Влад остановился в отеле «Волшебное озеро», предназначенном для высоких гостей.

Он находился на окраине города. Оливия заметила, что это слово не ассоциировался с его значением.

Занимая большую площадь с пышной зеленью и с клумбами, цветущими пышной красотой, отель больше напоминал райский уголок.

Оливия и не подозревала, что неподалёку от её проживания находится озеро с целительной грязью.

Она засомневалась, что доступ простым жителям будет открытым и по карману.

Поднявшись по ступенькам, они вошли в фойе через стеклянные двери и попали в сказку.

Начищенный паркет отображал разрисованный потолок, словно она смотрела в зеркало.

Пусть и тусклое, но ей были хорошо видны и лепнина с позолотой, и рисунок озера, окружённого сочной зеленью, с белоснежными лебедями.

Вышитые гобелены на тёмных стенах, сделанные из дорого дерева, позолота на колоннах с вырезанными причудливыми узорами, вазы с цветами — всё говорило о богатстве и роскоши.

Весь зал был залит светом, хотя на потолке отсутствовала люстра. И поискав источник света, она заметила хорошо вплетённые в общую картину обстановки кристаллы.

Влад отдавал приказания военному, который сразу подошёл к нему, как только они вошли.

Он не мешал Оливии рассматривать убранство зала, улыбаясь, когда у неё от восхищения заблестели глаза, и девушка в порыве очарования прижала руки к груди.

Оливия не ожидала увидеть такую роскошь, и снова была поражена красотой, многогранностью мира.

И дальнейшие события она воспринимала немного рассеянно, будто окунулась в какой-то фильм с её участием, но участие ей виделось со стороны.

Через некоторое время из города выехала карета с личным вензелем князя, изображающего орла со сложенными крыльями, но гордой осанкой.

—Орёл символизирует власть, господство, верховенство и прозорливость, — пояснил он свой герб, заметив заинтересованный взгляд Олиии и её лёгкое прикосновение к выбитому золотому рисунку на дверце.

— Гордые птицы всегда ощущают себя несколько выше других, — помогая ей подняться внутрь, усмехнулся он.

Недолгую дорогу он о чем-то сосредоточенно думал, а Оливия не мешала ему своими расспросами, разглядывая в окошко знакомую картину.

Подъехав к её дому, расположение которого она рассказала военному, наклонившему к ним в окошко, она заметила на себе удивлённые и вопросительные взгляды соседей, которые вышли из своих домов посмотреть на необычный отряд.

Не менее отличающиеся взгляды она заметила и у своих детей. Они выскочили на порог, ещё даже хорошо не застегнувшись.

Она хотела быстро выйти из кареты и обнять встревоженных детей, но Влад её остановил нежным прикосновением.

И тут открылась дверца. Он вышел первым и протянул ей руку, и ей пришлось, оперившись на неё, выйти, придерживая подол платья.

«Прям королева!» — усмехнулась она.

Калитка уже была открыта внимательным возничим, который, по-видимому, выполнял ещё роль слуги или, как там, адъютанта.

В таких подробностях она не разбиралась, просто от всего происходящего девушка чувствовала себя в прострации.

«Из грязи в князи!» — съязвила тихо язва.

—Поднимайся в дом, родная. Я отдам распоряжения и подойду, — он поцеловал ей руки и отпустил.

Поднявшись на крыльцо, она обняла молчаливых детей и зашла с ними в дом.

—Мам, что это было? — задал вопрос Иван, пока Марья помогала ей снимать верхнюю одежду.

—Сын, я расскажу немного позже, но всё я делаю только во благо. Нам придётся собираться и опять уезжать, — она положила руки на его плечи и заглянула в глаза.

—Поверь, это необходимо!

—Мама, мы знаем обо всём. И ожидали такого результата. Это же всё из-за князя Невзора и его угроз? — и он увидел кивок Оливии.

—Мам, а тогда этот мужчина, кто? Он нам поможет? — раздался вопрос Марьи.

—Да, поможет. И он мой муж! — и она замерла, ожидая их реакции.

—Муж? — раздался двойной возглас.

—Так было нужно! — решительно ответила она.

И в этот момент вошел Влад, заставляя переключить внимание на себя. Он заметил заинтересованные взгляды детей и приветливо улыбнулся им:

—Будем знакомиться! Влад Зарецкий.

—Иван, а это моя сестра Марья. Мы дети Оливии, — с достоинством представился сын.

—Очень приятно познакомиться. У нас мало времени на сборы. Сейчас подадут подводу. Возьмите только необходимое. Я сомневаюсь, что его будет мало. Мы должны к вечеру вернуться в город и переночевать в отеле, чтобы утром уже тронуться в путь. Дорогая, путь долгий. И нас будут сопровождать двадцать человек. Что-то стало неспокойно на дорогах. Тем более у меня появилась семья, которая является самой большой ценностью, — голос прозвучал спокойно, но с требовательными нотками.

—Хорошо. Мы соберёмся вовремя и быстро. Дети, займёмся сборами.

—Дорогой, может чаю, пока мы возимся по хозяйству? — отзеркалила она его обращения, не понимая ещё, как правильно обращаться к нему.

Его статус немного сбивал установленные отношения в простых семьях, где обращались по именам и не выказывали такое немного интимное обращение на обозрение.

—Не беспокойся. Я просто осмотрюсь и не буду вам мешать.

—Хороший человек, — послышала голос Добрыни, как только Оливия вошла в свою комнату.

Она присела на стул, и устало положила руки на колени. Он примостился рядом на спинку стула и погладил её, как маленькую.

—Не сомневайся! Я знаю, что ты поступила так, чтобы защитить детей. Конечно, выбор неоднозначный и потребовал от тебя жертвы, но ты и сама знаешь, что выбора у тебя не было. Расставание и бегство! Вечный страх погони! Неизвестность в завтрашнем дне и в перспективе не иметь возможности построить своё будущее. И одним решением связать свою жизнь с незнакомым человеком, ты дала возможность всем нам надежду на спокойную жизнь, — его поддержка придала ей силы и уверенность в правильности своего выбора.

—Собирайся, а я подготовлю продукты для небольшого отряда, — и он исчез.

—Зачем собирать много? Возьмем только необходимое, как в первый раз,— и она облегчённо засмеялась.

Но как бы она ни хотела взять мало, — две подводы были загружены полностью.

Пока они торопливо собирались, Оливия боялась, что нагрянет Невзор со своими воинами и с притязаниями на неё, но, как говорится: «Бог миловал.»

Она не знала, что Невзор, узнав о её замужестве, рвал и метал в своём доме.

В его кабинете все бумаги со стола полетели на пол, как только он услышал новости, не поверив в них с первого раза. Резной стул валялся у стены, а разбитая ваза с цветами напоминала своими осколками его разбитое самолюбие. А поломанные цветы отражали его внутреннее состояние.

Он