Вам это ничего не напоминает? Мы ведь уже рассматривали одну такую операцию, назвав её хрестоматийным примером антиблицкрига. Правильно, речь идёт об атаке бригады Яковлева на гору Баин-Цаган при Халхин-Голе. Только здесь все ошибки были повторены в стократ большем масштабе. Как ни странно, германское командование, имея за плечами опыт четырёх лет войны, вдруг решило использовать советскую доктрину глубокой операции. С тем же самым успехом.

Немецкое наступление началось 5 июля, причём началось совсем не так, как ожидали оба противника. Советские войска нанесли упреждающий артиллерийский удар, чтобы ослабить выдвигаемые к линии фронта ударные силы, немцев. Для немцев это стало неприятным сюрпризом, однако серьёзно им не помешало, так как обстрел был начат слишком рано. Хотя многие, наверное, помнят красивую сцену из фильма «Освобождение», показывающую, как Манштейн едет к линии фронта и видит сожжённые танки, валяющиеся повсюду трупы. Ах, если бы это было действительно так.

Наступление на северном фасе вела 9-я армия генерала Моделя. Уже одно это вызвало массу вопросов. Наступление задумывалось как мощный танковый удар, так почему вести его должна была общевойсковая армия? Да, её усилили танковыми корпусами, но штаб армии не имел опыта руководства танковыми частями, и многие его решения в ходе битвы вызывали сомнения. Можно было перевести сюда штаб любой из танковых армий, не задействованных в наступлении, но этого не было сделано. Выбор командующего тоже озадачивает. Разумеется, Модель был одним из самых способных немецких генералов, однако он в первую очередь был известен как пехотный командир, большой специалист оборонительных операций. Может, на решение Гитлера повлияло то, что Модель был одним из немногих высших офицеров, безоговорочно преданных ему? Но ещё никогда в военной истории выбор командира по принципу личной преданности вождю не приносил успеха в боях.

Модель располагал крупными силами: 460 тысяч человек, около 6000 орудий и миномётов, 1014 танков и самоходных орудий, в том числе 45 «тигров» и все 90 «Фердинандов», 730 самолётов. Но эти цифры выглядят внушительными лишь до того момента, как начинаешь сравнивать их с противостоящими силами Центрального фронта генерала Рокоссовского. Рокоссовский имел 711 тысяч человек, около 12,5 тысячи орудий и миномётов, 1785 танков и самоходных артиллерийских установок. С воздуха его войска прикрывала 16-я Воздушная армия генерала Руденко, имевшая 1218 самолётов. Это неравенство сил было ещё более увеличено умным решением Рокоссовского, который в очередной раз доказал, что являлся, пожалуй, самым талантливым советским военачальником Великой Отечественной войны. Правильно предположив, что немцы будут наносить удар под самое основание выступа, он сосредоточил на направлении главного удара противника большую часть своих войск — 58% стрелковых дивизий, 87% танков, 70% артиллерии. У Моделя не осталось даже тени шанса прорвать оборону Центрального фронта.

Сыграли свою роль и пессимистические настроения Моделя. По данным фоторазведки, он достаточно точно представлял себе глубину и насыщенность обороны советских войск, которую ему предстояло прорывать, и поэтому не верил ни в какой блиц. Модель решил прорвать оборону Рокоссовского силами пехоты, поддержанной тяжёлыми танками, артиллерией и авиацией, и лишь потом ввести в прорыв свои танковые дивизии — классическое сражение прошлого: прорыв фронта силами пехоты и ввод в прорыв подвижных частей. Блицкригом здесь и не пахло. Это окончательно сводило его шансы на успех к абсолютному нулю. Как могли несчастные 40 «тигров» поддержать 7 пехотных дивизий на 40-километровом фронте? Это начинало напоминать самое первое применение английских танков в 1916 году. Но если даже тогда немцы сумели справиться с незнакомым оружием, не имея специальных противотанковых средств, то теперь Модель обрекал 505-й тяжёлый танковый батальон на серьёзные потери.

