Вот так проклятые мыши погубили армию Паулюса!

Но первыми пострадали всё-таки румыны. На третий день наступления войска 5-й танковой и 21-й армий сомкнулись и окружили главные силы 3-й Румынской армии. Общее руководство окружёнными войсками было возложено на командира 6-й дивизии генерала Ласкара. Командующий 3-й Румынской армией запросил Антонеску о дальнейших действиях, но получил ответ подчиняться приказам Группы армий «Б». Заметьте, и у румын связь работает вполне нормально — от линии фронта до самого Бухареста.

Первое предложение капитулировать румыны получили 22 ноября в 22.30, но сразу его отвергли. Далее последовал спектакль «куда конь с копытом, туда и рак с клешней». Румыны попытались организовать свой собственный воздушный мост, и в расположении окружённых войск приземлились целых 5 румынских Ju-52, которые доставили боеприпасы, продовольствие и вывезли 60 раненых. На этом комедия в одном действии закончилась под бурные аплодисменты советской артиллерии. У окружённых румын оставалось не более 40 выстрелов на орудие, многие солдаты не ели по три дня. Командиры окружённых румынских соединений генералы Ласкар, Мазарини и Сион на совещании в Головском приняли решение прорываться на запад.

Однако румынские планы были исправлены наступающими советскими войсками. Вскоре был захвачен штаб 6-й дивизии, генерал Ласкар попал в плен, и организованное сопротивление завершилось. Конечно, отдельные отряды продолжали драться до 25 ноября, но это уже не имело никакого значения. Первый котёл, который Красная Армия устроила противнику, был ликвидирован практически без задержки. В плен попали 27.000 человек.

Не очень уверенно, но советские командиры постепенно овладевали искусством блицкрига. Первым дерзкую и успешную операцию такого плана осуществил командир 26-го танкового корпуса генерал Родин. Он решил стремительным броском овладеть важной переправой через Дон у Калача. Для этого был создан специальный отряд подполковника Филиппова, в состав которого входило всего 5 танков. Но наглость — второе счастье.

Этот отряд двигался в глубь расположения противника на машинах с включёнными фарами. Немцы приняли танки за свои, и они беспрепятственно подошли к переправе. Перебив охрану переправы, отряд захватил её и организовал оборону. Ганс Дёрр пытается объяснить лёгкость, с которой была захвачена переправа: «Другая танковая часть русских подошла к мосту и с ходу захватила его без боя, так как охрана моста приняла её за немецкую учебную часть, оснащённую трофейными русскими танками, которая часто пользовалась этим мостом». Да, такие подразделения были, но почти наверняка охрана моста просто растерялась и разбежалась, не утруждая себя такими сложными рассуждениями. Спустя полтора года войны нам удалось отплатить немцам их же монетой. Надо ведь и нам когда-нибудь начать внезапно захватывать мосты.

Движение южной половины клещей (51-я и 57-я армии) началось сутки спустя после начала наступления на севере. Причина была совершенно тривиальной — густой туман помешал действиям не только авиации, но даже танковых частей. Интересно, что в соответствии с довоенными доктринами часть танковых подразделений 4-го и 13-го мехкорпусов была использована для поддержки пехоты. Приём оказался удачным, хотя, может быть, 4-я Румынская армия оказалась не такой стойкой, как 3-я. Во всяком случае, на юге оборона противника рухнула практически моментально, и 4-й мехкорпус был введён в прорыв, после чего маховик наступления начал раскручиваться автоматически. Попытка немецкой 29-й моторизованной дивизии остановить продвижение советских танков имела лишь временный успех. Вдобавок эта дивизия так и не попала к месту северного прорыва, куда её намеревалось перебросить немецкое командование.

В связи с этим хочется сказать, что рассуждения о том, что немцы-де могли организовать надёжную оборону в районе озера Барманцак, который мог быть кладбищем советских танковый частей, являются чистой воды спекуляциями. Ещё раз напомним протяжённость немецкого фронта под Сталинградом — 1300 километров. Какими силами вы намерены держать здесь «надёжную оборону»? Или Господь Бог подскажет, что именно в этом месте и в это время следует ждать удара советских армий?! Увы, адмирал Канарис на роль Господа явно не потянул, даже со всем своим абверовским воинством. Немецкая разведка не в первый и далеко не в последний раз не сумела даже приблизительно вскрыть планы советского командования. Да и Генштаб, как мы говорили, оказался не на высоте, потому что предугадать такой удар было не слишком сложно. И в моих словах нет противоречия, потому что одно дело — сдедуктировать вывод, но совсем другое — знать точно. Впрочем, единственным способом решения немецкой проблемы было спешное отступление от Сталинграда и сокращение протяжённости линии фронта. Но на такое не мог пойти Гитлер.

22 ноября наступающие советские войска захватили станцию Советская, где располагались крупные склады и ремонтные мастерские немецкой 6-й армии. Кроме того, была перерезана железная дорога, связывающая 6-ю армию с тылом.

Хотя Паулюс был информирован о начале советского наступления практически сразу после его начала, он не сразу оценил размеры надвигающейся опасности. 19 ноября он сообщает в штаб группы армий, что 6-я армия намеревается по-прежнему вести разведку боем в черте города. Но немецкая связь работает отлично даже в таких обстоятельствах, и к вечеру Паулюс вынужден изменить план действий.

Он сразу начинает действовать, судя по всему, готовясь к тому самому отступлению на запад, о котором мы говорили. Паулюс снимает своё единственное мобильное соединение — XIV танковый корпус — с фронта к северу от Сталинграда и отводит его на запад, приказывая сформировать западный фронт армии. Одновременно XI корпус, отходит к югу, занимая позиции XIV танкового. Таким образом Паулюс на какое-то время оттягивает гибель этого корпуса, который советское командование намеревалось окружить и уничтожить севернее Сталинграда.

Однако внешне разумный план Паулюса тоже страдает отсутствием чувства реальности. Перечисленные в нём населённые пункты Суханов, Скворин, Еруслановский находятся на западном берегу Дона к северо-востоку от Калача. Паулюс собирался сохранить максимально большой периметр, включая область за Доном, не отдавая себе отчёта о том, что сил для этого у него уже нет. Он менял один очень растянутый фронт на другой, такой же растянутый. Сам Калач становился важным перевалочным пунктом для выдвигавшихся на новый фронт соединений. Но сохранить позиции, перечисленные в приказе от 20 ноября, он мог лишь в одном случае — немедленно оставив Сталинград.

Нереальность этого плана подчеркнули безуспешные попытки XLVIII танкового корпуса остановить советское наступление. Он был просто смят и отброшен в сторону. Говорить о судьбе примкнувшей к нему румынской 1-й танковой дивизии не стоит.

В общем, решения немецкого командования на всех уровнях относительно планов будущих действий были неудовлетворительными. Гитлер намеревался из политических соображений удерживать Сталинград и, кажется, искренне надеялся на успех. Паулюс хотел отойти на запад, но попозднее. Фон Вейхс поддержал Паулюса. Вечером 22 ноября Паулюс отправляет в штаб группы армий следующую радиограмму: