Заметив их, Вася приподнял голову, встряхнул ее, словно добычей похвастался. Огляделся, увидел мусорный бачок у стены, метко швырнул голову туда.

– Ты закончил? – спросил Закраевский.

– Гы, – подтвердил Вася. Глаза сладко прижмурены, нос-сучок вздрагивает от удовольствия, рот и подбородок в крови.

Урод неторопливо обтер их широкой, как лопата, ладонью. Леха завороженно смотрел на него.

– Тогда поехали. Развлекаться можно до бесконечности, но делу – время… Ау, прапорщик! Поехали, говорю…

Машина резко тронулась с места.

– Любит свежую кровь. Ему для обмена веществ полезно, – вдруг сказал Север, выруливая на трассу. В его резком голосе прозвучали мягкие, почти нежные интонации. Как у отца, любующегося проделками сына-карапуза.

Это Вася-то? – мелькнуло у Лехи. Вот бляха-муха, пирожок-расшибец… Нет, он сам не подарок, ствол и удавка всегда при себе, даже в бане, но так, походя, головы отрывать… Заколдобило что-то с такого зрелища, как называла это бабка-покойница.

– А можно… – голос почему-то пискнул, Леха кашлянул, прочищая горло. – Можно у вас закурить попросить, Север Семенович?

– Крепкие.

– До лампочки.

Олигарх разрешающе кивнул на портсигар у подлокотника. Леха выудил сигарку из массивного золота, неловко почиркал незнакомой зажигалкой, закурил. Затягивался с удовольствием, хотя курил редко, только под выпитое. Действительно крепкие, до задницы продирает.

– Что-то не так, прапорщик?

– Я тут вспомнил, Север Семенович… За еду мы не расплатились. Вы же сами говорили, воровать глупо.

– Да, нехорошо вышло, – качнул головой олигарх. С одобрением, заметил Леха.

– Гы-гы-гы-гых… – Вася на заднем сиденье, похоже, смеялся.

Надо же – юмор понимает. Весельчак.

* * *

Ой, попал… Ой, как вышло… Ох, отломился фарт Лехе Федорову! Во всю щербатую пасть улыбнулась старуха Удача! – думал Леха, пока машина отмахивала оставшиеся до Скальска километры.

Словно душа запела в такт мощным переливам шестилитрового движка «мерина». Затрепетала стрекозиными крыльями сладкого предвкушения, заликовала весенним солнышком.

Да с такими людьми… Или – не людьми… Неважно, с кем, как – но с ними же можно все! Абсолютно все! Насилуй любых красавиц, убивай всех, кто не нравится, грабь все, на что глаз положил! Жги-зажигай, Леха Федоров, живи в полное удовольствие – нам нет преград! На суше и на море!

Стихи писать… Нет, даже не хочется писать стихи – настолько хорошо стало Лехе. Вот он, по-настоящему новый уровень! Высший уровень! Когда можно все!

Н. Н. Скворцов «Проблемы реинкарнации» Из главы «Есть ли смысл в бесконечности?»

«Я чувствую, с каждым днем чувствую все отчетливее – мне осталось немного. Петля зла сжимается, это ощущение почти физическое. Жалко, что моя рукопись так и останется незаконченной, в остальном жалеть нечего. Я прожил эту жизнь, как хотел, и сделал то, что мог сделать. В конце концов, если до смерти осталось чуть-чуть, то и до воскрешения, образно говоря, пять минут…

А сейчас хочется поговорить вот о чем. Полагаю, каждый человек хотя бы раз задумывался – в чем смысл жизни? Его жизни. Некоторая часть рассуждающих выходит и на более общие категории – в чем смысл существования народа, цивилизации и, наконец, всего человечества? Несмотря на разницу уровней, все эти вопросы, в общем, одного порядка.

Я помню, именно в таком ключе однажды заспорили об этом мои ребята. Говорили вроде бы между собой, но при этом поглядывали в мою сторону достаточно выразительно. Ждали, когда учитель вмешается и что-то, как всегда, разъяснит. Я вмешался. Но вместо ответа подкинул им еще вопрос – в чем смысл существования вселенной?

Первой догадалась Ева. Мол, человек – частичка вселенной, так что нельзя определить назначение частицы, не определив смысл целого. Вы это имели в виду, Николай Николаевич?

Я подтвердил. Подпустил для сравнения, что, допустим, определять смысл тормозной колодки, не зная, что такое автомобиль, – занятие примерно той же степени бесполезности. Жора немедленно вставил: вот Ева знает, что такое автомобиль, но что такое тормозные колодки – знать не желает. Ребята заулыбались, конечно…

Потом, помнится, мы говорили о том, что идея Бога или, в более древние времена, богов – суть тот же поиск общего смысла бытия. Потому что без глобальной отправной точки мироздания невозможно подойти ни к смыслу существования народа, ни к смыслу жизни конкретного индивидуума. Подобная логика всегда присутствовала если не в сознании человека, то в подсознании. Люди вообще существа в высшей степени логичные, хотя с виду часто не скажешь.

Впрочем, я сейчас не о том. Я, пусть несколько неуклюже, пытаюсь провести параллель с другим вопросом – в чем смысл реинкарнации? К чему ведет нас эта череда смертей и возрождений?

Ступени реинкарнации, уводящие то вверх, то вниз, жизни с преобладанием добрых или злых дел – честно говоря, так и тянет выявить здесь какую-нибудь простую арифметическую прогрессию. Как в игре: накопишь положенное число плюсов – переходишь на уровень выше, получаешь минусы – откатываешься назад. Все понятно и объяснимо. Но, как любил говаривать падре Доминициан, слишком явно, чтобы быть правдой.

Обычная ситуация – зло действительно порождает зло, вступив на путь «минусовой» реинкарнации, душа начинает опускаться все ниже. Вдруг, в какой-то момент, необъяснимым для самого себя поступком, жертвенной смертью хотя бы, это падение прерывается, и начинается взлет. Потом – достижение некоего пика и снова падение. Получается вроде бы некое бесконечное движение без видимого смысла. Причем разбросанность во времени, разные эпохи с их различными моральными ценностями запутывают все окончательно. Остается лишь констатировать, что логика реинкарнации плохо поддается человеческому мышлению, жестко ограниченному временем и пространством. И сам собой напрашивается вывод, что на примере одной или пусть даже нескольких личностей с их историями перевоплощений определить общие закономерности невозможно. Только сложив весь пазл, т. е. историю рода, племени, нации, в конце концов, всего человечества в целом, мы сможем увидеть и понять картинку. Хотя бы вычленить влияние на человеческую реинкарнацию того, другого мира богов и демонов, которые имеют в нашей реальности «свой интерес».

Вот сейчас подумал – хорошо, что я не понимал это в молодости, иначе бы вообще не взялся за работу. За свой маленький, крошечный фрагментик пазла, который складываю всю жизнь…

И в этих моих словах нет никакой обреченности, поймите правильно. Наоборот, известная гордость первооткрывателя. Я уже предвижу суперкомпьютеры будущего, обрабатывающие невообразимые массивы информации, огромные научные институты с раздутыми штатами дармоедов-хозяйственников, самоуглубленных диссертантов, выводящих неожиданные закономерности движения душ во временных потоках… Да, звучит как фантастика, можем улыбнуться вместе… Но она будет! Та наука о душе человеческой, которая пока и названия не имеет. Скажу больше, я знаю, как…»