рыжий локон дочери — не потому, что в этом была нужда, а потому, что ей хотелось проявить нежность. Девочка обернулась — и на мгновение она увидела на её лице взгляд супруга.

«Возможно, дело в цвете его глаз, — раздумывала Ална, внимательно разглядывая дочь. — Они слишком тёмные по краям и слишком светлые внутри. Отсюда такой странный эффект».

— Что делают твои куклы, Айти? — ласково спросила она у дочери, привычно вовлекаясь в игру.

— Мы устраиваем парад красивых платьев! — гордо поделилась та. — Смотри, вот это — Осенний цветок!

Кукла в золотом платье чем-то напоминала Эсну — возможно, золотыми волосами.

...за игрой Ална позабыла о своих размышлениях, и вернулась к ним только вечером — когда супруг почтил визитом её спальню.

— Я виделась с сестрой и небесной княгиней сегодня, — попыталась она вовлечь его в разговор.

Он не был склонен к светским беседам, поэтому выразил своё удивление приподнятой бровью. Его пронзительный взгляд по-прежнему лишал Алну дара речи, но опыт супружеской жизни подсказывал, что его мимику следует понимать как предложение развить свою мысль.

— При дворе устраивают такой странный проект, — легкомысленно поделилась Ална, демонстративно расчёсывая свои пышные волосы — каштановое облако слегка рыжело в свете свечей. — Солнечная хочет организовать школу для девочек из бедных семей! — со смешком воскликнула она, показывая, что не очень одобряет эту затею.

— Приём на анжельский манер, — холодно подтвердил князь. — Наслышан.

Со всей несомненностью Алне казалось, что его взгляд сейчас препарирует её мозг, хладнокровно вытаскивая из него все её мысли по этому поводу.

Она знала, что это всего лишь иллюзия, но ей всё равно было не по себе.

— У твоего отца и владыки есть странная общая черта, — неожиданно поделился своим соображением князь, подходя к ней. — Они оба потакают капризам твоей сестры.

Ална бледно улыбнулась, не зная, что ответить на подобные откровения.