Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настя уже начала планировать свой отпуск, чтобы не только решить вопрос с картой, но и провести в Питере несколько дней в свое удовольствие, когда одним погожим июльским деньком на афишном столбе в пяти метрах от клуба обнаружила плакат со своим фото в стиле «ню». Это могло означать две вещи: во-первых, Ялаев не сдержал слова и не очистил карту памяти, а во-вторых, он в городе…
Насте бы затаиться, переждать эту чертову выставку и не высовываться, а она, дура, поперлась к галерее. Наверное, бес попутал, захотелось увидеть своими глазами обманщика и мерзавца, лауреата бесчисленных премий и конкурсов Егора Ялаева.
Конечно, кое-какие меры предосторожности Настя приняла: к галерее подошла уже почти перед самым закрытием, внутрь заходить не стала, осталась снаружи. А что, нормальный маневр – снаружи темно, и значит, она незаметна, зато все, что происходит внутри, видно как на ладони. И этого негодяя тоже…
Кто же думал, что свет фар подъехавшей к галерее машины порушит все ее планы? Кто ж думал, что Егор ее заметит, и не просто заметит, а еще и узнает. Кто же думал, что он бросится за ней вдогонку?..
* * *
Действовать нужно было быстро. Простите, гости дорогие!
Егор метнулся к выходу, но к тому моменту, когда он оказался на улице, девчонки там уже не было. Ничего удивительного, она же не дура, чтобы дожидаться, пока он ухватит ее за шкирку…
Вот черт! Как обидно!
А может, примерещилось? Перелет из Штатов, выставка эта, хронический недосып, да и что душой кривить, Наташку-Настасью он так и не забыл, вспоминал очень часто. А как тут забудешь, когда вон ее портреты по всему городу развешаны? Говорил же Померанцу, чтобы в качестве заманухи брал фото медведя. Да кто ж его послушал? «Ялаев, медвежья морда – это слишком избито, а вот легкая эротика – самое то».
Ладно, может, и в самом деле почудилось? А девица та на Наталью не очень-то и похожа…
Померанец позвонил на следующий день ближе к вечеру.
– Ну, готов? – спросил он, не здороваясь.
– К чему? – Егор часа четыре кряду просидел за компьютером, обрабатывая один очень перспективный снимок, и сейчас соображал не слишком хорошо.
– У нас же встреча в ночном клубе! Забыл?
Горел бы он гаром, этот ночной клуб! Но Померанца не переделаешь, реклама – двигатель прогресса! Можно подумать, Егору нужна реклама в этом медвежьем углу…
– Забыл, – друг правильно расценил его молчание. – Значит так, на сборы тебе ровно час, я за тобой заеду. – В трубке послышались гудки отбоя. Егор чертыхнулся.
Клуб не понравился ему с первого взгляда: слишком вычурно, слишком помпезно, слишком оскорбительно для его чувства прекрасного. Внутри было немногим лучше, оставалась робкая надежда на качественный сервис.
А вот ресторан оказался неплохим: уютным и в некоторой степени даже камерным. Хрустящие скатерти, живая музыка, зажженные свечи. Свечи Померанец, кстати, сразу задул.
– Ты чего? – удивился Егор.
– У нас же с тобой не романтический вечер, – усмехнулся приятель. – У нас мальчишник.
– Что-то я не вижу здесь стриптизерш и шеста, – Егор огляделся.
– Чего нет, того нет. Заведение, понимаешь ли, респектабельное, блюдущее свое доброе имя.
– Прям красна девица, а не ночной клуб.
– Зато кухня здесь вполне приличная, – сказал Померанец и углубился в изучение меню.
– Как станок? – Егор не без интереса проводил взглядом стройную брюнетку в элегантном черном платье.
– А, хана станку! – Друг обреченно махнул рукой. – Станку хана, и заказам хана.
Брюнетка остановилась у дальнего столика, за которым отдыхала шумная компания, но присаживаться за столик не стала, просто сказала что-то вполголоса, из чего Егор сделал вывод, что она скорее всего не посетительница, а сотрудница.
– С меня заказчик живьем шкуру снимет, – продолжал бубнить Померанец. – Снимет и на ремни порежет.
Брюнетка тем временем развернулась к ним лицом, направилась к выходу из зала. У Егора перехватило дыхание. Она! Точно она – Наталья! Значит, не примерещилось…
– Я сейчас, – он поспешно встал из-за стола, бросился вслед за девушкой.
Несмотря на высоченные шпильки, двигалась она достаточно быстро, Егор едва не упустил ее из виду, но сегодняшним вечером удача, похоже, была на его стороне, и конечный пункт прибытия он вычислил безошибочно. На массивной дубовой двери висела золоченая табличка с надписью «Администратор». «Наталья» скрылась именно за этой дверью. Егор отдышался, деликатно постучал.
– Открыто, – послышалось из-за двери.
Ну, если открыто, то грех не войти…
Она узнала его с первого взгляда, вздрогнула, отступила на шаг.
– Ну здравствуй, Лисичка-сестричка! Или Наталья? А может, лучше Настасья? – Егор недобро улыбнулся, закрыл дверь на ключ. – Ну, так как тебя зовут на самом деле?
– Настя, – она с обреченностью приговоренного к смертной казни следила за его манипуляциями с замком. – Что тебе нужно?
– Да так, пришел поболтать со старой знакомой, вспомнить былое.
Она нервно дернула плечом.
– Что, про былое не хочется? – удивился Егор. – А я думал, ты обрадуешься, сама расскажешь, как оно было в скиту.
– Ты ничего не знаешь. – Ее голос упал до хриплого шепота.
– Так ты мне расскажи! – Егор подошел к Наталье-Настасье вплотную, перекрывая возможные пути к отступлению. – Расскажи, как со своими дружками-отморозками бабушек богомольных убивала, как старосту бирюковского паяльником пытала, а потом горло перерезала.
– Что?! – Зеленые глаза испуганно расширились. – Я не понимаю…
– А тут и понимать нечего! – Егору вдруг захотелось ее ударить.
– Это какая-то ошибка! – Она вцепилась ему в руку, заглянула в лицо. – Я никого не убивала, клянусь!
– Сама, может, и не убивала. За тебя это дружки твои сделали, – Егор брезгливо поморщился. – Это ж ты их на скит навела, а потом кинула…
– Все было не так!
– А как?!
Не надо было ее слушать, надо было взять эту лживую дрянь за шкирку и сдать в ближайшее отделение милиции. Пусть бы компетентные органы сами разбирались, кто прав, а кто виноват, но Егор дал слабину.
– Может, присядем? – предложила она и робко улыбнулась. Еще и улыбается, зараза…
– Садись. – Он кивнул на кресло, сам пристроился на краешке стола, так, чтобы у этой аферистки и мысли не возникло сбежать. – Слушаю тебя очень внимательно.
– Это долгий разговор.
– А я никуда не спешу.
– Его в самом деле убили? – вдруг спросила она.
– Кого?