— Придется держать дверцы, — сказал Алеша, — чтобы они на ходу не ободрались об эти бревна.

Слеги привязали к заднему буферу так, что они волочились по земле.

Когда ребята уселись, Алеша вскочил в кабинку и тронул машину.

— Эх, ты, разлюли-люли ягода-малина! — лихо крикнул он, давая полный ход.

Слеги, привязанные сзади, заскакали по мостовой.

Егор Иванович в полном расстройстве чувств бежал по дороге навстречу скачущему чудовищу. Он не узнавал своей машины. Она как будто разбухла, лопнула, и во все стороны из нее торчали какие-то бревна; даже сзади, поднимая невероятный шум, волочились за ней толстые палки.

— Да вы что, чудаки или сумасшедшие! — заикаясь, сказал он, когда машина остановилась.

— Федосья Григорьевна! Мальчики бревна привезли! — взвизгнула Нютка.

Около бочки что-то с грохотом упало на землю. Витя Матрос подскочил и, больно ударившись головой о крепкое дно, проснулся.

На Алешином участке собралась уже вся бригада. Ребята шумно удивлялись, ощупывали столбы и слеги, о чем-то спорили. Из дому вышел младший Мироныч, оглядел материал и, одобрительно крякнув, послал за смолой. Вслед за ним появилась Федосья Григорьевна с младшими школьниками:

— Дети, сейчас у нас будет работа… Мальчики, что вы будете делать? Мы вам поможем.

— Да никакой тут работы для них нет, — нелюбезно откликнулся Петрусин.

— Ну, так мы будем смотреть, как смолят столбы, — заявила Нютка. — Федосья Григорьевна, посмотрим, как смолят столбы.

При виде столбов у Вити зашлось сердце: «Опередить нашу бригаду хотят! Так вот куда они ездили! А у нас ни одного столбика нет. Надо бежать к Трубачеву!»

Он уже хотел потихоньку выбраться на волю, как вдруг Тишин уселся на бочку и, постукивая по ней ногами, громко сказал:

— Вот выиграем соревнование и посмотрим тогда, кто хвастун, а кто работник!

Алеша вплотную подошел к бочке.

— А разве Трубачев что-нибудь говорил? — настороженно спросил он.

— Конечно! Он вообще считает тебя лодырем.

— Врешь! — подпрыгнул Витя, опрокидывая бочку и вскакивая на ноги. — Трубачев никогда этого не говорил!

Тишин, свалившись в траву, с испугом смотрел на Матроса. Алеша окинул взглядом обоих и залился звонким смехом.

— Человек в бочке! — не своим голосом заорала Нютка. — Федосья Григорьевна, человек в бочке!

Витя, перепрыгивая через штакеты, выскочил на улицу и, не разбирая дороги, помчался к Трубачеву.

Но квартира Трубачева оказалась запертой. Около двери стоял белобрысый паренек. Он держал в руках записку и озабоченно оглядывался по сторонам.

— Трубачева Васька знаешь? — спросил он Витю.

— Знаю.

— Окажи услугу, передай ему вот это. Скажи — Андрей Иваныч приходил. Только обязательно передай.

Он сунул Вите сложенную вдвое бумажку и ушел. Витя, на всякий случай, крепко постучал пятками в дверь и подождал на крыльце. Потом, что-то сообразив, снова бросился бежать.

Неожиданный приход Елены Александровны взволновал и обрадовал Русакову. Это была помощь, которую она давно ждала. Елена Александровна пришла до урока и, пока собрались ребята, успела уже расспросить Екатерину Алексеевну о том, как шли занятия, сколько осталось пройти по программе и какой предмет наиболее труден ребятам. До прихода своих учеников обе учительницы успели познакомиться и сблизиться.

— Я давно собиралась к Леониду Тимофеевичу, — сказала Екатерина Алексеевна, — да все хотелось побольше пройти с ними.

Проверку начали с арифметики. Петя, как всегда, отвечал хорошо. Мазин, стоя у доски и путаясь в ответах, в конце концов все же решил задачу с простыми дробями. Остальные помогали ему с места. Знания у всех были неровные. Васек, решивший пример с десятичными дробями, не знал признаков делимости на двадцать пять.

Елена Александровна была смущена и встревожена.

— Если Екатерина Алексеевна ничего не имеет против, я возьму на себя арифметику, — сказала она, — но мы будем заниматься ежедневно по два часа.

Екатерина Алексеевна обрадовалась, но, когда стали выяснять часы для занятий, оказалось, что у ребят мало остается времени на приготовление заданных уроков. Васек показал расписание.

Елена Александровна внимательно прочитала его, потом, хмурясь, решительно подчеркнула красным карандашом дежурства в госпитале и работу на стройке.

— В госпиталь мы пошлем сейчас других ребят — пусть они вас сменят, и с работы по ремонту тоже снимем.

Ребята заволновались.

— В госпиталь послать можно других, но ремонт — это наше кровное дело! — заявил Одинцов.

— У нас соревнование с бригадой шестых! — сказал Васек. — Скоро привезут материал, и мы должны довести дело до конца. Мы взяли на себя обязательство поставить забор, мы не можем отказаться!

— Но когда же вы будете успевать и учиться и работать? У вас мало времени, — убеждала их Елена Александровна.

— Мы все должны успевать. Мы вообще решили, что в нашей жизни не должно быть этих слов: не можем, не успеваем! — твердо сказал Васек, глядя на Екатерину Алексеевну. — Мы лучше меньше будем спать, а успеть должны все, что наметили себе.

— У вас сейчас должна быть одна цель — выдержать экзамен в шестой класс. И это — главная цель. У вас остается один месяц — август. Как быть с вашей работой, я подумаю, — сказала, прощаясь, Елена Александровна.

Ребята были озадачены ее решительным тоном и спорить больше не стали.

— Ого, как она берется! — покрутил головой Мазин.

— Вот тебе и печник! — восхищенно сказал Саша.

— Интересно вышло. — засмеялся Петя, — она пришла как печник, потом вдруг вожатой стала, а теперь учительницей обернулась!

— Нечего ей обертываться! — торжествующе заявила Лида. — Она арифметику как свои пять пальцев знает. Чуть кто ошибется — сразу видит. Настоящая учительница!

— А что это она насчет экзаменов сказала? Разве мы будем держать экзамены? По-моему, нас просто переведут в шестой класс, если мы пройдем программу, — предположил Петя.

— Я знаю одно: раз Леонид Тимофеевич просил Елену Александровну нам помочь, надо ее во всем слушаться, — сказал Саша.

— А если она не разрешит нам работать на стройке? — забеспокоились ребята.