- Что случилось? Почему стреляли? Где охрана?

Мой вопль испуга и отчаяния был столь громок, что на него обратили внимание все без исключения. А мрачного презрения, скользнувшего в моих совершенно спокойных глазах, надеюсь, не заметил никто.

- Успокойтесь, леди,- беспомощно попросил подкатившийся ко мне начальник стражи, не знающий, куда бросаться и за что хвататься,- Ради всех богов, не нервничайте. Все самое плохое уже закончилось. Сейчас мои мальчики извлекут этого мерзавца из его логовища, и завтра главный городской палач по-дружески побеседует с ним, выясняя, чем же ему так не понравились наши уважаемые гости.

Водянистые, невыразительные глаза навыкате смотрели на меня строго, цепко и подозрительно. Не доверяет. Правильно. Не знаю, много ли он обо мне знал, но в любом случае надо было спасать положение и озвучивать какую-нибудь пристойную версию моего валяния и катания по полу. Не признаваться же, что я храна и просто старалась защитить себя и клиента! А мои акробатические прыжки вкупе со стремительной реакцией и умениями, не приличествующими леди из высшего света, смотрятся более чем странно и подозрительно.

К счастью, недалеко от места событий на полу бессильно распластала лепестки дорогая оранжерейная лилия, уже раздавленная чьим-то безжалостным сапогом. Видимо, какая-то дама в спешке презент от своего поклонника обронила, а кто-то успел от души потоптаться по нежному цветку, превратив его вычурную красоту в жалкую снежно-белую тряпку на серых плитах пола галереи. На лилию-то я и указала:

- Ах, если бы не она! Я поскользнулась, да так неудачно, что не удержалась на ногах сама и толкнула милорда Торина! Подумать только, мы живы благодаря тому, что упали из-за какого-то цветка! А если бы не он? Нас бы убили!

- Что-что? - потряс окончательно охмуренной головой начальник стражи, глядя то на лилию, то в сторону ниши, где происходила свалка - стрелок никак не желал в добровольно-принудительном порядке покидать свое убежище.

- Мы с милордом Торином шли по галерее. Внезапно мне подвернулась под ноги лилия. Я поскользнулась на ее лепестках и упала. Милорд Торин хотел помочь мне подняться, но тоже упал. Миледи Цвертина поспешила нам на помощь, но, в свою очередь, споткнулась и тоже упала. А тут стрелять начали. А милорд Торин как разозлится! А мой демон… - со страшной скоростью затараторила я, понимая, что чем глупее будет выглядеть в глазах окружающих версия о моем странном поведении, тем скорее и охотнее ей поверят. Впрочем, долго вытерпеть визгливый, истеричный стрекот начальник не смог - он поморщился и стремительно ретировался, сделав вид, что его ждут неотложные дела. Я ехидно ухмыльнулась ему вслед.

Тьма, тем временем зависшая над головами вояк, не без труда извлекавших из ниши затаившегося в ней стрелка, вдруг пронзительно заклекотала и швырнула в меня несколькими нервными, плохо оформленными мыслеобразами. Я поймала их, но расшифровать не смогла - демон всегда, когда испытывала сильные эмоции, переходила на невнятные и нечеткие мысли, понять которые не было никакой возможности.

Впрочем, причину нервозности вонато я поняла, как только увидела, кого именно вытащили из ниши четверо охранников. И тут же почувствовала, что сама сейчас заколочусь в истерическом припадке.

Пепельно-серая кожа, длинные черные волосы, нечеловеческие клыки, огромные глаза серебристо-лунного цвета…

- Каррэн! - дико взвизгнула я, вновь оседая на пол в обмороке. На сей раз настоящем, непритворном.

