Без сомнения, Кейтель был весьма нагружен работой в последующие недели после 8 сентября 1943 г., когда Италия вышла из пакта оси, что привлекло к значительномуизменению обстановки в Италии и на Балканах. В 1942 – 1943 гг. Кейтель начал страдать от проблем с кровообращением, что было результатом перенапряжения, а также предыдущего нарушения режима.

17 июля 1944 г. фельдмаршал Эрвин Роммель, главнокомандующий группой армий «Б» на фронте вторжения в Нормандию, был тяжело ранен при бомбовой атаке на его машину во время возвращения из инспекционной поездки на фронт. Он участвовал в заговоре 20 июля, и 14 октября 1944 г. его вызвал к себе начальник управления кадров генерал Бюргдорф и в присутствии своего официального эксперта по должностным вопросам, подполковника Майселя, вынудил его совершить самоубийство, проглотив яд. Гитлер предложил ему на выбор либо самоубийство, либо публичный народный суд. К моменту написания следующего письма, косвенно касающегося Роммеля, ситуация на Восточном фронте была относительно спокойной, велась только осенняя оборонительная кампания в областях Восточной Пруссии Гумбинен и Голдап, и 4-я армия (генерала Хоссбаха) отражала возобновившиеся атаки 2-го Белорусского фронта.

Штаб-квартира фюрера, 24 октября 1944 г.

Смогу ли я дописать это письмо до конца, предсказывать не могу, но, по крайней мере, я должен его начать. Все, что я могу сообщить, что мое здоровье в порядке, и начальник медицинской службы, д-р Либерле, вчера был доволен моим кровяным давлением, а сделать что-либо с моим напряжением и нервозным сердцем он не в состоянии, поскольку, по сути, никаких отклонений у него нет...

Между тем произошло довольно значительное событие: Роммель все-таки умер от кровяного тромба, после полученных им множественных черепных травм в автомобильной поездке, это тяжелый удар для нас, мы потеряли командира, благословенного самим Господом. А вчера в автомобильной аварии был ранен и Кессельринг. Я не знаю всех подробностей этого, но в любом случае он не сможет работать несколько месяцев, даже если он и выживет. В темноте они врезались в заднюю часть орудия; он разбил голову и потерял сознание на некоторое время. Надеюсь, что с ним все будет в порядке.

Теперь мы ведем бои на территории Восточной Пруссии, где русские прорвались с двух сторон Роминтерской пустоши. Я думаю, что мы сможем уладить это, но сначала мы должны увеличить количество войск, чем мы и занимаемся. Наше присутствие здесь [т. е. в штаб-квартире фюрера в Восточной Пруссии] оказывает на население весьма успокаивающее действие, я в этом уверен. Русские, конечно, и не представляют, что мы все еще здесь, что повышает нашу безопасность. Вокруг более чем достаточно войск, чтобы защитить нас!

По утверждениям его семьи, Кейтель еще в начале ноября потерял всякую надежду на благоприятный исход войны; действительно, в начале августа 1941 г., после гибели под Смоленском его младшего сына, он по секрету сообщил своему старшему сыну, Карлу Хейнцу (по воспоминаниям последнего), что победить в этой войне «обычными способами» не удастся. Из записки самого Кейтеля «Ответственность за крах Германии», датированной 8 июня 1945 г. (бумаги д-ра Нельте), фельдмаршал рассматривает нападение на Россию в 1941-м как неоправданный риск. На вопрос, было ли это нападение необходимым, он ответил: «На этот вопрос должен ответить политик». Война могла бы закончиться в 1941 г., добавил он, только если бы на востоке была одержана быстрая победа; после Сталинграда осталась только надежда на то, что удастся предотвратить вторжение на западе и таким образом избежать войны на два фронта, «которая рано или поздно станет нашим концом». Далее Кейтель добавил: «Если, несмотря на все это, фюрер все еще продолжал сражаться, то этому могла быть только одна причина, что он был убежден, что немецкому народу, кроме угрозы полного уничтожения, ждать было больше нечего».

Следующее письмо к его жене было написано по случаю ее дня рождения 4 ноября 1944 г.

Штаб-квартира фюрера, 1 ноября 1944 г.

Сегодня ночью я еду в Торгау, в имперский военный суд, где я должен утвердить нового президента [генерала Ганса Карла фон Шееле] и, как их начальник, поговорить с этими господами. По пути обратно я могу коснуться только окраин Берлина, приглашу людей встретиться там, проведу совещание и отпущу их обратно в Фюрстенвальде...

После всех этих превратностей за последние годы мы должны постоянно надеяться, что наши счастливейшие дни – впереди. Действительно, у нас за плечами была и тридцатилетняя война, и с 1914 г. у нас было всего несколько беззаботных антрактов. Наше поколение и поколение наших детей заслужили прожить свои жизни в мире, добытом с таким трудом...

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА. 20 июля в штаб-квартире фюрера в Восточной Пруссии взорвался чемодан с бомбой. Сам Гитлер остался в живых, но несколько офицеров были убиты. Бомба была подложена полковником графом фон Штауффенбергом, начальником штаба армии резерва. План заключался в назначении после смерти Гитлера генерал-полковника Людвига Бека «рейхсадминистратором», а фельдмаршала фон Виилебена, уволенного в 1942 г. по состоянию здоровья, – Верховным главнокомандующим вооруженными силами; в Берлине в заговор были вовлечены начальник управления общих дел сухопутных войск генерал Ольбрихт, комендант города генерал фон Хазе и множество офицеров Генерального штаба. Кроме того, о заговоре знали фельдмаршал Роммель и фон Клюге (главнокомандующий группой армий «Запад»). После взрыва бомбы по секретной связи в 16.45 было передано сообщение, содержавшее кодовые слова «Внутреннее восстание», по которому фельдмаршал фон Виилебен передал исполнительную власть во всех оккупированных зонах главнокомандующим фронтами (т. е. Западного, Юго-Западного и Юго-Восточного), а на Восточном фронте – командующим группами армий. В 18.00 еще одно сообщение ушло в военные округа Германии под номерами с I по XIII, в XVII, XVIII, XX и XXI, а также в военный округ Богемии-Моравии, согласно которому исполнительная власть передавалась командующим генералам. Этому приказу полностью подчинился только заместитель командующего оборонительным округом XVII(Вена), а также военный губернатор Франции в Париже, а в военных округах XI (Кассель) и XIV (Нюрнберг) были предприняты шаги по выполнению этого приказа. Но этим же вечером Кейтель позвонил в эти военные округа из штаб-квартиры фюрера и объявил, что приказы из Берлина были ложными и заговор побежден. Фон Штауффенберг, Ольбрихт и Бек были расстреляны этой же ночью, фон Виилебен был казнен 8 августа, а фон Клюге покончил с собой 19 августа, получив вызов как главнокомандующий группой армий «Запад», испугавшись, что его призовут к ответу за соучастие в заговоре; военный губернатор Франции генерал фон Штюльпнагелъ был повешен 30 августа, после неудачной попытки вскрыть себе вены, а Роммель был принужден сам покончить с собой в октябре 1944 г.

Д-р Отто Нельте, защитник фельдмаршала Кейтеля в Нюрнберге, подготовил для него ряд вопросов в качестве подготовки к слушаниям, и часть из них, касающаяся заговора 20 июля 1944 г., воспроизведена здесь, чтобы пролить свет на отношение самого фельдмаршала к этому заговору, о котором он сам не успел написать в своих воспоминаниях.