- Долго еще?

- Миледи устала? - тут же взволновался заботливый толстяк. Бумаги с личной печатью милорда Ирриона Лорранского, а также еще нескольких богатых и высокопоставленных лиц распахнули передо мной тюремные ворота и заставили весь здешний персонал едва ли не в ноги мне кланяться. Все-таки с сильными мира сего, как ни крути, надо дружить. Их имя, герб, печать и небрежный росчерк пера открывают любые или почти любые двери.- Возможно, вы желаете посидеть? Потерпите еще секундочку, я сейчас сбегаю на пост и принесу стул!

- Нет-нет,- поспешно запротестовала я, понимая, что этак мы и к зиме до камеры альма не доберемся.- Я просто спрашиваю.

- Осторожно, миледи, здесь яма. Извольте шагнуть пошире. Нет, пройти нужно еще совсем немного,- обнадежил пузан, посматривая на меня с некоторым недоверием. Видимо, уж слишком странно я держала себя,- Тьма осталась охранять Торина, и притерпевшиеся за несколько лет к ее весу плечи тосковали, будто потеряли что-то привычное и дорогое. Впрочем, гак оно и было.- Вот, сейчас придем уже. Пожалуйте сюда. Желаете, чтобы я вошел с вами в камеру?

- Нет,- торопливо отказалась я, рассматривая большую каменную арку и три двери за ней. Тюремщик выбрал из висевшей у него на поясе связки ключ, нацелился в замок крайней левой двери и предупредил:

- Вы безрассудны. Прошу учесть, что это альм. Не слишком ли дерзко с моей стороны будет предположить, что на этого хвостатого вряд ли произведут должное впечатление титулы и регалии прекрасной миледи? Учтите, он может быть опасен.

- Ничего,- самоуверенно отмахнулась я, приподнимаясь на цыпочки и пытаясь заглянуть в окошко. Сердце колотилось так, будто надеялось разорвать грудную клетку и вырваться на волю, я чувствовала, как в висках часто-часто стучит вскипающая от волнения кровь. Как бы меня удар на нервной почве не настиг…

- Я предупредил.- Толстяк обреченно вздохнул и, прежде чем повернуть ключ в замке, покосился на меня,- Если что - кричите, миледи. Я буду рядом.

- Благодарю вас,- чопорно согласилась я, понимая, что еще секунда промедления - и я выломаю дверь в камеру голыми руками. К счастью, тюремщик решил, что сделал все, что мог, дабы отговорить ненормальную леди от опрометчивого поступка, и торжественно открыл замок.

Камера оказалась маленькой, и в ней совершенно не было мебели. И, несмотря на это, я не сразу заметила скорчившееся в углу тело. Цветом кожи и одежды оно почти сливалось с серым камнем пола и стен.

Даже скрип открываемой двери не привлек внимание лежащего на боку альма, он не пошевелился и не повернул головы, все так же равнодушно глядя остановившимися лунно-прекрасными глазами в стену и обнимая прижатые к груди колени.

Альмы - раса сильная и гордая. Так просто они не сдаются. Но когда двадцать на одного - не помогут никакие навыки рукопашного боя. Поэтому изящный хвостатый парень, лежащий на голом каменном полу, пребывал далеко не в лучшем состоянии. Оставалось только удивляться, как чрезмерно удалые и ретивые стражники ему все кости не переломали.

Я быстро пересекла камеру, наклонилась и осторожно дотронулась до плеча нечеловека. Он пошевелился, повернул голову, удивленно вгляделся в мое лицо, сощурился, словно не веря своим глазам… Дальше последовал взрыв: только что бессильно лежащий на каменных плитах альм буквально взвился в воздух и опрокинул меня на пол.

Гордость не позволила мне кричать. А нарядное платье и длинный широкий плащ не дали успешно воевать. Кроме того, альм, несмотря на многочисленные синяки, порезы и раны, был чудовищно силен и проворен. От такого так просто не отобьешься.

"Вот и смерть моя пришла",- с меланхоличным спокойствием подумала я, вглядываясь в полыхающие восторженным безумием глаза в каких-то дюймах от моего носа. Очень красивая смерть, надо признать. Хотя кто к кому пришел - это, конечно, еще вопрос.

Руки нечеловеку пришлось употребить на то, чтобы сдерживать мое рвущееся в сторону тело, поэтому он, придя к неприятному, но необходимому решению, резко нырнул головой вниз, ко мне, явно решив попробовать разорвать защищенное лишь бархаткой с жемчугами горло своими солидными, похожими на волчьи клыками. Не знаю, способен ли представитель разумной расы на такую дикость. Проверять это на себе у меня не было ни малейшего желания, поэтому я постаралась воспрепятствовать сему оригинальному эксперименту всеми силами: уперлась руками в нижнюю челюсть альма и обреченно зажмурилась, не сомневаясь, что хвостатый парень сломит мое сопротивление, даже не заметив его.

Однако гибель все не наступала. Удивленно открыв глаза, я столкнулась с таким же потрясенно-недоверчивым взглядом лунных глаз и поняла, что избитый и замерзший нечеловек уже выдохся. Этим стоило воспользоваться:, я прекратила дергаться и, дождавшись, когда альм слегка расслабится, изо всех сил рванулась в сторону, причем не телом, а разумом, стараясь активировать пришпиленную к воротнику крохотную брошку в виде серебряного паучка с жемчужным брюшком.

Беда была в том, что я, не желая причинять вред своему несостоявшемуся убийце, не могла применить всех доступных мне приемов безоружной борьбы, которые как раз были направлены на то, чтобы доставить как можно больше проблем противнику. Однако в данном случае хватило и мысленного рывка: изящная чародейская тварь спрыгнула с воротника и решительно пробежала по рукам брезгливо охнувшего альма, а я, решив, что сейчас самое время начать активное сопротивление, вскинулась вверх. Агрессора снесло в сторону, и я смогла вскочить на ноги, дабы достойно встретить вторую атаку, буде таковая начнется.

Однако парень явно понял, что столь сильная, самоуверенная и решительно настроенная жертва ему не по клыкам, и отполз в угол, сверкая оттуда своими невероятными глазищами, как рассерженная кошка. На Каррэна он был похож неимоверно, просто настоящая копия… Но все-таки это был не он. Почему - не знаю. Но я чувствовала, что передо мной сидел не мой несостоявшийся муж.

- Каррэн? - на всякий случай осторожно поинтересовалась я, уже понимая, что это дохлый номер. Паук вопросительно покосился на меня, но, видя, что наш противник временно прекратил свои угрожающие телодвижения, не стал бросаться, а переполз поближе к моим ногам. В том, что при необходимости он сорвется с места быстрее сторожевой собаки или дрессированного демона, сомневаться не приходилось.

- Вэррэн,- спокойно поправил меня альм с таким небрежным изяществом в голосе, словно представлялся леди на светском рауте, а не знакомился с той, которую только что чуть не отправил во Мрак вековечный в тюремной камере. Голос у него и впрямь был нежным, сладким, обволакивающим, до слез знакомым и родным. Оставалось только гадать, как боги допустили в мир подлунный двух созданий, до безумия похожих даже в мелочах.

- Какая разница,- разочарованно вздохнула я, машинально поправляя растрепанные в драке волосы и поворачиваясь к выходу. Надо было бы, конечно, как следует потрясти этого хвостатого на предмет добычи информации о причинах такой ненависти к скромной наемнице, но я была придавлена обломками рухнувших грез и упований и очень плохо соображала, что к чему. И сама же понимала, как глупо ожидать, что в тюремной камере обнаружится Каррэн. Понимала… и надеялась. Надеялась до того самого мига, как альм сбил меня с ног, потому что именно тогда я и поняла, что это не убитый мною нечеловек. И дело было даже не в том, что такое поведение вообще было несвойственно Каррэну. Просто это был не он.