- Знаете, дорогая госпожа Амэт, я, пожалуй, пойду, - оставила тетка объяснения с племянником на меня. - Заодно предупрежу привратника, что не стоит вызывать пожарную команду.

- Идите, – согласно кивнула я.

Дверь в апартаменты закрылась. Из уважения к хозяину спальню стоило хотя бы чуточку прибрать. Натянув платье прямо на сорочку, я взгромоздилась на табурет и решительно начала снимать остатки портьер. За этим нехитрым занятием, не имеющим ничего общего с романтикой, меня застал Таннер.

Он открыл дверь собственными ключами, так что красиво встретить любимого я не успела, только соскочить со стула и выглянуть в холл. Элрой стоял на пороге, с подозрением оглядывал жилище и принюхивался к запаху кострища.

- Чем пахнет?

Пытаясь потянуть время, точно вышколенная жена, я забрала у него портфель и мысленно пожалела, что не додумалась прикупить розовых домашних туфель.

- Приходила твоя тетушка, - невпопад ответила я, начав удивлять новостями издалека.

- Вы пытались друг друга поджечь? – осторожно уточнил он.

- Мы просто традиционно поругались.

- Пока вы ругались, у тебя сгорел ужин? – попытался разобраться Элрой, почему в квартире воняло, как на пепелище.

- Занавеска, - подсказала я.

- Ты ее готовила?

- Нет, – покачала я головой, – просто спалила…

Спрятав руки в карманы брюк, с задумчивым Таннер изучил раскуроченную спальню. С карниза жалко свешивалась обугленная портьера, колыхался от сквозняка обгрызенный огнем кусок тюлевой занавеси. Серебристое покрывало превратилась в опаленную тряпку, а постель выглядела так, словно на ней сплясали польку.

- Я очень старалась создать романтичную обстановку, – изображая святую невинность, пожаловалась я, - но что-то пошло не так.

- Похоже, много что пошло не так, - заметил Элрой.

- У нас есть свечи, – не теряя присутствия духа, указала я на горевшие свечи. Хотела потушить, но никак руки не доходили вытащить из ридикюля медный колпачок и накрыть огоньки. – И флакон благовоний с феромонами.

- С феромонами? – усмехнулся Таннер.

- Ужин я разогревать побоялась, чтобы не сгорел… - промямлила я.

- Поэтому подожгла занавески? - сыронизировал он и вздохнул: – Какое счастье, что ты не спалила кровать.

- Да, - согласилась я, - спать на диване ужасно неудобно, особенно в гостиной – там узкая кушетка, а в кабинете подушки разъезжаются.

- Я собственно не про сон, хотя заняться любовью на диване тоже отличная мысль, – усмехнулся Элрой, а в следующий момент попытался меня поцеловать.

- Подожди! – слабо и не очень-то искренне возмутилась я. – Ты должен оценить мою сорочку!

- Потом когда-нибудь. Если останется целой.

- Не смей ее рвать! – пробормотала я ему в рот.

- Ничего, оценю по лоскуткам…

Под утро я проснулась с мыслью, что совершенно забыла про Ральфа! В комнате царил отвратительный холод, ведь нам пришлось спать с открытыми окнами. Я нацепила на обнаженное озябшее тело рубашку Таннера и по ледяному полу на цыпочках пробралась к кладовке. Оказалось, что ящер сладко спал в корзине и даже не поднял головы, когда крышка была приоткрыта. Переложив пленника в драконье гнездышко, занимавшее почетное место в кресле гостиной, я вернулась в постель. Свернувшись клубочком, с наслаждением притиснулась к горячему мужскому боку.

ГЛАВА 9. НЕЗАМУТНЕННЫЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ ЦВЕТОК

Когда ветеринар торжественно вручил мне документ на новорожденного дракона, то в грамоте черным по белому было указано, что на самом деле Ральф младший родился Матильдой. Что хочешь делай, а он это она. Я по-настоящему опечалилась, ведь говорили, будто самки драконов пару раз в год из нежных барышень превращались в хитрых, нетерпимых бестий. В помутнении рассудка они часто убегали от хозяев, а после загулов обязательно появлялись приблудные яйца. Другими словами, выйдя из нежного возраста, хвостатая девица грозила повторить судьбу своей непутевой мамаши. Франки же плевать хотел, что хулиганистый сын на самом деле – капризная дочь, и принялся обучать глазастое, крылатое чадо премудростям кошачьей жизни.

Воскресным утром, когда я собралась лететь на переговоры в Ватерхолл, заметно подросшая за полторы недели Матильда прогарцевала в кухню, где спокойно и даже сонно вкушало завтрак наше семейство. В пасти нежная барышня тащила голубя со свернутой шеей, не уступавшего драконьему детенышу в размере. Следом, взирая на дочь с отеческой любовью и гордостью, покачивал мохнатым задом Франки.

Драконица выпустила из зубов добычу и издала пронзительный, неприятный звук, подсказывающий, что вкус крови начал будить в крылатой принцессе серийного маньяка. Всей семьей в гробовом молчании мы рассматривали охотницу, как водится у котов-птицеловов, принесшую истерзанную добычу «восторженным» хозяевам.

- Мне кажется, или это существо смотрит на меня как на стейк с кровью? - сдержано уточнила Летиция.

- К ветеринару! - медленно вымолвила я, не сводя глаз с маленького чудовища. – Пока она не стала охотиться на нас!

Дух свободы оказался в крошечной Матильде столь силен, что она наотрез отказалась садиться в переноску, похожую на ящик с решетчатой дверцей. Когда в назначенное время возле дома остановилась карета Элроя, пять взрослых Амэтов, ругаясь, на чем свет стоит, пытались выловить мелкую ящерицу, попутно отгоняя кота, отчего-то бросившегося защищать далеко не беззащитное создание. Словно дикая кошка драконица носилась по комнатам, пряталась под мебелью, забивалась в углы. Слава Святым угодникам, пока не умела летать!

Неожиданно входная дверь распахнулась, в дверном проеме появился Таннер. Едва он открыл рот, чтобы вежливо поздороваться, как в его сторону отлетела мертвая птица, случайно отпихнутая папиной ногой. В ужасе мы замерли. Элрой перевел задумчивый взгляд с растерзанного голубя на нас, столпившихся в центре холла.

- Доброе утро, - поприветствовал гость, сделав вид, будто не заметил, что семейство Амэтов походило на шайку лесных бандитов, вооруженных тем, что под руку попалось, и двумя вилками (понятия не имею, на что рассчитывал папа, когда гонялся за Матильдой со столовыми приборами).

- Доброе, - пропыхтела я и немедленно за спину спрятала закопченную кочергу, какой пыталась вытащить драконье чадо из-под шкафа. - У нас вылупился дракон. И тут же сожрал голубя.

- Ясно, – тихо вымолвил Таннер, хотя, судя по недоумению, отразившемуся в гладковыбритой физиономии, он не понял ровным счетом ничего.

- Нет, мы не хотим его сожрать в ответ.

- Хорошо, - кивнул он. - Я подожду вас на улице, госпожа Амэт.

Когда за ним закрылась дверь, то я нервно улыбнулась:

- Сослуживец. – Вспомнила, что мачеха считала его уволенным и добавила: - Только на службу вернули, а уже в командировку отправляют.