Ещё более странным выглядит решение Моделя использовать для поддержки пехоты «Фердинанды». Если многочисленные StuG III прямо для этого предназначались и создавались, то «Фердинанды» оказались явно не на месте. Все историки пишут, что крупным недостатком «Фердинанда» являлось отсутствие оборонительного пулемёта. Этот недостаток особенно ясно проявился во время боёв на Курской дуге, когда бедные самоходчики были вынуждены стрелять из орудия по промелькнувшим на прицеле отдельным пехотинцам. После сражения все уцелевшие машины были спешно переоборудованы, и на них появился курсовой пулемёт. Машину даже переименовали на всякий случай, и «Фердинанд» превратился в «Элефанта». Так оно и было. Но никто не задался вопросом: а зачем, собственно, этой машине пулемёт? Официально «Фердинанд» назывался «Jagdpanzer», то есть истребитель танков. И практически ни одно самоходное противотанковое орудие пулемётов не имело за ненадобностью. Они должны были издали расстреливать танки противника, используя отличную баллистику своих орудий, а не прикрывать броней пехоту. Между прочим, ни одно из советских самоходных орудий пулемёта не имеет, даже знаменитые «Зверобои», столь успешно проявившие себя на Курской дуге. И все они считаются отличными боевыми машинами. Нужно уметь использовать сильные стороны военной техники. Впрочем, как мы уже говорили, Модель не был танкистом.

Интересно отметить, что видный российский историк М. Свирин назвал свою книгу, посвящённую «Фердинандам», в полном соответствии с этим неправильным использованием самоходки — «Тяжёлое штурмовое орудие «Фердинанд»». Действительно, когда начались проектные работы, машина именовалась Schwere Panzer-Selbstfahrlafette — тяжёлая бронированная самоходная артиллерийская система. В сентябре 1942 года название изменили на Sturmgeschutz, что совсем близко к классификации Свирина. Увы, на этом дело не закончилось, появился новый вариант: 8,8 cm Pak 43/2 Sfl L/71 Panzerjeger «Tiger»(P). И с этих пор «Фердинанд» уже проходил только как «панцерягер» или «ягдпанцер». Вообще, кажется, по количеству переименований эта машина поставила рекорд в Вермахте, ведь потом появился собственно «Фердинанд», «Элефант»…

Первый удар должен был обрушиться на 13-ю армию генерала Пухова. Можно лишь удивляться интуиции Рокоссовского, потому что именно здесь была построена самая глубокая оборона, именно здесь было сосредоточено максимальное количество противотанковой артиллерии, именно здесь было выставлено более 80.000 мин. Именно эти минные поля с самого начала поставили под сомнение график наступления. Немецкие сапёры не справлялись с расчисткой проходов в минных заграждениях, и тяжёлые танки и самоходки начали подрываться. Не слишком помогло даже использование радиоуправляемых танкеток «Боргвард», которые использовались именно для уничтожения заграждений. Каждая такая танкетка несла заряд в 500 кг, и его подрыв уничтожал все мины в радиусе до 50 метров.

Между прочим, многие авторы довольно пишут, что у немцев была отлично налажена ремонтно-эвакуационная служба, которая позволяла такие мелкие повреждения, как перебитый трак или разрушенный каток, исправлять в считаные минуты. Служба была действительно хорошая, но против немцев начал работать тот фактор, о котором мы упоминали — слишком большой вес новой техники. Если эвакуация с поля боя повреждённого T-III или T-IV действительно не представляла проблем, то иначе обстояло дело с «тиграми» и «Фердинандами». Существует ряд фотографий, на которых запечатлен этот процесс. Чтобы утащить одну самоходку, требовались сразу три стандартных 18-тонных Sd.Kfz.9. Организовать такую колонну и управлять ею — дело достаточно хлопотное, и, появившись на поле боя, она сразу попадала под обстрел. Поэтому с ремонтом повреждённых слишком тяжёлых танков возникала масса проблем, что следует учитывать, когда речь идёт о безвозвратных потерях. Например, из 274 «тигров», выведенных из строя в 1943 году, отремонтировать удалось только 19. Разумеется, безвозвратные потери были гораздо меньше, речь может идти именно о сложностях эвакуации этих стальных глыб.