Немецкий офицер Отто Кариус, участник тех боев, вспоминал: «Неожиданно для нас поступил приказ на марш в район Невеля. Русские там атаковали и взяли город. Атака последовала столь неожиданно, что некоторые наши войска были застигнуты во время движения. Началась настоящая паника. Было вполне справедливо, что коменданту Невеля пришлось отвечать перед военным судом за вопиющее пренебрежение мерами безопасности»[184]. Разумеется, помимо отдачи под суд коменданта немецкое командование предпринимало другие спешные меры, чтобы не позволить своему противнику развить тактический успех в оперативный. Так как сильно заболоченная местность фактически привязывала боевые действия к немногочисленным дорогам, немцы перекрыли стратегическую автомагистраль Великие Луки — Невель — Витебск танково-артиллерийскими заслонами. Наступающим советским войскам было оказано ожесточенное сопротивление. Завязались тяжелые бои.

Одновременно Калининскому фронту была поставлена задача взять Городок. Овладение этим населенным пунктом позволило бы обойти Витебск и охватить с севера весь левый фланг группы армий «Центр». Но здесь события развивались куда менее благоприятно, чем в районе Невеля. На начальном этапе операции советским войскам удалось вклиниться в оборону противника. Затем немцы быстро оправились от замешательства и остановили дальнейшее продвижение русских. Практически сразу бои за Городок перешли в затяжную стадию. Таким образом советскому командованию не удалось реализовать замысел глубокого прорыва в полосе Калининского фронта. Группа армий «Север» встала в жесткую оборону и сдерживала натиск наших войск.

В Ставке и Генштабе прекрасно понимали, что необходимо как можно скорее искать новое, более оптимальное решение. Нельзя было дать немцам время на подготовку и организацию обороны в их оперативном тылу. Кроме того, топтание наших войск на месте позволяло противнику все сильнее укреплять Городок и другие важные населенные пункты в прифронтовой полосе. Поэтому уже 12 октября 1943 года было принято решение о формировании нового фронта — Прибалтийского. В его задачу входил прорыв обороны противника в районе Идрицы с дальнейшим наступлением прямо на Ригу. Новый фронт создавался на основе управления расформированного Брянского фронта и за счет выделения войск из резервов Ставки ВГК. Командующим был назначен генерал армии М.М. Попов. Незадолго до вступления в новую должность он провел успешную наступательную операцию на весьма схожем по условиям театре военных действий. Войска генерала Попова освободили Брянск, войдя в тыл хорошо укрепившейся немецкой группировке. В Ставке считали, что этот опыт можно будет использовать в Прибалтике.

1 ноября войска Прибалтийского фронта перешли в наступление. Но, как отмечал в мемуарах С.М. Штемен-ко, «противник отлично разбирался во всех этих тонкостях». Наступление войск Попова захлебнулось практически в первый же день. Их продвижение не превышало нескольких сотен метров в сутки. Бои на идрицком направлении продолжались около двух недель. Потери наших войск были велики и совершенно не оправдывали достигнутых результатов. Сопротивление врага сломить не удалось, поэтому решение прекратить дальнейшие атаки хорошо организованной, прочной обороны противника выглядело вполне разумно.

Новый прорыв решено было осуществить в районе Городка. С 20 октября 1943 года Калининский фронт стал именоваться 1-м Прибалтийским. Ему предстояло вновь штурмовать Городок, чтобы далее двигаться на Витебск, а затем брать Полоцк, Даугавпилс и Ригу. Для усиления бывшего Калининского фронта советское командование произвело перегруппировку, перебросив с идрицкого направления, с фронта Попова, переименованного во 2-й Прибалтийский, дополнительные войска.

В соответствии со своим излюбленным принципом «кадры решают все» Сталин решил усилить и командование 1-го Прибалтийского фронта. 19 ноября 1943 года новым командующим стал генерал армии И.Х. Баграмян. От Верховного он получил категорический приказ — «покончить с Городком». А.М. Василевский в своих воспоминаниях обращал внимание на эту характерную черту сталинского руководящего стиля: если на каком-то фронте дело не идет, значит, надо сменить командующего.

Конечно, Баграмян уверенно заявил, что «приказ товарища Сталина будет выполнен». Но вся проблема заключалась в том, что поставленная перед фронтом задача не являлась новой. Немецкое командование ожидало возможного русского удара в районе Городка и надлежащим образом готовилось к его отражению. С личным сталинским приказом шутки плохи, и Цотому Баграмян должен был беспощадно гнать войска под губительный, уничтожающий огонь противника, который занимал хорошо укрепленные позиции. О том, какую цену пришлось заплатить за взятие Городка, кратко упомянул в мемуарах С.М. Штеменко: «Приказ приказом, а взять этот населенный пункт, очень важный для дальнейшего продвижения на Витебск и Полоцк, сразу не удалось. Он был освобожден от оккупантов лишь через месяц в результате упорных и кровопролитных боев»[185].

Как и в случае с успешным штурмом Невеля, советское командование предпринимало энергичные попытки осуществить глубокий прорыв. Но длительные, изматывающие бои не могли не сказаться на боеспособности войск 1-го Прибалтийского фронта. Тем более что противник демонстрировал решимость напряженно бороться за каждый метр земли. Развить дальнейшее наступление не удалось ни в направлении Витебска, ни в направлении Полоцка. Так же безрезультатно завершилась попытка прорыва из района Невеля на Ловец. Со второй половины декабря на участках 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов установилось относительное затишье.

В начале января 1944 года Генеральный штаб направил на утверждение Ставки новый вариант оперативного плана по освобождению Прибалтики. На сей раз разработчики исходили из безусловно правильного предположения о том, что основное внимание немецкого командования приковано к Идрице, Невелю и Городку и именно оттуда оно ожидает наших новых наступательных действий. Поэтому главный удар было решено наносить силами Ленинградского и Волховского фронтов. Глубокий прорыв предстояло осуществить через Гатчину и Нарву.

Выдающимся успехом зимнего наступления Красной Армии в 1944 году стал прорыв блокады Ленинграда. Наконец, была поставлена точка в тяжелой, кровопролитной борьбе, продолжавшейся в течение трех лет. В честь этого долгожданного события Москва салютовала воинам Ленинградского и Волховского фронтов. Расчеты Генштаба оправдались: оборона противника был взломана, наши войска устремились в прорыв, очищая от захватчиков территорию Ленинградской области. В запланированные сроки удалось освободить Гатчину и Лугу. Части немецкой 18-й армии беспорядочно отступали. Их преследовали подвижные танково-механизированные группы советских войск. Только в районе Волосова немцам удалось создать временную линию обороны, которую удерживала 61-я пехотная дивизия полковника Венглера. Здесь несколько дней шли упорные, ожесточенные бои. Немецкая оборона вновь была прорвана, и наши войска устремились на Нарву.

Гнев Гитлера обрушился на командующего группой армий «Север» генерала Линдемана. Старый, заслуженный офицер, в свое время успешно командовавший 18-й армией с самого начала Восточной кампании, был выброшен в отставку. Новым командующим стал человек, пользовавшийся неограниченным доверием фюрера. Это был генерал-полковник Вальтер Модель. О нем следует сказать несколько слов.