Я и раньше ездил по различным заданиям и командировкам в областные управления НКВД, но этот вызов был очень странным, а само задание весьма необычным для оперативного сотрудника моего уровня. Припомнил я и различные мелкие детали, на которые тогда, в судорожных попытках уйти от наступающих немцев, совершенно не обращал внимания. Я с удивлением вспомнил, что сопровождающий нашу машину сержант НКВД и водитель общались со мной как с равным по званию. Да и уровень их подготовки был явно выше среднего, хотя до меня им было, конечно, далеко. Только поэтому я, почувствовав движение за своей спиной, ушёл от удара ножом, сломав сержанту руку, одновременно уйдя с линии огня водителя. Тогда я списал их нападение на меня на желание сдаться немцам вместе с документами и сотрудником центрального аппарата НКВД, но мне и в голову не могло прийти такое развитие событий.

Уже поздно ночью, лёжа и вспоминая те дни, часы, а главное, минуты у своего руководителя, я вспомнил искорку жалости в его глазах, лёгкую тень сомнения, какой-то налет недосказанности в его напутствиях и понял: да, это действительно так и никак иначе. Другое дело, что я не понимал, что мне дальше делать.

Опять-таки вспоминая прошедший разговор, я удивился реакции и безапелляционным словам «Третьего». Этому человеку было откровенно наплевать на всё наше управление и на мощную спецслужбу огромного государства. У него были другие заботы, и он считал их более волнующими его, чем «какое-то НКВД». «Третий», говоря это, был чётко уверен, что командир эту проблему уже решил или решит так же играючи, как и разложил ситуацию со мной.

Решение в формировании и «идеологии отряда», объяснённое командиром, объясняло вообще всё произошедшее за последние месяцы. Изначально отряд создавался как всё увеличивающаяся организация единомышленников, скреплённая почти родственными связями. Пример с маленькой девочкой, которая за несколько месяцев научилась виртуозно обращаться со снайперской винтовкой и которая без раздумий убьёт любого, кто покусится на мою жизнь, был приведён «Третьим» абсолютно спонтанно, но соответствовал действительности.

Странно было и то, что я решил «воевать и будь что будет», а эти люди приняли меня в «свою семью» и включили в руководство этой «семьёй» легко и абсолютно естественно. Как будто никаких сомнений во мне не было и мои проблемы не считались ими проблемами вообще. Был бы человек хороший, а его проблемы мы будем решать по мере их возникновения.

Но чем больше я обо всём этом думал, тем меньше находил выходов лично для себя. Рано или поздно меня найдут и уничтожат. Возможности и мощь собственной организации я прекрасно представлял. Захотят – найдут в любом уголке земного шара и, в этом командир абсолютно прав, убьют всех, кто рядом находится. Решение может быть только одно. Мне надо отсюда уходить, но сначала необходимо ещё раз поговорить с командиром. Поэтому утром я опять пришёл к нему.

* * *

«Серж» пришёл очень рано, ещё до завтрака. Был он расстроен, даже подавлен, лицо было осунувшееся, глаза красные. Видно было, что моя аналитика здорово ему не понравилась. Видимо, он припомнил какие-то свои мелкие детали и вогнал их в мою схему, отчего ещё больше расстроился. Мозги у этого парня варят, и «Серж» прекрасно понимает, что при таком раскладе он не жилец. Как только его руководство узнает, что «Серж» жив, охота не охота, но завалить его попытаются, а после войны найдут и закопают обязательно.

– Командир, я тут подумал над твоими словами. Ты, наверное, прав, но неправильно оцениваешь ситуацию с моим управлением. Мне действительно опасно находиться рядом с вами, в первую очередь для всех вас. – Ой, как всё запущено! Я смотрел на «Сержа» со всё больше возрастающим интересом. Надо же, у этого мясника из НКВД даже есть совесть. Вот откуда что берётся? А его взяли и тупо слили. Я думал, в его времени таких индивидуумов уже не осталось.

– В трёх словах, «Серж». Забудь о той ереси, которую ты надумал ночью. Ты правильно оцениваешь ситуацию, но делаешь неправильные выводы, – сразу сказал я, не выслушав «Сержа» до конца. Теперь надо развернуть ситуацию в свою сторону.

– Вот почему. Ты думаешь, что если ты уйдёшь из отряда, то тебя здесь искать не будут? Будут. Место твоей последней засветки – отряд, а если твоё управление нас найдёт, то для нас лучше будет, если нас найдут немцы.

Кроме твоих родственников, тебе идти некуда, и у них тебя будут искать в первую очередь. Остаются немцы, но немцы проиграют войну и, соответственно, прикрыть тебя не смогут, а я смогу.

– Каким образом, командир? Про немцев я и не спрашиваю, – с тоской протянул «Серж».

– Я же говорил, что аналитика не твой конёк, – подколол я напарника. – Считай сам. Во-первых. Немцы во всеуслышание объявили, что отряд «Второго» уничтожен. Они даже умудрились меня повесить, причём с очень немаленькой компанией совершенно незнакомых со мной людей. Ну, повесить не повесить, а уложить на койку им меня удалось, да и то совершенно случайно.

Более того, они заявили о выплаченном вознаграждении, чем окончательно объявили об окончании охоты на нас. Значит, минимум до первой операции у нас время есть, а это будет не раньше апреля. Пока снег не сойдёт, мы учим своих малолеток. Во-вторых. Долго таким же образом тебя повесить, что ли? – На лице «Сержа» появилось изумление. Вот уж точно большой ребёнок.

– Объявим тебя правопреемником отряда «Второго», с полным обозначением твоего имени, месяц покуролесим, выловим группу полицаев, переоденем их в камуфляж, принародно повесим и подставим под твоё имя. Тоже мне сложности!

Теперь по поводу тебя лично. Ты забыл, что мы взяли на втором хуторе? Мы взяли снарядный ящик самых разнообразных документов на любой цвет, вкус и разрез глаз. Долго фотографию переклеить? Потом упыри ещё не закончились, можно под твой типаж подобрать «родные» документы, это если ты хочешь остаться в Советском Союзе.

Но Советский Союз в лице твоего руководителя похоронил тебя в июне сорок первого года. Свой долг перед Родиной ты выполнил до конца, и не твоя вина, что Родина спустила тебя в деревенский туалет. То, что ты задержался на этом свете, мелкие и ненужные подробности для Советского Союза, но очень существенные для всех нас и для тебя лично. Соответственно, ты волен распоряжаться своей судьбой сам.

Хотя я лично не вижу в этом никакого смысла, но мало ли, вдруг тебе не нравятся тёплые страны? Поедешь в Канаду, там климат такой же, как и в средней полосе России. Купишь себе землю и будешь жить припеваючи. Ну, это если не захочешь поехать со мной, а я знаю в мире очень неплохие места. Поверь мне на слово, тебе понравятся. Ты забыл, что мы взяли в Краславе? Ты очень обеспеченный человек, «Серж». Очень. Там хватит на несколько жизней, – сказал я, с усмешкой глядя на напарника, превратившегося в изваяние.

– На проблемы со своим управлением наплюй и забудь. Мы тебе вчера сказали. Имели мы твоё управление во все мыслимые, а лучше немыслимые места. Потом сам прикинешь, кому и в какое место. В первую очередь не забудь того, кто тебя сюда послал.

Если бы тебя отправили с конкретным заданием, хотя бы минимальным, ты должен был бы его выполнить – это был бы твой долг как командира и гражданина страны. А тебя тупо слили. Как никому не нужную грязную воду после мытья полов. Так что ты волен распоряжаться своей жизнью и своей судьбой сам.