Солонина отсюда? Мэтью подумал, не лежит ли сейчас Слотер где-нибудь под кустом с пищевым отравлением. Это сильно облегчило бы задачу.

— И боеприпасы для пистолета. Это три.

— Боеприпасы, — повторил Мэтью.

— Да, дюжина пуль. — Довхарт так яростно почесал нос деревянной рукой, что Мэтью ожидал увидеть торчащие занозы. — Ну, и все, что нужно для стрельбы. Два кремня, рог для пороха и сам порох, пыжи. В общем, запасся.

Мэтью глянул на Прохожего — тот рассматривал кричащий жилет в красную и коричневую полосы, висящий на стенном крючке.

— Что такого мог сделать этот человек? — спросила Лиззи, придвигаясь ближе к Мэтью. — Помимо того, что попытался украсть лошадь у констебля?

— Он убийца. Удрал вчера от меня и моего партнера. Я подозреваю, он не хотел встречаться с констеблем лицом к лицу. Вероятно, просто не может себя заставить платить деньги представителю закона. Но я думаю, он стал слишком самоуверен.

— С виду он вполне нормален, — сказала Лиззи. — Улыбается нормально, разговаривает как джентльмен. Сказал, что ехал в Филадельфию по делам, и ночью у него на привале индейцы украли лошадь. Мне это показалось странным, но опять же — здесь разные люди встречаются по дороге на север или на юг.

— Вы не спросили, что у него за дела были в Филадельфии? — поинтересовался Мэтью.

— Спросила — ну, просто чтобы поддержать беседу. — Слово было сказано так, будто она годами ждала возможности его вытащить с антресолей. — Сказал, что как раз сейчас меняет работу, но до этого на прежней должен расплатиться по счетам.

Мэтью задумался. Это что-то должно было значить, но что?

— Да! — Лиззи щелкнула пальцами с черными ногтями. — Чуть не забыла. Он же подзорную трубу купил.

Прохожий По Двум Мирам поднял глаза от английского жилета, в котором обнаружил на спине зашитую прореху — похоже, от ножа. Бурое пятно почти сливалось с полосами ткани.

— Для вас — по специальной цене, — объявил Довхарт.

Мэтью взялся за собственный жилетный карман и нащупал там украшения.

— Есть у вас огнестрельное оружие? — спросил он.

— Конечно! Есть отличный мушкет… только у него пару дней назад ствол отвалился, его чуть-чуть починить надо. Вы кузнечное дело знаете, сэр?

— А пистолет найдется?

— Три на выбор, сэр! Лиззи, предъяви джентльмену!

Леди Довхарт наклонилась, открыла ящик на полу и вытащила один за другим три кремневых пистолета на разных стадиях распада. Первые два представляли больше опасности для стрелка, чем для мишени, а третий — пистолет «булл-пап», со спусковым механизмом за рукояткой, чуть ли не в горсти помещающийся, — казался вполне жизнеспособным, если не считать зеленой патины на всех металлических частях.

— Отличный выбор. Всего двенадцать шиллингов! — сказал хозяин. — Но для вас, поскольку вы друг моего друга — так и быть, десять!

— У меня нет денег, но есть вот это. — Мэтью вытащил первую безделушку, что попалась под руку. Это была серебряная брошь с четырьмя черными камнями.

— Гм.

Довхарт взял брошь живой, левой рукой, чтобы рассмотреть внимательно. Но не успел поднести к лицу, как жена выхватила брошку у него из пальцев и поднесла к фонарю.

— Ах! — заворковала она. — Какая прелесть! Ты же знаешь, что черный — мой любимый цвет. В нем чувствуется такое королевское благородство… продай юному сэру пистолет, Джейко.

— Включая те же предметы, что вы продали тому человеку, — напомнил Мэтью. — Кремни, рог, порох, пыжи и дюжину пуль.

— Ладно, договорились. Продано.

— А включить еще пару чулок? — Мэтью их видел тут на полке. Насколько они чистые, он не имел понятия, но все равно они ему нужны. — И еще, — добавил он, — я бы хотел вот это. Если подойдет.

Он показал на тот предмет, что привлек его внимание. Это была куртка из оленьей кожи, с бахромой, висящая на крючке рядом с жилетом, на который с жадностью глядел Прохожий.

— Примерьте, — сказала леди. — И если он вам годится, берите.

— Боже всемогущий! — Довхарт возмущенно дымился, когда Мэтью примерил куртку, оказавшуюся чуть свободной в плечах и имеющую след ожога на левом рукаве, будто факелом ткнули. А в остальном вполне ничего. — Я же тут торговлей занимаюсь!

Но леди уже приколола брошку и в овальное ручное зеркальце, треснувшее посередине, любовалась своей обновкой.

— Джейко! — Прохожий снова подошел к стойке. — А еще подзорная труба у тебя есть?

— А? Нет, это была единственная. Лиззи, перестань ты собой любоваться! Упаси нас Господь от жены тщеславной!

Последний комментарий был предназначен Прохожему, но Мэтью заметил, как Довхарт быстро отвел глаза. Очевидно, вопрос об отсутствии жены у Прохожего был слишком скользким, чтобы его касаться.

— Еще одно, — спокойно продолжал Прохожий, будто и не было этого замечания. — Ему нужна сумка — все это нести.

— У тебя что-то еще есть на обмен?

Мэтью полез в карман за новым украшением, но не успел ничего достать, как прозвучал вежливый голос Прохожего, в котором, однако, чувствовалась сталь:

— Добрая воля — очень ценный товар. И я думаю, у тебя что-то найдется.

Он посмотрел через прилавок прямо в глаза Довхарту, совершенно неподвижный. Будто ничто на земле не заставит его пошевелиться.

— Н-ну… — Довхарт нервозно глянул на Мэтью и снова на индейца. — Кажется… была у меня старая сумка для стрелка вон на той полке сверху. Должна подойти.

Прохожий нашел ее и подал Мэтью. Сумка была из оленьей шкуры с ворсом, с затягивающейся горловиной и с кожаным наплечным ремнем.

— Ну, что? Закончили уже меня грабить? — спросил хозяин, несколько покраснев.

— Я не забуду твою добрую волю, — ответил Прохожий. — Как только пойдет пушнина.

— Надеюсь, что это будет скоро! Я уже месяц как жду вороха хороших шкур.

Мэтью, в оленьей куртке и новых чулках, с пистолетом и припасами в новой сумке, попрощался с Довхартами — хозяин все сокрушался о понесенных убытках, а хозяйка не могла оторваться от зеркала, — и вышел за Прохожим в надвигающиеся сумерки. Снова моросил дождь, обещая ненастную ночь. У Мэтью заурчало в желудке, и он обернулся в сторону одинокой маленькой таверны, где на вывеске так и было написано: «Таверна».

— Пошли поедим, я плачу.

Конечно же, хозяин таверны примет серебряное кольцо с гравировкой за две миски кукурузного супа и пару ломтей какого-нибудь мяса.

— Мне туда нельзя, — ответил Прохожий, не замедляя шага. — Там только англичанам и голландцам.

— А! Понимаю.

— Говорят, что от нас пахнет, а это портит гостям аппетит. — Еще несколько шагов он прошел молча. — Дом констебля Абернети — за поворотом. Я могу найти место, где Слотера сбросила лошадь и где он ушел в лес. Но это нужно сделать до темноты. Придется пройти милю или две. Ты сможешь?