– Срок вышел, а мы ее не вернули.

– Я в курсе… А ты что, боишься?

– Нет, не боюсь. Просто, если такое дело, со Спартаком решать поскорей надо.

– Как там с Варварой дела?

– Работаем.

– Пиротехника нашел?

– Да, и тротил тоже. Думаю, толк будет.

– Будет, даже не сомневайся… Видишь, как все хорошо. Мы можем Спартака убрать, а он нас – нет. А почему? Потому что Катя его у нас. И он это знает… Как там обстановка на дорогах?

– Да вроде все в порядке, «хвоста» нет.

– Поверь, не так страшен вор, как его малюют. Ничего не сделает с нами этот Спартак. Ума не хватит…

Оптимизм начальника не заразил подчиненного, поэтому Незлобин улыбнулся как-то уж очень уныло.

Зато Феликс не боялся Спартака. Во всяком случае, так ему сейчас казалось. И гнетущие мысли не давили на него, поэтому он даже умудрился задремать в машине.

Время от времени он открывал глаза, но тут же снова погружался в дрему. Этим он и убил время в пути. А во дворе дома, где содержали Катю, сонливость сняло как рукой.

Феликс прошел в дом, умылся, в каминный зал ему подали кофе с коньяком. Сейчас и Катю подадут.

Он сел в глубокое кресло, вытянул ноги. В ногах правды нет, или просто современный человек так устроен, что первым делом ищет место, куда можно присесть. И сам Феликс такой, и Никонов не исключение. Именно на этой привычке и основан его план против Спартака. Но не здесь о нем нужно думать и не сейчас. Он приехал к Кате, и она должна быть на первом плане. Тем более что она уже спускается по лестнице.

Растрепанная, помятая, под глазами круги… Нет у нее никакого желания нравиться Феликсу. Эта неубранность – своего рода протест против него. Но все удовольствие как раз в том и состоит, чтобы ломать сопротивление. Чем больше усилий уйдет на это, тем слаще будет победа. В прошлый раз Катя уже поплыла, осталось ее только дожать. Феликс тогда немного поспешил, и она сорвалась с крючка. Но сегодня он заставит ее лечь в постель. Ее гордыня должна быть унижена.

– Как настроение? – спросил он с едкой улыбкой.

– Спасибо, ни к черту… Я хочу домой! – зло смотрела на него Катя.

– Это каприз, Катенька. Детский каприз. А ты должна быть взрослой и трезво смотреть на вещи. Твой брат арестован, Мартын тоже арестован. Даже их счета в банке арестованы. Некому тебе помочь. Некому. Зато ты можешь им всем помочь.

– Как? Тебя об этом попросить?

– Нет, просить мало. Ты должна меня об этом умолять. На коленях… Все очень серьезно, Катенька. И только я могу помочь тебе и твоему брату. Вспомни, сколько раз Спартак тебе помогал. Много? Много. Теперь настала твоя очередь…

– Я тебе не верю.

– Неужели я похож на человека, который может врать?

– Именно на него ты и похож.

– Катя, ты несправедлива!

– Зато ты справедлив! Затащил меня сюда, и я у тебя еще и плохая…

– Не затаскивал я тебя сюда. Тебя ко мне привезла милиция, чтобы я тебя охранял.

– Врешь ты все. И милиции никакой не было. Это все обман. Это все твоя злая воля… Ты, наверное, думаешь, что самый умный, а всех вокруг за дураков держишь… Не верю я тебе, не верю. И не надо мне вешать лапшу на уши.

Все правильно говорит Катя, не было никакой милиции. Капитан Уходов – это бутафория. Но зря она думает, что блеснула умом. Она всего лишь показала свою дурь. И Феликс ей сейчас это докажет.

– К тебе, Катенька, ведут два моста: один тонкий, другой толстый и грубый. Тонкий – это жердочка через реку. Идти по ней трудно. Но тонкий подход – это красивый подход. И ты могла бы это понять. Ты бы сделала вид, что веришь мне, попросила бы меня, чтобы я помог твоему брату. Мы бы выпили бутылку шампанского, легли бы в постель… Все было бы красиво. Но ты сжигаешь этот тонкий мост. Ты хочешь, чтобы я подошел к тебе по-грубому. Это широкий мост, крепкий, и по нему к тебе могу подойти не только я. По этому мосту к тебе могут подойти мои ребята. Сначала они тебя изобьют, потом изнасилуют, потом снова изобьют. Твоя жизнь превратится в ад. И ты будешь умолять меня, чтобы я забрал тебя к себе. Ты на коленях будешь умолять, чтобы спать со мной. Только со мной.

– Ты свинья, Красницкий. И ведешь себя по-свински! – с презрением выплеснула Катя.

– Ты хочешь убедиться в том, что говоришь? – разозлился Феликс.

– Сволочь ты!

Ее голос дрожал от гнева, но во взгляде сквозила беспомощность. Бодаться Катя могла только словами, зато у него полный арсенал средств убеждения и принуждения. И она это понимала.

– У тебя всего два часа на размышление, Катя. Всего два часа. Ты должна хорошо подумать и тщательно взвесить все «за» и «против». За это время ты должна попросить у меня прощения и вымолить мою милость. Если нет, в комнату к тебе придут бандиты. И тогда ты пожалеешь, что на свет родилась… Все, пошла!

Феликс подал знак, и Катю отвели в комнату.

Бандитов у него не было, и насиловать Катю он не собирался. Пока все это была лишь угроза. Но если она не смирится, то придется идти на крайние меры…

В комнату шумно вошел Незлобин, в руке у него телефонная трубка.

– Колесов на проводе!

– Что там такое? – раздраженно спросил в трубку Красницкий.

– Это наезд, Феликс Михайлович! – Голос начальника личной охраны дребезжал от обиды и возмущения. – Спецназ ФСБ, в доме все вверх дном. Террористов ищут! Кто-то сказал им, что у вас в доме террористы прячутся!

– В моем доме?! Террористы?! Это беспредел! – взбесился Феликс. – Где там старший? Дай ему трубку!

– Уехали они уже. Нет никого.

– И ты мне звонишь только сейчас?

– А как я мог позвонить, когда лицом в землю лежал? Они мне почки отбили…

– А фамилия старшего?

– Не знаю… Они не представлялись. Налетели со всех сторон, охрану раскидали… Я так думаю, они вас, Феликс Михайлович, искали.

– Да пошел ты, думальщик!

Красницкий бросил трубку Незлобину, озадаченно потер щеку.

– Террористов они у меня дома искали… Ничего умней придумать не могли?

– Терроризм – это серьезно, умней ничего не придумаешь.

– Они мне за это ответят.

– Ответят, – кивнул Игорь. – Если это настоящий спецназ. А если это бандиты? Если это Спартак организовал? Вас бы тогда в лес вывезли, со всеми отсюда вытекающими…

– Вовремя, значит, я уехал… Надо разбираться, настоящий это спецназ или нет… Надо Репкову звонить. Почему он Спартака до сих пор не закрыл? Почему он этого козла на свободе оставил? Мы что, за его красивые глаза ему платим?

Генерал Репков чуть ли не клятвенно заверил Красницкого, что закроет Спартака. Людей к нему послал, разведку боем провел. Но этого мало. Спартак уже сейчас должен быть за решеткой.