Следующая ночь была похожа на безумие. Я металась по дворцу, а потом и по резиденциям высокопоставленных чиновников, таща за собой жалобно блеющего, несмело сопротивляющегося Торина, пытаясь выяснить, куда отправили альма, устроившего стрельбу в королевском дворце, и что с ним теперь будет. Разумеется, так просто никто никакого отчета мне давать не собирался. Правильно, кто я такая? Догадавшись подключить тяжелое орудие, я ринулась в поместье Лорранских. Кучер, напуганный моими подбадривающими криками и сверкающими безрассудностью глазами, на одном из резких поворотов едва не перевернул карету, стремясь поскорее доставить ненормальную девицу по месту назначения и таким образом отделаться от нее.

Милорд Иррион после турнира отбыл домой и лечил расшатанные нервы при помощи хорошего вина и молодой арфистки с тихим и изумительно чистым голосом. Под ее мягкие напевы и томный перебор струн он и дремал, когда в его личные покои влетела я, растрепанная, запыхавшаяся, находящаяся в предыстерическом состоянии, но готовая добиться своего любой ценой. Арфистка, раскрасневшись, вихрем унеслась в коридор, а я бросилась к креслу графа и упала на колени. Со сна он долго не мог понять, почему я, едва не плача, отказываюсь от гонорара и даже, растеряв остатки ума, обещаю ему денег только за то, чтобы он как-нибудь устроил мне встречу с арестованным альмом.

Каким альмом? Отчего его арестовали? Милорд Иррион и понятия не имел о разыгравшихся в замке событиях. Мой бессвязный рассказ не смог прояснить для него ровным счетом ничего, а я была не в том состоянии, когда люди могут четко и внятно излагать свои мысли.

И тут на сцену выступил Торин. Молодой граф в лицах расписал все произошедшее в замке, начиная с того самого момента, когда признанная царицей красоты девушка вручала рыцарям подарки, и заканчивая моим позорным падением в обморок. Оное, кстати сказать, было описано так выразительно и обладало такой художественной ценностью, что хоть ты бери перо и вставляй такую замечательную сцену в какой-нибудь дамский роман. Торин весьма подробно поведал обо всем: и какая мертвенная бледность вдруг затопила мои щеки, и какие у меня сделались дикие глаза, и как я взвизгивала, и как падала на пол. Цвертина, быстро понявшая, что никакой симуляцией на сей раз и не пахнет, какими-то заклинаниями и неизменными нюхательными солями сумела привести меня в чувство, после чего я, едва поблагодарив магиню, заметалась, как курица с отрубленной головой. Альма к тому времени уже уволокли, и я понятия не имела, что теперь с ним сталось.

Милорд Иррион живо нашел, чем мне заняться:

- Вот что, ложись-ка ты спать. И ты, Торин, тоже. Денек у нас всех сегодня был не приведи боги. Поэтому…

- Какое "спать"?! - ужаснулась я. В моем лихорадочно-нервическом состоянии одна мысль об отдыхе казалась чем-то невероятным, странным, почти кощунственным,- Я не могу! Я должна…

Как выяснилось, я должна была прежде всего научиться наконец-то распознавать замаскированное под заботу мужское коварство и не быть такой доверчивой. И уж тем более держать ухо востро с недоделанным магом Торином. Потому как тот, верно поняв быстрый взгляд своего отца, взял да и приложил меня каким-то заклинанием. Видимо, тем самым, которое однажды уже использовал для того, чтобы усыпить мою бдительность. Ну и меня саму заодно.

Поэтому проснулась я около полудня. Да и то только потому, что Тьма после долгих сомнений все-таки решилась растолкать свою хозяйку и принялась бомбардировать ее мыслебразами с голодным и вопросительным содержанием. Потянувшись, я сладко зевнула и села на постели. И тут же с ошеломляющими подробностями припомнила весь предыдущий день. После чего скатилась с кровати кубарем, окончательно измяв и без того немало пострадавший во время вчерашних событий наряд. Как выяснилось, усыпить-то меня Торин усыпил, а вот устроить как следует не озаботился - небось просто вызвал лакеев и велел им перенести мое сонное тело в спальню, а те и рады стараться - притащи ти да и сбросили на кровать поверх покрывала прямо в платье и туфлях.